Четкие линии (СИ)

Ничего себе, какие тайны открываются! Талантливый юный гений на самом деле воспользовался помощью Основательницы и ее книгами.

Она хотела казаться веселой и жизнерадостной. Пенелопе Пуффендуй просто некогда скучать — столько дел, за вечность не управишься. И все же глубоко под этой маской, под заботами и хлопотами зреет тяжелая, основательная тоска. Она тянет время, чтобы не оставаться одной. Бэзил, возможно, умен, но собеседник он только в одностороннем порядке, так как говорить не умеет. Так и сойти с ума недолго — слушать столетиями лишь свой голос да шелест листьев.

Взглянул на Пенелопу, прищурив глаза.

— Леди Пуффендуй, — она не сдержала фырканья, — не хотите ли покинуть это уединенное место и составить компанию портретам других Основателей?

Глаза женщины блеснули, она хитро улыбнулась.

— С удовольствием.

Леди Пуффендуй оказалась особой деятельной, как и ее питомец. Пока я под аккомпанемент советов портрета, как ее лучше снимать, разбирался с заклятиями приклеивания, Бэзил успел набрать еще персиков. Острыми когтями он срезал на середине черенок, давая фрукту упасть в подставленную корзину. После чего оттащил добычу ко мне, а сам полил деревья, удобрил их. Пуффендуй навела на Комнату чары, чтобы растения не испытывали недостатка в кислороде и солнечном свете — комплекс заклинаний заменял их. Однако при этом приходилось поливать и обрабатывать самостоятельно, потому что самая слабенькая магия вредила тонко настроенным плетениям.

Из Комнаты Пуффендуй потайной ход вел… в Комнату Елены!

— Весь Хогвартс — моя нора, — подмигнул портрет. — Неужели ты думаешь, я не проделаю в нем дополнительный проход?

После такого остается лишь восхищение талантом волшебницы изменять под себя окружающую действительность. Умудрилась же она разбить сад в самом сердце школы.

— О, с прибытием! Нас стало больше! — в первый раз я вижу такую счастливую, открытую улыбку у Кандиды.

— Здравствуй, тетя Пенни, — Елена махнула рукой.

— Зачем ты ее привел? — поморщился Слизерин.

— Будешь меньше целоваться с Гарри, — пропела в ответ Кандида, уже перешедшая на портрет к подруге.

Та нахмурилась, в Выручай-комнате заметно похолодало.

— Хочешь сказать, что Салазар соблазнил ученика, воспользовавшись его невинностью и наивностью? — прищурилась волшебница.

Вижу, почему с ней предпочитали не связываться.

Бэзил, перешедший в Комнату Когтевран вместе с хозяйкой, насмешливо фыркнул и сунул голову под мою руку, чтобы я приласкал его.

— Ничего подобного, все по взаимному согласию.

Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем. А еще киваем, потому что терять Слизерина на почве бытовой ссоры Основателей не хочется.

— В любом случае, мы искали тебя не для этого, — Салазар подался вперед. — Нам нужно подключиться к защите Хогвартса и узнать о наличии или отсутствии на его территории крестражей.

Пенелопа кивнула, разом утратив свою шутливо-серьезную воинственность, превратилась в мудрую волшебницу.

— Гарри мне рассказал. Воздействовать на защиту можно только из одного помещения в замке.

Почему у меня нехорошее предчувствие? Сосет под ложечкой, и душа готова провалиться в пятки.

— Кабинет директора, — поняла Кандида. — Только ты имела полный доступ ко всей защите замка.

— Я объясню, что надо делать, — Пенелопа побарабанила пальцами по подлокотнику, устремив на собеседников тяжелый взгляд. — Но проникать туда ему понадобится самостоятельно.

Они что, всерьез предлагают мне прокрасться тайком в кабинет Дабмлдора?

Интересно, могут ли портреты сойти с ума?

32

Это было самое необычное Рождество в моей жизни. Хогвартс соткан из волшебства и светлого чуда, но Основатели способны привнести в обычный праздник настоящую феерию. Только и успевай поворачиваться да колдовать, тем более, что заклинания подсказывают и показывают. У Пуффендуй обнаружился настоящий талант педагога. Салазар и Кандида исследователи, они рассчитаны на более зрелую и сознательную аудиторию, Пенелопе же сподручнее иметь дело с детьми. Наверное, первые курсы ее обожали.

