Режиссеры настоящего: Визионеры и мегаломаны

Это — своего рода любовный код. Когда-то такими «кодовыми» были шербурские зонтики, появившиеся как раз в первой половине 60-х. Герои фильма Вонга Кар Вая — первые фетишисты дальневосточного общества потребления. Они обращают внимание на вещи, а те в знак благодарности становятся символами их чувств. Глухие воротнички, затянутые галстуки. Вонг больше не прибегает к фальшивой криминальной романтике, а от прошлого стиля остаются только следы клипового монтажа да чувственный испаноязычный саундтрек: шлягером-лейтмотивом фильма оказывается песенка «Quizas, quizas, quizas» («Возможно, возможно, возможно»). Интересно, что и она, и «Cucurrucucu Paloma» через несколько лет появятся в фильмах Педро Альмодовара, но именно Вонг Кар Вай придал обеим универсальное звучание, перенеся в контекст другой культуры.

«Любовное настроение»

Фильм изыскан, реалистичен и одновременно метафизичен. Любовь героев вопреки всему состоялась, как состоялась история призрачного города Гонконга по Вонгу Кар Ваю. Она стала близиться к своему концу уже в конце 60-х, когда вчерашние шанхайцы побежали из Гонконга дальше — в Австралию, в Америку. А нерешительный журналист застрял среди древних храмов разоренной Камбоджи, вглядываясь в остановившееся прошлое, как через мутное оконное стекло.

А потом вновь возникает цифровой пароль и код. «2046» (2004) — фильм, которого кинематографический мир с алчным нетерпением ждал несколько лет, а потом еще несколько месяцев, когда после каннской премьеры Вонг Кар Вай перемонтировал отснятый материал и готовил новую версию. Как сказал сам режиссер, он вообще никогда бы не закончил эту картину, если бы не Каннский фестиваль. Впрочем, его ждали еще в Канне-2003, но тогда Вонг не сумел использовать все бюджетные деньги и его режиссерская фантазия никак не могла остановиться. Но к маю 2004-го он все же был вынужден выдать продукт и предъявить его в Канне. При этом фантастические сцены из будущего были лишь вчерне намечены — как чертежи, а не полноценные образы. И потребовалась полугодовая доработка, чтобы полуфабрикат превратился в законченную вещь.

В этом процессе произошло много незапланированных перемен. «2046» анонсировался как science fiction, но получился в итоге не постановочно-футурологическим, а интимно-философским. Он продолжает основной мотив «Любовного настроения». Тот же Тони Люн (с возрастом заслуживший титул «китайский Хэмфри Богарт», но в этом фильме смахивающий скорее на Кларка Гейбла) играет сердцееда-писателя, который так и не решается отдать свое сердце одной женщине, но нескольких из своей богатой коллекции ни за что не хочет потерять. Он возвращается на «поезде времени» из 2046-го (год, когда Гонконг должен окончательно стать частью Китая) в 1966-й, 68-й, 69-й… Воспоминания декорированы ностальгическим дизайном и столь же ностальгической музыкой — от классики до поп-шлягеров. Отношения героев проигрываются в разных временах, вариациях, в фантазиях и реальности, которая тоже есть фантазия. А фантазия — реальность, и 2046 уже не символ далекого будущего, но всего лишь номер комнаты в отеле, где проходит жизнь главных героев.

Фильм Кар Вая — восточная версия «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста и «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене. Картина, которую можно было бы назвать «В прошлом веке в Гонконге» или «… в Сингапуре», не превзошла «Любовное настроение» с его лаконизмом и уникальной атмосферой. Но все равно восхитила. Великолепны актеры, особенно новая китайская звезда Чжан Цзии.

