Потерянный мгновения (СИ)

— Бог… с чего бы ему баловать нас такими подарочками? — ехидно усмехнулся он.

— Мой отец всегда говорил, что жизнь — это испытание, посланное небесами. В этом мире мы всего лишь гости и рано или поздно вернемся в свой истинный дом. То, что происходит вокруг — это испытание нашей веры.

— Веры во что? В Бога? Так, где сейчас этот Бог? Мир, сотворенный им рушится, а он… У меня никогда не было веры, и уж точно не будет ее сейчас.

— Напротив, именно сейчас ты должен верить больше всего. Оглянись вокруг, Дэрил. Мертвые восстали, это библейский апокалипсис. Сначала был Великий Потоп, а теперь это…

— Я бы назвал это массовой чисткой. Тебя послушать, так этот Бог — олицетворение добра и милосердия, — начиная злиться, прошипел Дэрил. Подобные споры всегда выводили его из себя, а Бет по какой-то неведомой ему причине только и пыталась втянуть его в разговоры о религиозной фигне. Вот он закон жизни: что для одних — успокоение, для других — очередная причина для злости. Какие же они все-таки разные, и все же судьба свела их. Неисповедимы пути ее. — Если мне не изменяет память, во время потопа Господь сохранил жизнь достойным, так ответь, почему здесь все иначе?

— Я… я не понимаю тебя, — обратив на него небесный взгляд, произнесла Бет.

— Лори, София, Хершел, Эми, Дейл — они все мертвы. По-твоему, они достойны жизни меньше, чем Губернатор, Мартинес и прочие ублюдки? Достойны ее меньше, чем я или Рик? Нет, милая, в этом мире выживают сильнейшие, и плевать Бог хотел на нас всех.

— Хватит, — пискнула Бет, заливаясь слезами при упоминании покойного отца.

Дэрил тут же прикусил язык, но подойти к ней и успокоить не решился.

— Мне нужно проветриться, — спокойно произнес мужчина, направляясь к двери. — Не вздумай идти за мной.

— Ты не прав, — пытаясь совладать с дрожащим от волнения голосом, пролепетала Бет, остановив его у выхода. — Я хочу верить… нет… я верю… испокон веков Бог в первую очередь забирал к себе достойнейших, оставляя остальных искуплять свои грехи. Поэтому они ушли первые, а что до тебя, Дэрил Диксон, то ты жив потому, что у Бога на тебя есть планы. Поверь.

— Богу нет дела до таких, как я.

— Это не так, — протягивая ему заштопанный кожаный жилет, на спине которого красовались белоснежные ангельские крылья, произнесла Бет. Вот чем она занималась все утро. Понимая, что отстирать запачканное в стольких потасовках шитье будет невозможно, девушка спорола старую ткань и, изодрав простыню, нашила новую. — Порой за черствой внешней оболочкой скрывается благородная душа, Дэрил. Ты спас больше людей, чем любой из нас, и ты переживаешь о каждом, пусть и стараешься этого не показывать. Никогда не принижай себя. Ты хороший человек, лучший из всех, кого я знаю.

— Ты ошибаешься, — проговорил он, но все-таки принял жилет из ее рук.

— Я ошибаюсь во многом, но только не в этом. Так что насчет завтра? — сменив тон на более игривый, произнесла девушка.

— Завтра? — изогнув бровь, отозвался мужчина.

— Ты совсем меня не слушал, — укоризненно ткнув кулаком ему в плечо, произнесла Бет. — Ты научишь меня охотиться?

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Напротив, стрелять я уже умею. И раз уж мы теперь вместе… — Бет запнулась, понимая насколько двусмысленно это прозвучало, и тут же покраснела, как вареный рак. — Ну, то есть, нас двое, и тебе понадобится помощь… я…

— То, что ты пару раз поразила мишень, еще не делает тебя стрелком.

— Но Дэрил…

— Я подумаю об этом, — с легкой усмешкой произнес он, и Бет в ответ наградила его самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна. — Не жди меня, — закрывая за собой дверь, произнес Дэрил.

