Четкие линии (СИ)

Мужчина подошел ко мне вместе с крестным. Сириус сразу же встал рядом, положил руку на плечо.

— Мистер Поттер, меня зовут Бродерик, я из Отдела Тайн. Не согласитесь ли уделить мне пару минут на беседу? Мне нужно кое-что у вас спросить. Это касается текущего расследования о бессмертии Темного лорда.

Соглашусь, конечно, соглашусь, куда я денусь.

— Да, разумеется.

Мужчина улыбнулся, но глаза остались холодными.

— Тогда прошу за мной.

Ой, мамочки, кажется я снова куда-то влип!

33

— Здесь неподалеку есть очаровательный ресторан, где нас никто не побеспокоит, — добродушная улыбка и холодный, пристальный взгляд. По спине стадами маршировали мурашки. Возникало ощущение, что взгляд добрейшего мистера Бродерика препарирует на месте. К счастью, он повернулся к стоящей рядом настороженной Гермионе. — Мисс Грейнджер, на следующей неделе к вам зайдет мистер Говард, вы с ним знакомы.

— Да, сэр, разумеется, — Бобренок старалась держать себя в руках, хотя и заметно нервничала.

Итак, чего от меня хотят? Директор не пускает Отдел Тайн в школу, на школьных томах манги все следы стирала Комната, а потом и я начал практиковаться в чарах. Ничего сложного. С Салазаром мы прояснили вопрос насчет рисунков. Определить автора можно только по оригиналам. Копирующие чары берут энергию самого волшебника и снимают слепок со слепка, через две-три копии определить автора уже не представляется возможным. То есть, в идеале, лучше делать одну копию, а потом рвать ее на три-четыре экземпляра. Остается только договор с издательством, провести параллель легко, особенно умным, проницательным людям. Однако гоблины не выдают своих клиентов даже Отделу Тайн, тем более, данная структура официально относится к Министерству. Контракт с пунктом об анонимности и конфиденциальности меня защитит, а профессиональные заклинания, которые используют в типографии — сотрут все следы. На осторожно заданный вопрос Гриффин просветил меня, что издательство несет ответственность за своих сотрудников, как постоянных, так и временных. А потому все книги проходят специальную обработку, делающую их абсолютно "чистыми".

Таким образом, выходит, что невыразимцы успели переговорить со Снейпом и теперь имеют вопросы ко мне по поводу дневника. Все зависит от моих ответов, если удастся не выдать себя, то интерес к моей персоне быстро угаснет. Надо сыграть замкнутого когтевранца, не любящего шумиху вокруг своего имени, обычного подростка. Нельзя вести себя, как взрослый человек. Это перед товарищами прокатывает, так как друзья из-за недостатка опыта не знают, как положено вести себя подросткам и не анализируют тщательно, с психологической точки зрения, поведение сокурсников, а когтевранцам вообще все до голубой луны — у нас на факультете и не такие странности встречаются. Взять ту же Лавгуд с ее "неземным" поведением. Не говорю, что это плохо, наоборот, просто ей это добавляет проблем: люди не любят тех, кто отличается от них. Однако мое поведение вписывается в рамки факультета умников.

Как же все сложно! Только бы не проиграть, не выдать себя. День простоять, да ночь продержаться.

Как говорится, есть два способа обмануть детектор лжи. Можно контролировать пульс, дыхание, потоотделение, а можно попросту самому верить в весь тот бред, что несешь. Последний, для творческих личностей, как правило проще.

Попрощался с друзьями, Дурсли на вокзал не приехали, я их письмом уведомил, что теперь встречаться с ними не намерен, даже на короткий срок. Кажется, такой радости они не испытывали уже давно.

Сириус с Кричером отправил мои вещи домой, и мистер Бродерик повел нас в ресторан. Оно и понятно, чтобы вызвать меня в Министерство, нужен официальный повод, а слова бывшего Пожирателя ничего не значат, я могу опровергнуть их. К тому же, несовершеннолетний с не самым обычным опекуном — Малфои бдили, бдят и будут бдить за состоянием ближайшего родственника из Блэков. Слишком много всего завязано на совместный бизнес — не зря же Нарциссу просватали именно за Люциуса, хотя у мисс Блэк имелись другие варианты. Поэтому встреча проходит в неформальной обстановке, давить тоже не рискнут, но совсем отказаться ни Малфои, ни Блэк не могут.

