Всемирный следопыт 1926 № 04

Он отметил карандашом точки, в которых циркуль соприкасался с камнем, Затем снова принялся вколачивать и раскалять новые камни. Когда были накалены первые пять камней, Найту показалось, что давление на его ногу немного ослабело, но он не был уверен, действительно ли это — или обман чувств. Когда было вбито и накалено десять камней, Найт снова измерил расстояние циркулем и, к своему безграничному восторгу, убедился, что расширение раскаленных камней приподняло придавившую его скалу на ¹/₂₀ дюйма.

Как ни ничтожно было это расстояние, оно все же оживило пленника надеждой, что ему, может быть, при помощи большего количества камней удастся приподнять скалу на такое расстояние, которое дало бы ему возможность высвободиться совсем. Для того, чтобы раскалить десять камней, ему потребовалось двадцать минут. Таким образом, в течение часа он мог бы накалить тридцать камней, а в течение десяти часов триста камней.

Он не имел ни малейшего представления о том, сколько понадобится камней для полного освобождения, и его начала мучить новая мысль, хватит ли на это газолина в паяльном приборе. В резервуаре паяльного прибора газолина оставалось мало, и Найт знал, что этого не может хватить на долгое время.

Вдруг он вспомнил, что рядом, в снегу, лежит большой бидон с газолином, захваченный им для маленького двигателя, с помощыо которого приводилась в действие электрическая машина его радиоаппарата. Ухватившись за концы упряжи, Найт стал двигать взад и вперед сани, сгребая ими снег. Вскоре ему удалось отыскать бидон, повалить его на бок и подкатить к себе. Наполнив резервуар паяльного прибора, Найт стал накаливать новые камни.

Ослабев от боли и истощения, Найт все же проработал весь день, вбивая и накаливая все новые и новые камни. К четырем часам дня накаленные камни приподняли каменную глыбу настолько, что давление заметно ослабело. Найт уже мог слегка двинуть ногою и знал, что понемногу выиграет сражение.

Пытаясь высвободить ногу, он потянул ее так сильно, что чуть не вывихнул себе бедра, но высвободить ее ему пока не удалось. Для ускорения дела он употребил новое средство с риском отморозить свою больную ногу.

Найт просунул между двумя глыбами свой острый охотничий нож и разрезал спереди и сзади сперва макассин, потом все три толстых шерстяных чулка, надетые под ним. Длинным острым лезвием ножа он стал вытаскивать куски шерсти и кожи.

Это, повидимому, ослабило напор скал и, хотя подобная операция вызывала у него громкие крики, он упорно продолжал ее дальше, пока, наконец, нога в под'еме слегка не подалась. Затем кожа на боках щиколотки изорвалась о неровные поверхности двух каменных глыб, нога сдвинулась, и в следующую секунду Найт, высвободившись из своей западни, повалился спиной в снег.

IV. Радио-спаситель.

Доползши до саней и весь дрожа от слабости и волнения, он сел на них и стал исследовать израненную ногу. Его опытный глаз сейчас же уловил, что мелкие кости в ступне и под щиколоткой были раздроблены, но кость в под'еме и обе берцовые кости целы. С прекращением давления застоявшаяся кровь начала притекать к больной ноге, причиняя новые ужасные страдания. Боль была так сильна, что Найт не мог удержаться от громких вскриков. Наконец, собравшись с силами, он дополз через нанесенные за это время горы снега к тому месту, где собаки перевернули сани. Разрывая снег, он отыскивал свой хирургический набор и предметы, необходимые для подачи первой помощи.

Вспрыснув себе, при помощи шприца, кокаин в щиколотку, он уложил ногу в лубок и забинтовал ее, как мог. Это облегчило немного его страдания, но он понимал, что до спасения было еще далеко.

Между тем, снег начал падать с удвоенной силой и толстым рыхлым слоем покрыл путь, по которому Найт приехал сюда, и теперь даже в санях на собаках было трудно проехать эти двенадцать — тринадцать миль, которые отделяли его от Биг-Крика. Но у Найта не было не только саней и собак, а даже двух ног и пары лыж. Ему пришлось бы пробираться только ползком, и не было ни одного шанса за то, что он вынесет это путешествие. Если его не растерзают волки, то он все равно замерзнет и будет занесен в снегу.

Единственным выходом из этого положения было сообщение по радио на станцию Биг-Крик.

Ползая по снегу, он принялся отрывать куски дерева, затем он развел костер, подкатил сани и на них стал устанавливать свой аппарат. Через час, когда последние лучи солнца угасали на западе и внезапно подул холодный ветер, он закончил эту работу. Несколько капель эфира были влиты в цилиндры маленького газолинового мотора. Найт двинул рычаг, и — о, счастье! — мотор весело заработал. Стрелки на доске задвигались, и оператор взялся за ключ. Провода сейчас же начали шипеть и жужжать: «Помогите, погибаю» — призыв к телеграфисту Биг-Крика. Немного погодя Найт стал различать жужжание в приемнике, говорящее, что радиотелеграфист услышал и готов принять телеграмму. Снова зашипели и зажужжали провода. По возможности коротко Найт сообщил о своем состоянии и просил со станции ответить, все ли понято. Аппарат снова зажужжал, и ответ показывал, что радиотелеграмма на станции не понята. Найт снова застучал своим ключем: «Сломал ногу. Не могу двигаться, скорее помощь!»

Снова заговорил телеграфист из Биг-Крика. На этот раз все было понято, и Найту ответили из Биг-Крика: «Помощь выезжает. Не падайте духом».

Найт знал теперь, что он спасен. Но он ослабел и снова потерял сознание. Придя в себя, он почувствовал, что почти окоченел от холода. Уже настала ночь, и снег совсем засыпал его. С большим трудом и напряжением воли Найт приподнялся и дополз, таща свою больную ногу, до спального мешка. Через снег он пробрался в него и опять потерял сознание.

Когда он открыл глаза, то увидел яркие лучи утреннего солнца и людей, вытаскивавших его из мешка. Найт узнал в них служащих электрической станции с Биг-Крика и доктора Гормлей, прибывшего в Биг-Крик как раз в то время, когда была получена его телеграмма.

После оказания первой медицинской помощи Найту дали горячей жидкой пиши, которая была привезена спасательным отрядом в термосах, а затем его положили в сани и повезли в Биг-Крик.

В дороге пришлось быть целый день и ночь, продвигаться могли лишь с трудом, и люди на лыжах шли впереди, чтобы пробить собакам дорогу.

В Биг-Крик прибыли только на следующее утро и узнали, что ночью прибежали все собаки с записками Найта,

Найт впал в тяжелый бред, и его немедленно отправили в лагерный госпиталь. Здесь рентгенизация обнаружила массу раздробленных мелких костей, но серьезного повреждения, которое угрожало бы ампутацией, не было.

Кости искусно вправили, ногу залили гипсом, и через месяц Найт вышел из госпиталя на костылях и был отправлен на излечение в Лос Анжелос.

Через четыре месяца он уже смог приступить к своей работе.

Быки призадумались.

На одной ярмарке скота в Ирландии недавно наблюдалось такое зрелище. Посреди городской площади собралось двадцать быков, которые образовали странную группу: сдвинувшись головами к общему центру, они составили своеобразную розетку. Тоска ли по привычным стойлам, инстинктивное ли предчувствие неминуемого убоя, желание ли согреться, прижавшись вплотную, — неизвестно, но что-то заставило их простоять так минут десять. Вездесущий фотограф успел найти и запечатлеть эту необычайную группу.

В дебрях черного материка.

Два очерка и рассказа.