Ночь была тихая, безлунная, лишь россыпь ярких звезд сияла на небосклоне, изо всех сил пытаясь разогнать нависший над миром мрак. И лишь продирающий душу насквозь ляг цепей, прикованных ходячих подле двери, нарушал тишину. Даже не бросив на мертвецов взгляда, Дэрил обошел все ловушки, спускаясь к излучине. Темной полоской вдаль уходила река, холодом и сыростью веяло от ее вод, на берегу едва светилась песчаная отмель, обрамлявшая русло будто золотая оправа. Спустившись к самой кромке воды, мужчина сбросил с себя одежду, с головой бросившись в реку.

Вода действовала успокаивающе, постепенно прояснялись мысли и отступало раздражение. Все-таки, какой бы занозой в заднице не была Бет Грин, он все больше начинал чувствовать в ней необходимость. Она была подобна целебному источнику, способному исцелять телесные и душевные раны. Никогда и ни с кем он не ощущал еще такого покоя, и никто и никогда не мог разжечь в его сердце огонь истинной страсти. Глупо было отрицать, он чувствовал к ней нечто большее, чем привязанность и симпатию, пожалуй, это чувство можно было назвать любовью, но в этом он не мог признаться даже себе.

Дэрил долго бродил по лесным тропинкам, описывая широкие круги вокруг хижины. Когда он вернулся, то заметил пробивающийся из-под двери хижины слабый свет. Как будто в домике горела свеча. Слегка приоткрыв дверь, мужчина скользнул внутрь, повесив арбалет на стул.

Бет спала на кровати, закинув руку за голову, светлые волосы небрежно разметались по подушке, а ресницы слегка трепетали во сне. Опустив глаза ниже, мужчина на секунду остановил взгляд на глубокой ложбинке между острыми ключицами и спустился к груди, мерно вздымавшейся при дыхании. Дэрил невольно улыбнулся. Эта девушка, которая была пятнадцатью годами младше него, сначала воспринималась им как младшая сестра и вызывала нежность и желание ее защитить, теперь же она стала для него спасительной соломинкой, которая не позволяла ему утратить веру в этот поганый мир. Он тихонько приблизился к Бет, оправляя одеяло. Острый сосок, проглядывающий сквозь тонкую ткань футболки, заставил все внутри него перевернуться, пробуждая едва утихшие желания.

— Да, Диксон, и все-таки ты редкостная мразь, — усаживаясь на пол около ее кровати, точно верный пес, произнес он.

«И в какой только момент ты начал ее желать с такой исступленной страстью? Почему из всех именно она?»

— Знаешь, — маленькая ручка легла ему на плечо, выводя из размышлений, — на кровати спать гораздо удобнее, — Бет подвинулась на другой край, освобождая место для него.

— Не хотел тебя будить.

— Эта ночь обещает быть холодной, — склонившись к его уху, проговорила девушка, слегка касаясь губами его кожи. Такое легкое прикосновение, но сколько в нем было сокрытого желания и нежности, что он просто не смог ему сопротивляться. Сбросив с себя одежду, Дэрил умастился рядом с ней, прижимая к себе. Бет аккуратно положила голову ему на плечо, поглаживая крохотной ладошкой мускулистую грудь, нежно очерчивая пальчиком каждый шрам. А потом в одночасье рухнули все стены, нежные прикосновения превратились в обжигающе страстные. Дэрил судорожно вздохнул, и его губы встретились с ее губами. Они были теплыми и такими знакомыми на вкус. Он покусывал их, пока Бет не задохнулась от наслаждения и не прижалась к нему сильнее. Мужчина заставлял себя не торопиться. В их первый раз все произошло спонтанно, быстро, но сейчас должно было быть иначе. Он смаковал этот момент, пытался запомнить все до мельчайших подробностей: ее запах, ее голос, мельчайшие жестикуляции, выражение лица, будто все происходящее было сном, и проснувшись, он уже не застанет ее подле себя.

Когда Дэрил начал сосать ее грудь, Бет слабо вскрикнула. Невероятные ощущения бурлили в ней, вызывая слабость в коленях и посылая жаркое желание вниз живота, в каждую клеточку ее тела. Это было то, чего она боялась и хотела одновременно — утратить над собой контроль в объятиях мужчины. В эту минуту она уже не принадлежала сама себе, только ему. Ему одному. Господи, она знала его больше двух лет, но сейчас искренне недоумевала, как все это время могла обходиться без его тепла, без его губ и рук. Она поняла это сейчас, когда язык Дэрила проделывал что-то безнравственное с ее соском, отчего ее бедра начали неудержимо двигаться взад-вперед.