Журнал «Вокруг Света» №01 за 1979 год

От Сан-Антонио до Кемадо

Ольфредо и Станислав ждали меня возле монастыря св. Франциска. Я еще не знала Гаваны, и геологи предложили встретиться, чтобы вместе добраться до Центра геологических исследований. Стоял ослепительный летний день. Ветер с моря не приносил прохлады, стены монастыря почти не отбрасывали тени, и мы поторопились пересечь пустынную площадь с мраморным фонтаном, чтобы нырнуть в тень узкой улочки. Остановились, разглядывая дома времен колониального испанского средневековья — их поседевшую каменную кладку и кованые балконы.

— Смотрите, кусок стены словно отколот, — сказал Альфредо, обернувшись к высоким монастырским стенам. — Это специально, чтобы видно было, из чего раньше строили... Рифовый, или коралловый, известняк. Местный, конечно, материал.

— Есть и меловой известняк, он плотнее, — заметил Станислав.

— Да, — согласился Альфредо, — из него в основном и строили. И дома, и крепости, и монастыри. А какой у нас добывали мрамор!

Альфредо на секунду задумался, потом решительно свернул в боковой переулок, и через несколько минут мы входили в Кафедральный собор.

Розовато-серая стертая поверхность стен и высоких колонн; витражи — солнечные блики веером рассыпаются на серо-белом мраморном полу; внутренний прохладный дворик — тень пинии падает на каменные плиты, которыми устлан двор; мрамор карнизов и кованый металл решеток...

— Этот собор, — сказал Альфредо, — построен в XVII веке, но заложен был гораздо раньше, И снова, смотрите, наш ракушечник, наш мрамор, наши серпентиниты.

— Похоже, геологию острова можно изучать на улицах старой Гаваны, — улыбнулся Станислав.

— В какой-то мере да, — ответил Альфредо. — А если еще полистать «Архив Индии», который хранится в Испании... Думаю, что в тех документах можно найти упоминания об известных тогда месторождениях известняка и мрамора, а также об асфальтитах, которые использовались для ремонта кораблей, о медных рудах, россыпях золота. И все-таки мы можем сказать, что земля острова была тогдашним составителям «Архива» знакома мало...

На улице Прадо, в Центре геологических исследований, Альфредо и Станислав как-то сами собой превращаются в вице-директора Центра геологических исследований Альфредо

Нормана и консультанта вице-директора по твердым полезным ископаемым Станислава Ивановича Мормиля.

Беседа идет в кабинете Нормана. Рабочий стол, стол для заседаний, карта Кубы на стене — в кабинете ничего лишнего. Единственная роскошь, а точнее, необходимое условие работы — это прохлада...

Переводчик не нужен. Норман прекрасно говорит по-русски:

— В 1961 году я поехал учиться в Москву, в МГУ, на геологический факультет. Шесть лет жизни в стране — это что-нибудь да значит.

— Альфредо уехал в Москву с одной из первых групп кубинцев, — замечает Станислав. — Тогда нужна была смелость, чтобы решиться на это. Не так ли, Альфредо? Ведь до этого кубинцы — из состоятельных семей, конечно, — уезжали обычно учиться в США...

— Действительно, в 61-м это было еще непривычно, — сказал Норман. — Но к концу года в Советский Союз поехало учиться уже девятьсот человек. После 59-го у нас в стране было всего два-три геолога-кубинца — вот и все кадры.

Альфредо встал, подошел к карте. На ней синева моря и большой, плывущий по волнам остров Куба. Множество мелких островков, похожих на кипение воды, окружали его. А уже ближе к краям карты тянулись цепочки Малых Антильских и Багамских островов, выделялись в синеве Гаити, Ямайка, Пуэрто-Рико...

— Видите, Куба расположена в центральной части Карибско-Мексиканского бассейна, в пределах архипелага Больших Антильских островов. Тектонически она приурочена к северной ветви складчатых структур Антильской островной дуги. Геология острова и морского обрамления крайне сложна в первую очередь потому, что много разрывов, глубинных разломов. А изучалась она...

