Кому светит Большая Медведица (СИ)

Знаешь, если никому из нас ты не хочешь довериться, может быть, тебе помогут твои друзья? Аника знает, как тебе плохо сейчас. Она сказала мне, что ты всегда можешь рассчитывать на её внимание и поддержку. Тебе только нужно позвонить ей.

Слабая надежда на несколько мгновений воцарилась в сердце мальчишки, но он тут же с ужасом отказался от неё. Пусть уж лучше Пашка узнает, чем девушка, которую он любил, и чувства к которой боялся.

Я узнал правду об одном человеке, - вдруг признался он, - и я не могу с ней жить! Мне не с кем поделиться.

Поделись со мной.

Но это тоже касается тебя…

И Стеши?

Да, и Стеши. Теперь я всё, всё понимаю, почему так происходит!

Что, Тима, говори яснее?

Я… я не могу.

Стеша знает?

Нет! – Тимур отшатнулся от брата. – Если она узнает, то возненавидит этого человека.

С ней всё в порядке? Ей ничего не угрожает?

Возненавидит, возненавидит его! – твердил мальчишка. – И тогда всё будет кончено. Всё.

Тимур, - Пашка привстал, - подожди меня, я сейчас. Только никуда не уходи и ничего не делай, хорошо? Я мигом.

Пашка буквально слетел с этажа и с шумом распахнул дверь в столовую.

Мама, отец! Срочно вызывайте врача! – На одном дыхании произнёс он. – Тимуру плохо!

* * *

Когда Пашка ушёл, Тимур ещё некоторое время оставался неподвижен. В голове всё плыло, туман из слёз застилал глаза, и вдруг откуда-то из глубин сознания стал проступать образ Аники. Вот она, весёлая и нежная, она любит его и поймёт. «Что же я сижу? – очнулся Тимур. – Я же люблю её, я могу доверять ей!» Он вскочил с кровати и стал лихорадочно натягивать на себя костюм для прогулок на мотоцикле; потом сунул за пазуху дневник и спустился к чёрному ходу. Из гостиной доносились взволнованные голоса.

«Считают меня сумасшедшим, - усмехнулся мальчишка, - да они сами кого угодно доведут до безумия!»

Он пробрался к гаражу, открыл его и вывел «Хонду», ёжась от ледяного ветра. Вскоре он уже мчался к Анике по шоссе. Мелькали тут и там белые столбики; извиваясь, весело бежала дорога. Холодный декабрьский воздух обжигал лицо, но Тимур не замечал холода. В его душе вновь теплилась надежда, что всего через несколько минут он увидит Анику, утонет в её объятьях и расскажет ей всё-всё: как скучал без неё, как понял, что любит и что она нужна ему, как нашёл дневник матери. Он ехал и плакал, сквозь влажную пелену не замечая встречных машин, и только чудо вело его к цели.

«Стеша, ты моя сестра, я не могу отказаться от тебя, - жгли его изнутри стремительные мысли, - пускай у нас разные отцы, но это не значит, что нашей семьи больше не существует – мы все любим тебя! Неужели Руслан способен разлучить нас друг с другом?»

Он не заметил, как из-за поворота выскочил грузовик и как что-то кричал ему человек за рулём. И лишь только когда его обдал сизый туман выхлопных газов, он попытался резко свернуть на обочину, но не справился с управлением и, крутанувшись, подмятый мотоциклом, заскользил по дороге прямо под колёса следующего грузовика. Раздался скрежет, мотоцикл взлетел в воздух, мальчика швырнуло о телеграфный столб и отбросило назад к покореженной «Хонде».

Грузовик по инерции проехал ещё несколько метров; шофёр спрыгнул из кабины и подбежал к неподвижно лежащему мальчишке.

О Боже! – пробормотал он, увидев кровь, сочащуюся из-под шлема. – Я убил его!

* * *

Тимуру плохо?! – бледнея, поднялась из-за стола Наташа. – Что с ним?

У него истерика. Мама, не ходи туда! – Пашка преградил ей дорогу. – Он доверился мне и, боюсь, вы можете только всё испортить. Я пока побуду с ним, а вы вызывайте «скорую».

Сынок, подожди! – Наташа схватила его за руку. – Что он тебе сказал?

Пашка обвёл всех долгим взглядом и остановился на Стеше.

Тимур сказал, - медленно произнёс он, - что узнал правду об одном человеке, и теперь эта правда не даёт ему покоя. Она изводит его, но сказать он не может. И ещё он добавил, что если Стеша узнает её, она возненавидит этого человека.

