Арсенал-Коллекция 2014 № 11 (29)

В начале 1943 года, после того, как стало понятно, что дни окруженной в Сталинграде 6-й армии Вермахта сочтены, ситуация кардинально переменилась и в высшем руководстве Рейха окончательно оформилась идея организации частей войск СС из латышей. 12 января 1943 года начальник Главного управления СС группенфюрер СС Готтлоб Бергер обратился к рейхсфюреру СС Гиммлеру за официальным разрешением создать Латышский легион СС, так как отслужившие в Имперской службе труда (РАД) молодые латыши якобы изъявляют желание вступить в войска СС. Гиммлер, положительно относившийся к латышам, ухватился за эту идею, и еще больше укрепился в ней после того, как во второй половине января 1943 года проинспектировал 2-ю добровольческую бригаду СС, в состав которой входили 19-й и 21-й латышские полицейские батальоны [28, р.20]. 23 января 1943 года Гиммлер доложил о своем намерении Гитлеру, который его полностью поддержал [16, р.68].

25 января 1943 года командир 2-й добровольческой бригады СС бригадефюрер СС Готфрид Клингеманн получил телеграмму Гиммлера, где говорилось, что латышские батальоны его бригады станут основой формирования Латышского легиона [28, р.20]. 27 января руководитель СС и полиции в Латвии бригадефюрер СС Вальтер Шредер проинформировал представителей самоуправления, что Гитлер дал согласие на формирование легиона войск СС «Латвия». С латышской стороны, Валдманис потребовал: 1) дать латышам политическую цель борьбы на стороне Германии и гарантии того, что они действительно будут сражаться за свободную и независимую Латвию; 2) прекратить преследования и выпустить арестованных латышских националистов; 3) вернуть прежним владельцам национализированное большевиками имущество; 4) уравнять латышей с немцами в правах, нормах обеспечения и заработной платы. Берлин дал санкцию на удовлетворение всех пунктов, кроме признания политической независимости [3, с.404-405]. В принципе, этого оказалось достаточно и 8 февраля 1943 года генеральные директора латышского самоуправления поддержали начало мобилизации призывников 1919-1924 годов рождения [8, с.221]. В этот же день Гиммлер и Розенберг представили Гитлеру свой совместный план о предоставлении автономии балтийским республикам. 10 февраля 1943 года Гитлер отверг это намерение [28, р.20] и отдал официальный приказ: «Я приказываю сформировать Латышский добровольческий легион СС. Вид и численность части зависят от имеющегося количества людей» [19, р.12]. В этот же день в Латвии была объявлена мобилизация в войска СС, вспомогательные службы Вермахта и немецкую военную промышленность. Кроме этого, в войска СС принимались добровольцы в возрасте от 17 до 45 лет, для чего была создана команда пополнения СС «Остланд», под командованием штандартенфюрера СС Хиртхеса.

Первооснову Латышского легиона составили три латышских полицейских батальона - 16-й, 19-й и 21-й, на базе которых была реорганизована 2-я добровольческая бригада СС, ставшая латышской (латышская №1). Боевое крещение легиона состоялось в марте 1943 года, и было вполне удачным - за мартовские бои латыши были удостоены 13 Железных крестов обеих классов, причем сержант Богданове стал первым латышом - кавалером Железного креста 1-го класса [28, р.29].

Фотография того, как латыши проносят присягу в Риге 29 марта 1943 года украсила собой обложку журнала «Лайкметс»

А уже 15 февраля 1943 года Главное оперативное управление СС издало директиву, предписывающую формирование латышской добровольческой дивизии СС - будущая 15-я добровольческая дивизия СС (латышская №1), которую предполагалось укомплектовать призывниками и добровольцами. Штаб формирования дивизии возглавил бригадефюрер СС Петер Хансен, с уважением относившийся к латышам. При этом 29 марта 1943 года, на следующий день после принятия присяги, 1000 совершенно необученных добровольцев, даже без ведома их латышских руководителей, были спешно отправлена на фронт, на пополнение бригады. Это вызвало определенные разногласия между немцами и латышами, но конфликт удалось замять. 30 апреля 1943 года с латышской стороны была создана Генеральная инспекция Латышского легиона, во главе с бывшим военным министром Латвии Рудольфсом Бангерскисом. Последний был подотчетен прямо Гиммлеру, а в вопросах пополнения - еще и высшему фюреру СС и полиции в рейхскомиссариате «Остланд» обергрупенфюреру СС Фридриху Еккельну.