Вонг Кар Вай — патентованный волшебник, создающий свои фильмы из запахов, цветов и, не в последнюю очередь, вкусовых ощущений. Они обычно были связаны с китайской едой — даже когда режиссера вместе с его героями заносило в Новый Свет — в Аргентину. Фильм «Мои черничные ночи» (2007) — первый, снятый режиссером по-английски, с английскими и американскими актерами. И вот в другой, нью-йоркской забегаловке другие герои столь же увлеченно дегустируют черничный пирог с ванильным кремом. Это, как и «любовная лапша», должно стать эротической метафорой: на экране смешиваются темно-красная фруктовая начинка с белым кремом, как кровь со спермой. Однако если в прежних, даже самых целомудренных фильмах Вонга сквозь гламурную оболочку пробивалось томление плоти, здесь им не пахнет. И блюдо, которое предлагает режиссер, впервые оказывается пресным. Только ближайшее будущее покажет, что это — творческая неудача, от которой никто не гарантирован, или просто повар утратил чутье.

Элизабет (в этой роли дебютировала в кино певица Нора Джонс) — простая девушка — после разрыва с бойфрендом находит родственную душу в лице Джереми (Джуд Лоу), хозяина нью-йоркского кафе, с которым ее связывают платонические отношения, гастрономические и совсем уж преступные в современной Америке курительные утехи, а также один невинный поцелуй. После этого Элизабет ездит по Америке, работает официанткой в Мемфисе, где становится свидетельницей еще одной любовной драмы, потом судьба заносит ее в среду игроков и забрасывает в Лас-Вегас. В конце концов она возвращается в Нью-Йорк, где ее ждет еще один поцелуй с Джереми, уже более страстный.

Вонг Кар Вай не только снял Джуда Лоу в главной мужской роли, но и ввел его закадровый голос, комментирующий действие. В фильме четыре части, три времени года, пять основных героев (помимо названных артистов, их играют Рэйчел Уайц, Натали Портман и Дэвид Стретейрн). Есть дух позднего Джима Джармуша, есть фирменные карваевские замедленные кадры, есть сладко-горькая японская музыка из «Любовного настроения». Нет — Кристофера Дойла, постоянного оператора Вонга Кар Вая, которому, теперь это особенно понятно, режиссер наполовину обязан тем, что принято называть его стилем.

«Мои черничные ночи»

Вывод напрашивается банальный: художник покинул родную культурную почву, и она тут же ему отомстила. Но дело обстоит сложнее: не только в месте, но и во времени. Вонг Кар Вай сделал свои лучшие фильмы «Счастливы вместе» и «Любовное настроение» в период, когда Гонконг присоединялся к большому Китаю, в них запечатлелись волнения, связанные с этим процессом, и меланхолия, и тоска тоже шли оттуда. Потом Кар Вай увяз в фантастических вариациях собственных сюжетов. «2046» был уже во многом кризисным фильмом, а «Мои черничные ночи» не дают сигнала выхода из кризиса. В них уже нельзя спрятаться за таинственную, непостижимую для западного человека китайскую ментальность. И тогда режиссер в качестве экзотического элемента вводит русский. Джереми, когда он встречает Элизабет, все еще страдает по закадровой девушке Кате, а на двери его кафе красуется выписанное кириллицей слово «ключ». Это красиво, но довольно бессмысленно, потому что русская тема ничего к атмосфере фильма не добавляет.

«Я готов снимать по-русски»

Вонг Кар Вай, как всегда в темных очках и сигаретой, невозмутим, доброжелателен, терпелив, и, похоже, ничто не способно вывести его из равновесия.

— Вы считаетесь закрытым человеком — может быть, из-за неизменных черных очков…

— Это моя привычка, но на самом деле ничего таинственного во мне нет. По-моему, я легкий человек.

— История создания фильма «2046» обросла легендами — начиная с его названия и кончая сроками завершения, которые несколько раз переносились…

— Название — это, пожалуй, единственное, что не изменилось за время работы над фильмом. Еще приступая к этому проекту, я обозначил в качестве отправной точки 2046-й, официально объявленный годом окончательной интеграции Гонконга в Китай. Все остальное — сюжет, персонажи и стиль картины — за четыре года претерпели множество метаморфоз. Мой фильм — не что-то запрограммированное, а скорее инстинктивное. За эти годы мы многое пережили — например, эпидемию атипичной пневмонии, и все это тем или иным образом отразилось в фильме. В связи с САРС возникли и практические трудности, поскольку наша киногруппа состояла из представителей трех разных стран, и им пришлось срочно возвращаться на родину.