Потом разберём все эти тайны, - Руслан торопливо набрал номер «скорой», - здоровье Тимура важнее.

Наташа не слушала его. Внезапная догадка мелькнула в её голове, она почти выбежала из гостиной и поднялась в свой кабинет. Она заглянула в сейф, обыскала все полки, перевернула все ящики – дневника нигде не было.

В кабинет вошёл Руслан, обеспокоенный её внезапным исчезновением.

Наташа, что с тобой? На тебе лица нет!

Она устало опустилась в кресло и слабо шевельнула рукой, прося мужа закрыть дверь.

Руслан, - тихо сказала она, - Тимур всё знает. Он прочитал мой дневник…

Руслан опустился в соседнее кресло и закрыл глаза. Некоторое время они сидели в тишине.

Что ж, - он первым нарушил молчание, - рано или поздно кто-нибудь узнал бы о его существовании. Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы мы рассказали детям правду.

Вот почему он был так груб с тобой, - Наташа коснулась руки мужа, желая утешить, хотя сама нуждалась в поддержке, - он осуждает тебя. И боится за Стешу. Руслан, что мы будем делать?

В её голосе было столько безысходности и отчаяния, что Руслан обнял её и прошептал:

Не волнуйся, милая! Всё обязательно наладится. Мы что-нибудь придумаем, вот увидишь!

В кабинет вошёл Пашка. Он посмотрел на родителей пустыми глазами и только произнёс:

Тимур исчез.

Глава 40.

«Примирение»

Семья собралась в холле первого этажа; все молчали, подавленные исчезновением Тимура, и не смотрели друг на друга, боясь прочесть в глазах родных тревогу, что уже зарождалась в сердце. Сначала обнаружили, что из гаража пропал мотоцикл, потом Пашка догадался позвонить Анике и она ответила, что Тимур у неё не появлялся. И лишь когда стрелки часов остановились на половине одиннадцатого, Руслан решился обзвонить все больницы и милицейские участки, чтобы оставить информацию о сыне.

Минуты в ожидании хоть каких-нибудь известий тянулись мучительно долго. Наступила ночь, но никто не собирался ложиться спать. Даже животные приуныли, почувствовав общее настроение. Они смирно лежали у ног, время от времени бросая на хозяев тоскливые взгляды: собаки, кот и Парнас.

Ближе к двенадцати им позвонили из больницы и сказали, что на шоссе произошла авария, и пострадавшего – мальчика лет шестнадцати – привезли к ним. По описанию он очень походил на Тимура.

Мы едем! – коротко сказал Руслан и, повесив трубку, принялся лихорадочно одеваться. – Вторую машину поведёт Павел. Беатрис, уложи спать Малыша. Да, и ещё – должен позвонить Алексей – не говори, что случилось.

Папа, этот мальчик жив? – схватила его за рукав Стеша, и все остановились, внезапно осознав, насколько важен был её вопрос.

Я не спросил доктора. - Руслан клял себя за поспешность, с которой бросил трубку. – Боже, я и в самом деле не спросил его об этом!

Тебе и не нужно было спрашивать, - погладила его плечо Наташа, - даже если это Тимур, он жив. С нашим сыном ничего не может случиться. Поехали, любимый, сегодня я буду за рулём – ты слишком возбуждён сейчас для вождения.

До больницы они ехали молча, боясь свести разговор к высказыванию худших предчувствий. Доктор встретил их у входа и быстро повёл по бесконечным коридорам.

Этот мальчик жив? Что с ним? Где он сейчас? – закидал его вопросами Руслан, и Наташа всё крепче сжимала его руку, желая поддержать мужа и сама находя утешение в этом простом жесте.

Они вбежали в палату и увидели белое лицо Тимура среди белых простыней. Отовсюду к нему тянулись тонкие проводки, сетью опутывали его голову, давая жизненную поддержку органам. При виде этой картины Руслан застыл на пороге палаты, не в силах больше сделать ни шага, но Наташа приблизилась к кровати, присела на краешек и нащупала под покрывалом холодную руку сына. Освободив её от простыней, она прижала её к своим горячим губам, словно надеясь растопить теплом материнских поцелуев ледяное безмолвие пальцев, совсем недавно с лёгкостью бивших по струнам гитары, делающих мазки на холсте, подающих ей завтрак. Слёзы покрыли ладонь Тимура, но он даже не вздрогнул.