Всего с марта по август 1943 года в эсэсовский легион было зачислено 22 500 человек, еще 12 700 латышей были направлены во вспомогательные службы Вермахта. Уклонилось от призыва около 6000 человек [8, с.225]. Заметим, что известный историк Д. Литтлджон указал, что с началом мобилизации в Латвии было подано 32 000 заявлений на вступление в легион [23, р.182]. Скорее всего, здесь имеется в виду общее количество призванных на военную службу латышей, совпадающее с вышеприведенными данными. Однако так как формирование дивизии и бригады проходило одновременно, количество мобилизованных было недостаточным для укомплектования всех частей и мобилизации продолжились.

Какими же мотивами руководствовались латыши при формировании легиона? Анализ показывает, что мотивация латышских национальных лидеров существенно не отличалась от целей представителей других европейских наций, которые в 1942-1944 годах создавали национальные части в рамках войск СС. Прежде всего, они стремились завоевать для своей страны право на место в «Новой Европе», и сохранить свои доминирующие позиции. Основной целью было провозглашение независимости Латвии под немецким протекторатом, по примеру Словакии или Хорватии.

Со своей стороны, Адольф Гитлер, полностью сосредоточившись на ведении войны, не спешил выступать с какими- либо обещаниями касательно будущего статуса оккупированных Германией европейских стран, отложив решение данного вопроса до немецкой победы. Дело в том, что Третий Рейх оказался идеологически не готов к внезапно обрушившейся на него задаче обустройства европейского будущего, и каких- либо официальных программ по этому поводу не существовало. Идея будущей «Новой Европы» находилась только на стадии разработки, а военные действия мешали ее полноценной апробации. Что касается рейхсфюрера СС Гиммлера, то сам он очень осторожно выступал с какими-то либо заявлениями по этому поводу, очевидно, полностью согласившись с фюрером и предпочитая дожидаться официальных установок, хотя, бесспорно, к самой идее «Новой Европы» относился положительно, не зря планы европейского будущего разрабатывались именно в СС. Однако не нужно забывать, что и полномочий для подобных заявлений рейхсфюрер СС не имел - это была прерогатива Гитлера и только Гитлера. Так что, любой несанкционированный отход от генеральной линии немедленно пресекался, тем более что уже с 1942 года, то тут, то там, руководители СС разных рангов начали делать многообещающие заявления.

Так, в июне 1942 года обергруппенфюрер СС Еккельн на встрече с офицерами латышских полицейских батальонов высказал свое личное мнение о том, что после войны можно будет подойти к вопросу о восстановлении независимости Латвии, естественно, в союзе с Рейхом. Гиммлер и начальник Главного управления СС Бергер не поддержали высказывания Еккельна, и дистанцировались от них. «Их недовольство объяснялось тем, что Еккельн открыто высказал то, о чем пока следовало бы молчать» [8, с.217-218].

Затем, 23 сентября 1943 года, во время визита в Ригу, Гиммлер выразил Бангерскису свою поддержку идеи автономии Латвии и выразил удовлетворение службой латышей в войсках СС, которых он назвал храбрыми солдатами, и пообещал расширение латышских частей СС [3, с.409]. 6 октября Бангерскис, выступая по радио, заявил: «Фюрер сказал, что народ, в котором обнаружилось столько отличных бойцов, не должен оставаться в тени», и сослался на Гиммлера, сказав, что легион открыл для Латвии дорогу к ее месту в Европе [8, с.227]. Ссылка Бангерскиса на Гиммлера не случайна: в одном из немецких отчетов от 31 мая 1944 года указывалось, что «единственным активом, который Германия еще может использовать в Латвии, является СС, к которым здесь относятся с большим уважением, а рейхсфюрер СС пользуется особым доверием. Исключительно от рейхсфюрера Латвия ожидает окончательного слова» [18, с.102].