Всемирный следопыт, 1930 № 09

Внезепно Василий повернул к небольшому островку, расположившемуся на середине реки.

— Зачем? — Наташа вздрогнула и приготовилась защищаться.

_{Наташа вздрогнула и приготовилась　защищаться}

— Камышу наломать ребятам на кафель, — ответил Василий.

Наташа облегченно вздохнула. «Значит, он просил лодку, а теперь только пугал меня».

— Ты же не спросясь взял подчалок, — сказала она и улыбнулась.

— Не спросясь? — хихикнул Василий, возясь с парусом — Разве не спросясь можно?

Лодка, раздвигая камыш, мягко стукнулась о землю.

— Ты поди, наломай, — сказал Василий, вынимая шест, — а я подержу подчалок.

Он, упершись в дно шестом, подогнал лодку вплотную к берегу. Наташа легко выпрыгнула на землю и принялась ломать камыш. Он шуршал, и Наташа не слышала, как захлюпала вода и Василий отчалил от острова.

Когда Наташа, неся охапку наломанного камыша, подошла к берегу, лодки уже не было — она качалась на середине реки, а Василий направлял парус.

Наташа уронила камыш и закричала:

— Василий, перестань шутить!

— Посиди, да подумай, — ответил Василий, — а хочешь, плыви к морю.

Лодка вздула парус и, подхваченная ветром, метнулась от берега. Наташа побежала на другой конец острова, мимо которого мчалась лодка.

«Может быть, он вернется… хотел пошутить?..»

Лодка, ускоряя ход, скрылась за выступом противоположного берега.

«Нет, не вернулся… Придется теперь ждать, — решила Наташа, — пока кто-нибудь поедет мимо» — Она присела на берегу.

Вода прибывала, взбираясь на остров.

«Если хлынет зараз, — плохо будет, — вспомнила Наташа слова рыбаков. — Что, если в верховьях был затор и теперь прорвало?..»

Девушка бегала по острову от берега к берегу, в надежде увидеть с какой-либо стороны лодку.

С каждой минутой остров становился все меньше и меньше. Вода прибывала бурно. На другой стороне реки прыгал огонь, сжигая сухую траву и камыш. Отсветы пламени цветили воду красной рябью.

«Что же делать? Как же теперь?» — пыталась собрать мысли Наташа. И вдруг ей захотелось сесть на мокрую землю и заплакать.

— Спасите! — подавляя слезы, закричала она. — Спасите!

Прислушалась.

Ей ответила мерным похлюпыванием вода, пробираясь через камыш.

— Спасите! Тону! — кричала девушка, шаг за шагом отступая от воды на середину острова. Но она не сообразила, что ветер относит ее крик в степь, где, кроме веселых красных палов, в это время никого не могло быть.

Наташа охрипла, голос не слушался, но она все продолжала кричать.

— Спасите!

Остров уже весь был затоплен, и Наташа стояла по щиколотку в воде. Луна заглянула в реку. Ветер гнал, ускоряя, течение, мутные волны прибывающей Волги.

* * *

Василий, пристав к берегу, тотчас же отправился резать камыш, который он действительно обещал привести хозяину лодки.

«Пусть пообождет, гордость сбавит, да потрясется на острову ночью…»

Нарезав охапку камыша, вернулся к лодке.

«Стемнело, — подумал он, — однако можно теперь за ней поехать».

Он уже подошел к столбу, чтобы отвязать лодку, но раздумал:

«Нет, пусть еще обождет. Лягу посплю час».

Постелил на дно подчалка камыш и лег.

Лодка носом стояла на мели, и Василия не качало. Довольный своей местью, он скоро уснул.

VI. Убегающая земля

Вода поднялась до колен, течение сбивало с ног. Держась за камыш, Наташа едва стояла. Ноги коченели, а ветер пронизывал легкую суконную куртку.

«Надо плыть, — как-будто вспомнила Наташа, — ждать некого…»

Охваченная страхом, отрывая пуговицы, девушка поспешно скинула куртку, нагнулась, чтобы снять ботинки. Они намокли, и шнурки не развязывались. Разрывая их, Наташа упала и, стоя на коленях по пояс в воде, разулась.