До революции 1959 года геологические исследования на Кубе велись под контролем американцев. Искали нефть, газ, рудные месторождения. Подход был один — брать, и работы поэтому проводили на разрозненных участках разные компании и акционерные общества, каждый раз по своей, весьма однобокой методике. Шла хищническая эксплуатация отдельных месторождений. Порой для обмана конкурентов публиковали ложные данные. Да и поиски были направлены только на сиюминутную потребность. О перспективной оценке богатств острова не было и речи. А если страна хочет полностью использовать богатства своих недр, надо знать общую картину, выявить закономерности...

— Наша геология, — подводит итог Норман, — делится на два этапа: до и после революции. После 59-го года мы национализировали фондовые геологические материалы частных компаний и фирм, но многое, конечно, утекло в США вместе с бежавшими... Материалы эти систематизировали, изучили, дополнили, обобщили и в 1962 году с помощью советских специалистов составили, издали — первую! — геологическую карту Кубы.

— Карта была составлена в масштабе 1 : 1 000 000, — сказал Станислав Иванович. — А именно карты такого масштаба позволяют выявлять основные особенности геологического развития территории и главнейшие перспективные площади. Нужны нам и карты других масштабов для более конкретной работы.

Министерство промышленности, при котором был создан Кубинский институт минеральных ресурсов, возглавлял в те годы Че Гевара. Он и поставил перед геологами задачу, определить, что есть на Кубе и каковы вообще перспективы. Работа пошла в двух направлениях: традиционном — поиск новых богатых сырьем районов, детальные поисковые и разведочные работы на известных ранее и вновь выявленных месторождениях, прежде всего никелевых и медных. Худо ли, бедно ли, но такие работы велись на Кубе и раньше. Новым, совершенно новым было другое направление — планомерное геологическое картирование всей территории республики.

Своих кадров и хорошей геологической службы на острове не было, и справиться с этой задачей было невозможно без помощи Советского Союза. К тому же надо было еще восстанавливать горнодобывающую промышленность.

Альфредо Норман как раз тогда учился в Москве и больше всего боялся упустить время: все казалось, что самые большие, важные работы пройдут без него. Но когда вернулся, его ждали неисследованные горы Сьерра-Маэстра...

Включили проектор. На светлой стене возникли снимки горных осыпей, коричнево-розово-синих скал, упирающихся в небо, поросшие густым лесом склоны. Легендарные горы Сьерра-Маэстра, где еще, наверно, не заросли партизанские тропы бородачей Фиделя...

— Это один из самых трудных районов на острове, — говорит Станислав Иванович. — Поверьте, мне есть с чем сравнивать. Я видел западную часть острова — благословенные равнины Пинар-дель-Рио, поросшие пальмами, и центральную большую равнину, и горы Эскамбрай. Видел и горы Сьерра-Маэстра, они в юго-восточной части острова, в провинции Орьенте. Тянутся километров на 250. Высота их около двух тысяч метров, вроде и небольшая, но перепады (равнины — горы) очень резкие. Сильная жара, градусов под тридцать и выше. Передвигаться можно только на мулах... Наши геологи начали там работать еще в начале 60-х годов. Карты геологической не было, надо было ее создавать. В одной из партий по съемке и поиску и работал Альфредо Норман. Три года. Хорошая школа...

— Да, горы Сьерра-Маэстра мне многое дали, — соглашается Альфредо. — Совьетикос учили нас всему, что знали сами. Мы их даже за иностранцев не считали. В 1972 году начата была планомерная геологическая съемка в стотысячном масштабе центральной и западной частей хребта Сьерра-Маэстра, охватившая площадь в три тысячи квадратных километров. И в 1975 году все горы практически были засняты. Съемка в таком масштабе позволяет выявить строение отдельных площадей, залежей полезных ископаемых. Так что года через два начнем в Сьерра-Маэстре детальные работы по оценке известных рудопроявлений. Но Сьерра-Маэстра — лишь точка на карте Кубы, наше поле — это весь остров, от Сан-Антонио до Кемадо... От западного мыса до восточного. Да еще острова, среди которых самый большой остров Молодежи, бывший Пинос. Да работы в шельфовой зоне...