Барсук вернулся в нору, следить за деревьями, собирать урожай. К тому же в ближайшее время ожидалась спячка. Химера, в отличие от своего животного прототипа, не впадала в сонное оцепенение полностью, могла проснуться в любой момент, однако три месяца в году предпочитала уют, тишину и чтобы никто не беспокоил.

Леди Пуффендуй возвращаться отказалась наотрез. Связь с Комнатой, благодаря Бэзилу, она не утратила, так что не видела смысла проводить время в одиночестве, когда появилась компания.

Новый год — Новогодье — я провел в тесном, почти семейном кругу, состоящем из трех портретов и одного призрака. В полночь, в минуту разлома, когда старый год сменяется новым, Салазар подарил мне поцелуй. По преданию, это даровало успех в любовных делах, обещание, что весь последующий год ты проведешь с тем, кого поцеловал. Елена кружилась хороводом серебристых искр, а Пенелопа исполняла древние песни родного края. У нее оказался чудесный голос, нежный и мелодичный, весьма приятный.

Это была их традиция — слушать песни Пуффендуй на новый год. В них она вплетала произношение гальдраставов, зачаровывая семью и друзей на удачу и счастье.

Мне казалось, я окунулся в Средние века, в их неповторимую атмосферу. Всего на одну ночь я стал не просто учеником Хогвартса, а учеником самих Основателей. В пляшущем, неверном свете наколдованных огней так легко было представить на месте портретов живых людей.

Но все проходит, праздник ушел, оставив на языке привкус корицы и меда.

И ядовито-зеленое Перо в подарок от Риты Скитер. Дамочка не могла пройти мимо.

Реальность сурова, а студенты везде одинаковы. Последние дни каникул провожали чуть ли не со слезами, студенты сидели пасмурные, серее зимнего неба в Большом зале. Учиться не хотелось никому, особенно, после дней, проведенных дома.

В зал впорхнула свежая, сияющая морозным румянцем Гермиона. Во время каникул можно было ходить в повседневной одежде. Коричневый джемпер подчеркивал красивую фигуру девушки. Выдающейся бы ее не назвал, но ладненькая, стройненькая, все на своих местах. Распущенные буйные кудри каскадом падали на спину.

Что-то было не так. Чутье толкнуло под локоть. Во всей фигуре подруги чувствовалось некое… напряжение. Гермиона никогда так не выглядела, даже во время экзаменов в ней был стержень, внутренняя уверенность в своих силах. Сейчас же этой уверенности не было, осталась лишь маска, скрывающая пустоту.

— Гарри, привет! — она просияла и бросилась мне на шею. Лицо обдало смешанным ароматом снега, хвои и лимона — Гермиона в духах предпочитала чистую, цитрусовую нотку. Ей она подходила, хотя Джинни, кажется, предлагала что-то корично-шоколадное. Столь сладкий запах больше идет жгучим красавицам-индианкам, сестричкам Патил, но никак не умнице Бобренку.

Обнял девушку, спина под ладонями слегка расслабилась.

— Нам надо поговорить, — прошептала она. Губы и лицо скрывала буйная копна волос. Теперь понятно, почему девушка не заплела привычную косу.

— Рад тебя видеть, Гермиона, — поддерживать секретность, так поддерживать секретность. — Как провела каникулы?

Она вздрогнула, слегка, однако вопрос попал в цель. Значит, что-то произошло на каникулах. Что-то серьезное, ибо бросаться мне на шею Бобренок обычая не имела.

— Привет всем! — к нам присоединилась вездесущая рыже-белая парочка, за нею подтянулись остальные.

Ребята обсуждали каникулы, отдых, родственников — Невилл как всегда жаловался на строгость бабушки — а я не сводил глаз с играющей беззаботность Гермионы. Судя по утонувшей в кубке с тыквенным соком усмешке Малфоя, по понимающе опустившимся ресницам Ласки, они тоже заметили изменения в поведении подруги.

— Что случилось?

После обеда все разбрелись кто куда, а наша четверка плавно оторвалась от пронзающего взгляда Амбридж и скрылась на просторах родного учебного заведения. В кабинет факультатива идти нельзя, мы там до сих пор еще не все следящие чары вычистили, даже с помощью хитрых близнецов.