«Нужно раздеться совсем… Там огонь, я согреюсь…»

Сорвала юбку, кофту и осталась в одной рубашке.

«Теперь можно… Зачем я столько времени ждала!»

Пошла в направлении пылающего берега. Река поблескивала, освещенная луной. Грунт острова был илистый, и ноги вязли.

Наташа побежала, с трудом вырывая ноги, увязающие в тине. Жесткие стволы камыша били по лицу, царапали тело… Оступилась. Показалось — будто полетела в яму. Вода подхватила и понесла. Наташа попыталась встать, но не достала дна. Поплыла.

«Река», — сообразила она.

Вода была так холодна, что сковывала мышцы.

«Скоро земля, огонь близко… еще немного…»

Но земля уходила. Обманчивый огонь то прорывался совсем рядам, то убегал дальше. Временами Наташе чудилось, что стоит лишь протянуть руку, и она достанет берег. Но берег был далеко, ноги не находили дна. Теперь Наташа попала в заросли камыша. Он царапал в кровь руки, гнулся и не давал плыть. Можно было только барахтаться, с трудом держась на воде.

На момент опять рядом вспыхнул яркий огонь и тотчас же скрылся. Наташе послышалось, что кто-то кричит сзади— зовет ее.

Судорожно хватаясь за камыш, девушка попыталась крикнуть, но сама не услышала своего голоса.

_{Судорожно хватаясь за камыши, девушка пыталась крикнуть.}

Шум реки заглушил все звуки…

* * *

Василий проснулся от сильной качки. Вскочил. Лодка плавала на причале около столба, до половины ушедшего в воду Со сна Василий с трудом сообразил:

«Прибывает».

Вспомнил о Наташе.

«Эк заспался! Остров начнет еще топить, — напужается».

Подтянувшись к столбу, отвязал веревку и стал отталкиваться шестом, направляя лодку вверх по реке. Проехав некоторое время вдоль берега, бросил шест и взялся за весла.

Луна сползла к горизонту, но река была освещена хорошо.

Василий греб, сильными рывками дергая весла. Лодка почти наперерез пересекала реку. Скоро показался берег с горящим камышом.

— Э, чорт! — выругался Василий — Я пропустил остров.

Он повернул лодку и принялся грести, утроив силы. Острова опять не было.

Мелькнула догадка:

«Затопило!..»

Приложил к губам руки, сделав из них раструб, и закричал:

— Эй, Наталья! Ау!

Прислушался. Вода хлюпала о борта лодки.

— Не отвечает, — сказал Василий вслух. — Не слыхать.

Он обрушился руганью на остров и, окончательно запутавшись, бестолково направлял лодку то в одну, то в другую сторону.

Для чего-то поставил парус. Подчалок рвануло и понесло. Но через минуту парус лежал уже опущенный на дне лодки, а Василий греб куда-то в сторону, сам не сознавая хорошо, что делает. Наконец он потерял надежду найти остров и растерялся. Бросил весла и, опустив руки, протяжно завыл бессмысленно пересыпая вой бранью.

Лодка теперь шла, задевая дном о землю. Василий увидел запутавшийся в камыше красный платок. Он под’ехал и сиял его.

«Платочек ейный…»

Нахлынула слабость. В горле появился комок, который давил неимоверной тяжестью и душил.

Усилием воли Василий снова взялся за весла.

«Надо на тони ехать… Может, неводом поймают… Где искать теперь…»

VII. На тонях

Когда Василий причалил к берегу, уже светало.

Двое калмыков на берегу ели уху. Они были оставлены дежурными, чтобы следить за рекой и в случае большого под’-ема воды разбудил тоневых рабочих.

Калмыкам было скучно дежурить, и они всю ночь варили уху, поедая ее в полном молчании. Рыбу — вареного леща — дежурные отправляли себе в рот огромными кусками, выплевывая обратно в миску обсосанные кости, чтобы потом, растерев их ложкой, выпить вместе с ними мутный и жирный навар. Они блаженно улыбались и облизывали пальцы, покрытые рыбьим жиром.