Кому светит Большая Медведица (СИ)

Встретимся завтра, возле нашего дома, в три.

Руслан обнял её за плечи и произнёс те же слова, что и голос в трубке:

Здравствуй, солнышко. Я сбежал с конференции, потому что ужасно скучал по тебе. Не смотри на меня таким взглядом – я всегда ненавидел отчётные заседания. Я считаю их пустой тратой времени. Они полезны тем, кто любит разминать язык.

Наташа механически ответила на его поцелуй, и от Руслана это не ускользнуло.

Что случилось, милая? – с тревогой заглядывая в её лицо, спросил он. – Ты чем-то расстроена?

Всё хорошо, дорогой, - слегка покраснев, ответила она, - головная боль с утра не даёт покоя.

Руслан приложил ладонь к её лбу.

Температуры нет. Когда ты последний раз проходила медицинский осмотр? Нужно сегодня же вызвать доктора.

Нет-нет, не беспокойся! – тронутая его заботой, сказала Наташа. – я только что приняла таблетку, мне становится лучше.

В самом деле? – Руслан внимательно посмотрел на жену.

Мой лучший доктор – это ты, - улыбнувшись, притянула она его к себе, - иди сюда, дай своё самое лучшее лекарство.

* * *

Накануне она рано легла спать. Тускло поблёскивал в темноте белый мраморный камин: Наташа добавила к нему свет ночника и комната погрузилась в уютную, зовущую атмосферу. Она напоминала дворец подземного короля, а широкая кровать с резной спинкой и фигурками ангелов казалась троном, на котором вершились судьбы.

Наташа открыла окно и полной грудью вдохнула свежий сентябрьский воздух. В темноте двора и улиц она видела чьи-то лица, чьи-то руки, манящее в неизвестное, слышала чьи-то голоса, но они не пугали её, скорее, успокаивали и приводили в умиротворённое состояние.

Димка… - тихо произнесла она.

В комнату неслышно вошёл Руслан. Он постоял несколько минут, вглядываясь в силуэт, окутанный тонким пеньюаром. Он вдруг понял, чего не достаёт этой атмосфере, подошёл к магнитофону и включил его. Хрупкая француженка чувственно пела о любви и Наташа открылась ей навстречу. Она не успела обернуться – сильные и нежные руки Руслана скользнули по её шее, груди и прижали к нему её бёдра.

Руслан…

Ничего не говори, желанная, слушай песню – слышишь, она поёт о любви? Просто отдайся мне.

Руки Димы ласкали её грудь, губы Димы касались её лица, голос Димы звучал в её желаниях, но, встретившись с глазами Руслана, она не смогла играть с ним, с его чувствами, с его страстью, с его любовью.

И, засыпая в объятьях мужа, она снова поклялась себе: «Я никогда в жизни больше не изменю тебе, Руслан! Никогда».

* * *

Наверное, ты очень устал, а я тут лезу со своими поцелуями, - Наташа принялась расстёгивать его рубашку, - пока ты принимаешь душ, я приготовлю для тебя чистую одежду и что-нибудь поесть.

Я рад это слышать, - ответил Дима, - оказывается, ты ещё не превратилась в барыню под опёкой своего мужа.

Было ли на самом деле так, но Наташе показалось, что в голосе Димы прозвучала не горечь, а насмешка. Она остановилась в дверях и серьёзно посмотрела на него:

Дима, не надо говорить о Руслане. Мы встретились не для этого.

Да, но я до сих пор не могу смириться с тем, что твой муж… - он остановился, увидев Наташины глаза, и испугался, что в его власти омрачить радость их встречи, - прости! Ты права, у нас слишком мало времени и для нас двоих. Я улетаю во вторник. У меня теперь новый пункт назначения – Южно-Сахалинск. Ну да ладно, не будем об этом, - он обнял Наташу за талию и поцеловал возле уха, - лучше расскажи, как ты живёшь.

Она высвободилась против своей воли.

Дима, не делай этого, - тихо и грустно прозвучал её голос, - я не могу предать Руслана ещё раз.

Но ты же сама предложила не вспоминать о нём! – раздосадовано воскликнул он. – Ну почему, почему даже сейчас он стоит между нами?!

Он мой муж, Димочка, муж, которого я люблю и уважаю. Больше, чем уважаю – я им восхищаюсь и горжусь.

Дима отошёл к окну. Он окинул взглядом улицу и подумал о том, что двое взрослых людей вынуждены скрываться не столько от взоров посторонних, сколько от самих себя.

Прости, - нашёл в себе силы сказать он, - я не хотел тебя обидеть.

