Всемирный следопыт, 1930 № 10-11

Глухой осенней ночью выходит из Юрьевца громадный обоз. К нему из соседних сел и деревень присоединяются другие обозы. Это «остальцы древлего благочестия, родные печища оставя» бегут в леса Брынские, Муромские, Пермские. Социальный состав беглецов — по преимуществу крестьяне, городское посадское (ремесленники и мелко-торговое) население и незначительная часть духовенства. Из бояр, служилых дворян и крупных купцов — никого.

С топором, рыболовными снастями, огнестрельным оружием подвигались с родной Волги на Каму, с Камы за Каменный Пояс, а там и в Сибирь.

Беглецы перевалили вслепую, без проводников, Саяны и застряли где-то в дикой лесной чаще, где «журавли яйца несут».

Здесь юрьевечанам поневоле пришлось остановиться. Поневоле потому, что, куда ни бросались они, их всюду встречали непроходимые болота. Каким-то чудом, по неведомым путаным тропинкам беглецы, или «сходцы», как их называли тогда, пробрались через эти болота, а теперь и сами не могли найти обратного хода.

Так был основан в дикой танну-тувинской тайге град Ново-Китеж. Название это было дано неспроста, а в честь города Китежа, «божьим изволением» скрытого от нечистивцев на дне озера Светлояра. Новооснованный город тоже отгородился от всего остального «нечестивого мира» болотами непроходимыми и дебрями дремучими, так чем же он хуже знаменитого града Китежа? Вот и назвали Ново-Китежем. Знай наших!

Первоначально в Ново-Китеже «бысть великая скудость и нужда». Голод часто посещает его. Большинство новокитежан пашет без лошадей, боронит сосновым суком, отдельные ветви которого заменяли зубья бороны.

Ново-Китеж в первые годы его существования нельзя даже назвать городом.

Это была община, которая в сущности представляла собой федерацию из самоуправляющихся мирских поселков и скитов-кинвей, то-есть монастырей. Во главе этой полумонашеской, полукрестьянской республики стоял киновеарх, пользовавшийся правами неограниченного монарха.

Киновеарх — лицо выборное. В случае смерти одного владыки все новокитежское население после двухнедельного поста собирается в городской собор. За икону кладутся жеребья с именами особо почитаемых за святую и подвижническую жизнь скитских старцев. Чье имя вынется, тот и киновеарх! Одним словом: «король умер, да здравствует король!» Сейчас киновеаршит некий Софрон II.

Но возвращаюсь к истории Ново-Китежа.

В годы владычества киновеарха Пахомия I один из новокитежских охотников случайно «ототкнул дыру в мир». Он нашел выход из болот, окружавших Ново-Китеж, побывал в гостях у какого-то туземного племени и вернулся снова в город. Отдушина в мир тотчас была использована новокитежанами для торговых целей. Они заводят торговлю с Китаем, сбывая туда меха, которыми так богата тайга, окружающая Ново-Китеж, а оттуда, вывозя «красный товар», то-есть ткани, в которых новокитежане ощущали острый недостаток. Так Ново-Китеж из общежития религиозных фанатиков превращается в экономически зажиточное поселение. Выделяется класс крупных собственников — купцов. А на ряду с концентрацией капиталов в руках отдельных лиц начинается определенное расслоение новокитежан на различные социальные элементы.

Но это врастание, по современному выражаясь, Ново-Китежа в торговый капитализм не проходит безболезненно. Революции потрясают его, как и всякое другое национальное или общественное объединение нашей старушки-земли…

Для скупки мехов и отправки их большими партиями в «мир» нужны были не малые капиталы, и они имелись в Ново-Китеже налицо еще в начале XIX века. А в середине этого века, то-есть к моменту, когда в России на смену торговому капитализму приходит уже промышленный, Ново-Китеж переживает свою первую революцию, именно восстание церковников против буржуазии.