Черт! Ненавижу такие ситуации. Хуже всего то, что после данной встречи за мной могут установить слежку. Придется каким-то образом выкручиваться. И либо афишировать свои не самые обычные способности, либо переселяться к Сириусу и продолжать играть роль мальчика-зайчика. Но в доме на Гриммо не порисуешь толком, это невыносимо. У меня впереди летний том по плану.

Придется использовать браслет Салазара Слизерина на полную катушку. Его особенность в том, что руны на каждой чешуйке строго индивидуальны. Вместе они обеспечивают щиты от ментального и волшебного воздействия, но можно использовать их и по одиночке. Так сказать, подключить дополнительные опции к букету основных. Например, маскирующие чары. Салазар показал чешуйку, которая за это отвечает, научил вливать энергию в нее без палочки. Сам по себе браслет является еще и накопителем. Он поглощает всплески энергии, порожденные эмоциями мага, прикрепляется к ауре и подпитывается излишками, не истощая мага. После чего этот запас можно использовать, вложить в какую-нибудь чешуйку. Я еще слишком мало его носил, практика в школе выпивала все мои силы, и браслет не имел возможности подзарядиться как следует. Поэтому придется вливать энергию напрямую.

Возможности браслета поражали воображение. Не зря Слизерином восхищаются до сих пор. Столько выдумки, столько знаний, опыта, старательности и мастерства он вкладывал несколько лет в один-единственный артефакт. Тем ценнее для меня браслет.

Ресторан находился недалеко от Кингс-Кросс. Не слишком дорогой и пафосный, но и на столовку не тянул. Для стабильного среднего класса. Неброская обстановка, уютная атмосфера, аквариум с декоративными золотыми рыбками. Приличное заведение.

И, скорее всего, владел им кто-то из волшебников или сквибов, потому как мистера Бродерика узнали и сразу проводили в отдельную кабинку возле окна, где он немедленно навел на ограниченное пространство незнакомые чары. Профессор Флитвик нам таких не показывал!

— Мистер Блэк, мистер Поттер, присаживайтесь. Что будете заказывать? — сыворотку правды в чистом виде, чтобы вы не утруждали себя.

Сириус заказал ягненка с каким-то хитрым соусом. Мистер Бродерик перевел взгляд холодных глаз на меня.

— А вы, мистер Поттер? Не стоит бояться и стесняться.

— Пирог с почками, — не любил, не люблю, но ковырять его удобно, изображая стеснение.

Официант принял заказ и растворился с папками меню. Невыразимец все это время сверлил нашу парочку пристальными взглядами, чуть ли не расстреливал в упор. Судя по всему, мое смущение, приправленное страхом, ему понравилось.

— Не нужно бояться, мистер Поттер, это всего лишь неофициальная беседа. Я представляю Отдел Тайн. В данный момент именно мы занимаемся исследованием бессмертия Темного лорда.

Браслет кольнул запястье, потом еще раз и еще, мелкими иголочками. Такое ощущение бывает, когда кровоток восстанавливается в сведенных конечностях.

У браслета, как у любого артефакта подобного типа, имелась своя система оповещения. Если тебя проклинали, он согревал руку, огненной лентой оборачивался вокруг кожи. А если подзащитный подвергался ментальным атакам — покалывал, причем, чем сильнее воздействие, тем больше невидимых иголочек щекотало руку.

Теперь главное — не выдать себя, не дернуть рукой. Как там делала одна моя знакомая? А, да! Ломала пальцы — нервно массировала суставы, сплетала и расплетала их, то сжимала кулаки, то наоборот раскрывала ладони. Слабая нервная система, переживать начинала по любому поводу.

Самое то, чтобы не выдать подрагивание культяпок. Надо брать себя в руки — в любых смыслах — и начинать играть.

Как ни странно, подобное действие успокаивает. Все художники умеют делать сами себе массаж — обязательное требование профессии, когда порой часами держишь руки в одном и том же положении, например, крепко сжимая перо при обводке контура. Поэтому массаж — первое, чему следует научиться профессиональному мангаке. Хотя бы на пять минут, но устраивать перерыв.