Наташа просто взяла его за руку и легко подтолкнула к двери.

После душа тебе станет легче.

Когда он снова вошёл на кухню, свежий и сияющий, на столе уже дымился, дразня ароматным запахом, горячий обед. Дима довольно потёр руки.

Как приятно, вернувшись домой, наслаждаться обществом любимого человека и заботливого друга! – усаживаясь на табуретку, сказал он. – А ты что же, не голодна?

Я не хочу есть, - отказалась Наташа, - я люблю смотреть, как ты ешь.

Она с плохо скрываемой нежностью следила за ним и думала, что за те три года, которые они не виделись, он ничуть не изменился – такой же самоуверенный и недоступный, но ещё более усталый, чем прежде. «Я бежала от Руслана, ненавидя, а ведь именно в его лице нашла своё счастье. И вот я счастлива, а Димка, чьей любовью была, есть и останусь лишь я, так и не нашёл своего личного счастья, хотя достоин его больше меня».

У тебя есть друг? – неожиданно спросила она.

Дима едва не поперхнулся.

Что ты сказала? – переспросил он.

Ты встречаешься с кем-нибудь? Есть ли у тебя женщина, с которой ты проводишь вечера и справляешь праздники?

Да, есть! – горячо заговорил Дима, забыв о еде. – Я встречаюсь с одной безумно прекрасной женщиной, матерью семерых детей, любящей и верной женой, но даже этих редких коротких встреч мне не хватает!

Они помолчали.

Наташенька, милая! – он вдруг вскочил и схватил её за руки. – Уедем, уедем отсюда! Далеко-далеко! Прямо сейчас! Никто и никогда нас больше не увидит и не узнает, где мы! Сделаем друг друга счастливыми!

Разве я могу так поступить? – после короткой паузы ответила Наташа и посмотрела ему в глаза. – Разве я смогу бросить своих детей? Ты бы смог отказаться от дочери?

Мы возвращаемся к одной и той же теме, - Дима сразу ссутулился, его лицо помрачнело, - сколько лет я уговариваю тебя сделать этот шаг, и ты неизменно отвечаешь теми же словами. Мне бы давно следовало понять, что та жизнь, о которой я иногда мечтаю по ночам, так и останется сказкой, несбыточной фантазией. Хотя я и обладаю её частичкой: Стеша. Расскажи мне, как она живёт. И ещё ты обещала привезти фотографии.

Наташа достала из сумочки пачку снимков и протянула её Диме. Его лицо снова озарилось лучистой улыбкой, когда он увидел родные черты лица, милый наклон головы, смелый открытый взгляд.

Как она повзрослела, - сказал он сам себе, - стала такой красивой! Знаешь, - он поднял глаза на Наташу, - я собрал уже целый альбом с её фотографиями – с самого рождения, и вот сегодня – несколько дней назад. Скажи, она встретила того мальчишку?

Нет, - покачала головой Наташа, - и, боюсь, уже не встретит, слишком много прошло времени. Она часто вспоминала о нём, когда мы жили в Англии и первые дни в Петербурге, но в последнее время я не слышу, чтобы она произносила его имя. Мне кажется, она кем-то увлеклась в классе.

Это плохо, - нахмурился Дима.

Ты так думаешь? – немножко с укором сказала Наташа. – Мало кто верит в существование Ярослава, в том числе и я, да и для самой Стеши он с каждым днём становится размытой картинкой. Первая любовь очень часто не имеет продолжения, оставаясь в душе памятью о недолгом празднике. Как правило, мы склонны идеализировать своих любимых.

А мы? Разве у нас не всё наоборот? – Дима схватил её за руки. – Ты тоже идеализируешь меня? Наша первая любовь тоже не имела продолжения?

Мы – это другое дело, - возразила Наташа, - у нас всё получилось, не как у людей. И это продолжение – не самое лучшее из всех возможных вариантов.

Не как у людей! – усмехнулся Дима. – Многие замужние женщины имеют любовников и детей от них.

Судьба несправедлива к тебе, и иногда ты злишься на неё, думая, что я ничего не понимаю, - чуть нахмурила брови Наташа, но голос её звучал ровно, - и всё же я знаю, что ты чувствуешь, и потому прощаю многие неосторожные слова, слетевшие с твоих губ. Не смей порочить нашу любовь и нашу прошлую связь. Мы больше не любовники и тебе следует уважать моё решение прекратить те отношения, а вместо этого ты сводишь его к банальному и пошлому объяснению. Дима, ты не сможешь долго жить с чувствами, которые подводят тебя!