«Революция» началась с того, что скитские старцы на очередном «священном киноте» потребовали закрытия «дыры» в мир, откуда якобы ползла на богоспасаемый град Ново-Китеж еретическая зараза. Старцы умно повели дело. С закрытием «дыры», то-есть с прекращением внешней торговли, власть купцов была бы сведена на-нет. Старцев поддержала небольшая, наиболее отсталая часть новокитежского населения, крестьяне. Но церковники обошлись бы и без всякой поддержки. В их распоряжении было страшнейшее оружие — «анафема», то-есть отлучение от церкви.

Около году Святодухова гора, на которой помещаются все скиты-монастыри, и кремль, в котором живет крупнейшее новокитежекое купечество, были злейшими врагами. В те времена и создались политические партии Ново-Китежа: «дырники», возглавляемые купечеством, ратовавшие за оставление дыры в мир в целях торговли, и «бездырники», во главе которых стояли церковники, требовавшие полнейшей изоляции Ново-Китежа от всего остального мира.

Победили «дырники», стоявшие за широкие права крупной буржуазии. И победили купцы не оружием, а рублем. Они весьма недвусмысленно заявили новокитежскому папе — киновеарху — и всем остальным старцам, что те-де просто дармоеды, и что если им не нравятся новокитежские порядки, то они могут вылетать отсюда и основывать другую общину.

«Но интересу нам знать, кто вас там кормить будет? — спросили при этом злорадно купцы. — От кого вы раздобудетесь грошами богу на свечку и себе на рукавицы?»

И церковники сдались. Но купцам этого было мало. Они потребовали, чтобы киновеарх, этот недавний самодержец Ново-Китежа, переселился со Святодуховой горы в кремль. Там, в почетном плену, под охраной стрельцов он и находится по сей день, царствуя, но не управляя.

Так, в итоге некоторого подобия революции власть церковников сменилась здесь властью представителей финансового капитала. Правда, купцы в целях примирения с церковниками сделали им некоторую уступку, но уступка эта лишь укрепила власть буржуазии. Заключалась эта уступка в том, что «дыра» в мир, и прежде открытая лишь наполовину (выпускались люди с большим разбором, по особым разрешениям), была заткнута для всех остальных, исключая купцов.

Для этой цели был снят план путаных тропок через окружающие Ново-Китеж болота. План этот, так называемая «Книга Большого Чертежа», сейчас хранится у посадника. А затем стрельцы заставами загородили тропки в мир. Теперь в этой охране нет уже надобности. Современное новокитежекое поколение не знает путей через трясины, знали их прадеды, давно умершие.

Отгородился богоспасаемый город Ново-Китеж от всего остального мира, отгородился непроходимой трясиной — Прорвой, как зовут ее здесь. Лишь недавно Истома Мирской рассказал нам об ужасах Прорвы, через которую даже легконогий заяц не проберется.

Между прочим несчастный юнкерс сел уже за границей Прорвы. Иначе бы мы, конечно, не попали в Ново-Китеж. Но Раттнер клянется, что он найдет выход отсюда. Судя по его намекам, есть какие-то основания. Он и Птуха почти ежедневно бродят по болотам, окружающим город. Но пока — никаких результатов!

Полная изолированность Ново-Китежа от внешнего мира, выгодная лишь одним купцам, не по вкусу новокитежским низам. Они не прочь взглянуть на мир, из которого к ним иногда просачиваются все же волнующие, необычайные слухи.

Поэтому борьба партий «дырников» и «бездырников» не прекратилась и до сих пор. Мы, при первом нашем вступлении в Ново-Китеж, были свидетелями побоища между сторонниками этих политических группировок.

Но какая разница с годами прошлыми! Теперь «дырники» — это исключительно трудящиеся слои Ново-Китежа, а в рядах партии «бездырников» соединились купцы и церковники. К блоку этому их вынудила общая выгода, общее желание удержать в повиновении эксплоатируемые низы.

С партией «дырников» ведется ожесточенная борьба. Много лет назад учреждена была тайная полиция. Роль сыщиков выполняют так называемые посадничьи досмотрщики. Руководит ими Дьячья изба, местное сыскное отделение. Достаточно агенту Дьячьей избы крикнуть: «Слово и дело посадничье!» — и стрельцы по его указанию схватят любого из новокитежскмх граждан. А затем — Дьячья изба, средневековые пытки и виселица».