Жизнь Микеланджело

В Неаполе находится произведение, которое очень облегчает изучение этой грандиозной, закопченной восковыми свечами картины. Это отлично прорисованный эскиз, авторство которого приписывают самому Буонарроти; считают, что краски были наложены под его наблюдением его другом Марчелло Венусти. Фигуры меньше ладони, но вопреки этому они прекрасно сохраняют свой величественный и грозный характер. Эта любопытная картина отличается такой свежестью красок, будто нарисована в наши дни. Сегодня, когда оригинал так пострадал, она бесценна.

Меня уверяют, что у семейства Колонна в Риме есть еще одна копия работы Венусти.

Микеланджело Буонарроти. Страшный суд. Фрагмент. Ангелы повергают колонну – символ преходящей земной власти.

Микеланджело Буонарроти. Страшный суд. Фрагмент.

Микеланджело Буонарроти. Набросок к «Страшному суду».

Фрески в капелле Паолина

Построив капеллу рядом с Сикстинской (1549 г.), Павел III приказал расписать ее великому художнику, который ему служил. Там можно найти остатки двух больших фресок: «Обращение св. Павла» и «Распятие св. Петра». Восемь или десять раз в году в этой капелле служат сорокачасовые мессы с поразительным количеством свечей. Я смог рассмотреть лишь белого коня св. Павла. Надо бы поторопиться и скопировать эти картины [53].

Это была последняя работа Микеланджело, говорившего, что ему стоило большого труда окончить ее. Ему было семьдесят пять лет. Это возраст не для занятий живописью, и тем более фресками. В Неаполе показывают несколько картонов к этим двум картинам.

Микеланджело Буонарроти. Распятие св. Петра. Ок.1545–1550 гг. Капелла Паолина. Ватикан.

Микеланджело Буонарроти. Обращение св. Павла. Ок.1545–1550 гг. Капелла Паолина. Ватикан.

Манера работать

В одной книге XVI века мы находим следующее: «Могу сказать, что я видел Микеланджело, когда ему было глубоко за шестьдесят, тощего, далеко по виду от силача. Но за четверть часа работы из-под его резца вылетало больше осколков самого твердого мрамора, чем могли бы произвести за час работы три сильных молодых скульптора. Для тех, кто не видел этого своими глазами, это могло бы показаться невероятным. Он работал с таким пылом и яростью, что я ежеминутно боялся, как бы весь блок не рассыпался на части. После каждого удара на землю летели осколки толщиной в три или четыре дюйма, и каждый раз он прикладывал свой резец так близко к крайнему контуру, что, сдвинься он хоть немного, все было бы потеряно» (Блез де Виженер. «Образы Филострата», с. 855, примечание).

Воспламененный образом прекрасного, который являлся ему и который он боялся упустить, этот великий человек испытывал своего рода ярость по отношению к мрамору, будто тот скрывал от него статую.

Нетерпение, пылкость, сила, с которой он набрасывался на мрамор, послужили, быть может, причиной того, что он лишь намечал детали. Этого недостатка я не обнаруживаю на его фресках.

Прежде чем приняться за роспись свода Сикстинской капеллы, он должен был ежедневно копировать на штукатурку точные контуры, которые уже нанес на картон. Эти две операции исправляют ошибки нетерпения.

Вы помните, что, работая над фреской, художник каждый день приказывает наложить такое количество штукатурки, которое он предполагает заполнить; на эту еще свежую штукатурку он посредством иглы, чьи следы еще можно различить в капелле Паолина, копирует контуры своего рисунка. Таким образом, во фресковой живописи невозможно импровизировать, необходимо сначала проверить по картону впечатление от вещи в целом.

Что же касается статуй, то нетерпение Буонарроти приводило его к тому, что он часто ограничивался лишь небольшой моделью из воска или глины. В отношении деталей он полностью полагался на свой гений. «Буонарроти, – говорит Челлини, – испробовав оба своих метода, то есть создавая скульптуры из мрамора по модели такого же размера и по сильно уменьшенной, в конце концов убедился в чрезмерной разнице в последнем случае и решился использовать первый метод. В этом я имел возможность убедиться, наблюдая за его работой над статуями для Сан-Лоренцо» («Трактат о скульптуре»).

Канова делает статую из глины. Его помощники снимают гипсовый слепок, по которому делают из мрамора копию. Материальная сторона искусства сводится к тому, чем должна быть, то есть великий художник нашего времени так мало обременен ручным трудом, что может изготовить за год двадцать или тридцать статуй.

Не знаю, окажет ли гравирование по камню ту же услугу Моргенам и Мюллерам.

Картины Микеланджело

Они очень редки. Он презирал этот мелкий жанр. Почти все станковые картины, приписываемые Микеланджело, написаны подражателями по его рисункам. Безмолвие Вазари и недостаток терпения у великого человека равно доказывают это.

В лучшем случае некоторые из них были созданы под его руководством. Там обнаруживается то распределение цветов, которое приближено к его идеям. Тогда это работы Даниэле да Вольтерры или фра Себастьяно, его лучших подражателей. Подлинники этих картин, вероятно, копировались то фламандскими живописцами, то итальянцами разных школ, о чем свидетельствует несходство колорита. Таким образом были исполнены «Спящий Младенец Иисус», «Молитва в Гефсиманском саду», «Снятие с креста». Чаще других встречается в галереях приписываемая Микеланджело картина «Иисус, умирающий на кресте», откуда идет рассказ о человеке, которого якобы распял Буонарроти. Нередко встречаются «Св. Иоанн» и «Мадонна» или два ангела, собирающие кровь Спасителя.

Лучшее из его распятий находится в Каза Кьяппини в Пьяченце. В Болонье их целых три: в коллекциях Капрара, Бонфильоли и Бьянкани (Боттари приводит список этих распятий; я нашел их в галереях Дориа и Колонна в Риме).

Фра Себастьяно, представитель венецианской школы, которого Микеланджело любил за его превосходный и порой возвышенный колорит, создал в Риме по рисункам Буонарроти «Бичевание» и «Преображение» (в Сан-Пьетро-ин-Монторио). Это происходило в то время, когда Рафаэль заканчивал свою последнюю картину. Говорят, будто художник из Урбино, узнав, что Микеланджело снабдил своими рисунками фра дель Пьомбо, выразил свою благодарность этому великому человеку за то, что тот посчитал его достойным состязаться с ним. Фра Себастьяно написал «Снятие с креста», которое находится в церкви Св. Франциска в Витербо.

Он повторил свое «Бичевание», что находится в Риме, для одного монастыря в Витербо; а в картезианском монастыре в Неаполе путешественник, любуясь красивейшим видом на земле, может увидеть третье такое же «Бичевание», которое приписывают кисти самого Буонарроти.

Венусти написал по его рисункам два «Благовещения», «Лимбы» в палаццо Колонна, «Иисуса на Голгофе» в палаццо Боргезе, не говоря уже о восхитительном «Страшном суде» в Неаполе. Франко создал «Похищение Ганимеда», которое переехало в Берлин вместе с галереей Джустиниани. На этом полотне чудесно переданы мощь орла и страх юноши; в крыльях орла нет той смешной диспропорции с весом, который он поднимает, как в маленькой античной группе в Венеции (в большом Зале совета на Пьяццетте, 1817 г.). Но, с другой стороны, удивительно выраженная в античной скульптуре влюбленность орла здесь совершенно отсутствует. Из нежных чувств можно увидеть только горе верного пса Ганимеда, смотрящего на то, как его хозяина уносят в небеса.