Потерянный мгновения (СИ)

— Пожалуйста, — услышала Бет свой шепот, показавшийся ей далеким и чужим, потому что он звучал хрипло. — Пожалуйста.

Дэрил оставил её грудь, приподнявшись на локтях, и посмотрел в глаза. Его взгляд — взгляд одержимого, обещавший блаженство. Обещавший удовлетворение, которого она никогда еще не испытывала. В ее же глазах на миг отразился страх, быстро сгоревший в огне его поцелуя. Только сейчас, растворяясь в этой дикой, с оттенком безумия страсти, она поняла, насколько он себя сдерживал в их первый раз, чтобы не причинить ей боль. Сколь долго он отказывал себе в настоящем удовольствии. При этой мысли сердце в ее груди забилось как неудержимое, а по всему телу разлилась приятная истома и нежность.

Не уводя от нее взгляд, мужчина прошелся рукой по девичьей груди, слегка ее сжав; по плоскому животу, спускаясь к сокровенному месту, легким движением раздвигая ей бедра. Его пальцы ощущали жар и влажность, она была готова. Но, к собственному удивлению, он не спешил взять ее, желал, чтобы они оба до дна осушили чашу этого наслаждения, ибо в отголосках сознания пульсировала мысль, что с наступлением утра все закончится и эта ночь уже не повторится. Может и бывает вечное счастье, но только не в этом мире и только не с ним. Ему просто не могло так повезти, Бог просто дразнил его своей милостью, чтобы потом явить свое могущество и отобрать свой великий дар. Но он будет сопротивляться… не отдаст ее… никому… никогда.

Когда палец Дэрила скользнул внутрь, Бет издала грудной стон и сама же испугалась собственного бесстыдства, но все стеснение исчезло, когда их взгляды встретились вновь. Он медленно водил пальцем, наблюдая. Бет никогда не была так прекрасна, как в этот момент, с раскрасневшимся лицом, с волосами, прилипшими ко лбу, и полуприкрытыми глазами. Она сжимала его плечи, с губ ее срывались короткие стоны. Девушка перестала сдерживаться. Когда ее тело задрожало и сжалось вокруг его пальца, Дэрил позволил себе отстраниться, чтобы подарить ей еще большее наслаждение.

Легкий толчок — и он уже входил в ее жаждущую глубину, наполняя ее, пробуждая наслаждение и вновь разжигая желание такой силы, какой она еще не знала. Это была настоящая феерия страсти, их стоны заполняли тишину, их тела сгорали от взаимного желания, а души наполнялись неведомым восторгом, доводя до умопомрачения. Не раз красотки, найденные в барах, доводили тело Дэрила до экстаза, но только Бет сумела довести до экстаза его душу.

Позже, засыпая в объятиях друг друга, они не произнесли ни слова, но в этом не было нужды. Слова не имели сейчас никакого значения, важно́ лишь биение сердец, выдававшее их истинные чувства.

***

Утром, как и было обещано, они пошли на охоту. Правда, после ночи любви пыла у Бет заметно поубавилось. Ее тело было тяжелым, а насыщение ласками сделало ее вялой и невнимательной. Она давно не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, но куда лучше было бы еще понежиться в теплых объятиях Дэрила под одеялом и помечтать, а он, будто не понимая этого, ни свет ни заря потащил ее в лес выслеживать оленя. И все потому, что после завтрака запас консервов подошел к печальному итогу, а на одних белках далеко не уйдешь. Можно подумать, что что-то бы изменилось, если бы они вышли на час позже.

Дорога казалась бесконечной, они взяли след сохатого у заводи, куда перед рассветом вся лесная животина приходила на водопой, и вот уже несколько часов подряд преследовали свою добычу будто гончие. Пройдя вдоль русла ручья через узкую котловину, они поднялись на пригорок, окруженный пастбищем, правда дичь на нем не задерживалась с тех самых пор, как «чума» поразила человечество. Застыв на вершине, Дэрил оглянулся. Следы оленя спускались по другому склону. Первые деревья, росшие на берегу ручья, находились на расстоянии мили. По всей видимости, олень, учуявший людской душок, миновал их и пошел дальше.

— Хитрый мерзавец, — прошипел Дэрил себе под нос, разглядывая примятую траву. — Почуяв опасность, запутал следы, вывел нас из леса, а сам забился где-то на дальнем отшибе леса. Несколько часов мы потеряли.

— Но мы ведь найдем его… или ее, — с надеждой в голосе произнесла Бет.

— Его, самец, взрослый. Можешь не сомневаться, — поправил Дэрил, указывая на следы. — Видишь, какие глубокие? З+емля здесь не очень твердая, а он тут наследил хорошо, больше трехсот килограмм весит.

— Такой тушки надолго хватит, — вдохновлённо произнесла Бет.

— На твоем месте я бы волновался о том, как мы его потащим, — ухмыльнулся охотник. — Пойдем.

— А когда уже начнется охота?

— Она уже идет. Или ты думала, что как только ты выйдешь в лес, зверьё само начнет бросаться под твои стрелы?

— Нет, но…

— Но… — протянул Дэрил, ожидая, что она продолжит, но Бет молчала, только залилась краской до самых ушей. И действительно, больше всего сейчас ей хотелось вернуться назад в охотничий домик и предаваться любви при свете догорающей свечи. Глупость! Детская глупость, непозволительная в такое время. Даже самой стало стыдно от собственных мыслей.

— Ничего, забудь, — проговорила она, ступая за ним след в след.

Они выслеживали его долго и упорно, почти в полной тишине. Лишь изредка охотник прерывал молчание, обращая внимание Бет то на примятую траву, то на сбитую со стволов деревьев кору, то на поломанные ветки и клочки шерсти, висящие на них. К удивлению Бет, охота оказалась тяжелой наукой, которую сложно было постичь за один день.

Должно быть, было уже около полудня, когда они, взобравшись по склону, покрытому голым золотисто-коричневым дерном, завидели на горизонте свою добычу. Девушка от восторга затаила дыхание.

— Он… — она запнулась, пытаясь подобрать нужное слово, но все они казались блеклыми, не способными отразить ни ее эмоции, ни внешность оленя. — Как из сказки, — наконец произнесла Бет, не в силах оторвать взгляд от своей добычи.

— Ага, — прошипел Дэрил. — Чертов Бэмби… заставил нас гоняться за ним по всему лесу, хорошо, что в другой штат не увел, — великолепный самец с огромными ветвистыми рогами показался лишь на мгновение перед тем, как скакнуть вперед и скрыться за гребнем холма.

— Он нас увидел?

— Нет, просто кто-то слишком громко болтает. Пойдем, и не торопись. Это обычное дело на охоте. Иной раз мы с Мерлом выслеживали оленей по несколько дней.

К тому времени как они поднялись на холм, оленя нигде не было видно, но несколько секунд спустя он появился снова — стелющийся, будто ветер, над своей собственной тенью по противоположному склону.

— Он прекрасен, — с придыханием произнесла Бет.

— Торопись, принцесса, — шлепнув ее по заднице, произнес Дэрил с легкой насмешкой. — К вечеру я преподнесу тебе его голову.

— Очень романтично, — с ироничной усмешкой произнесла она, следуя за ним. Ну, собственно, а чего еще можно было ждать от Дэрила Диксона, если не окровавленную голову несчастного животного? Уж точно не цветов и бриллиантов, впрочем, еда сейчас была куда важнее остального.

Буквально слетев со склона, они свернули на тропу, которая должна была привести их на другую сторону долины наперерез сохатому, но матерый олень заметил их маневр вовремя и, сделав петлю, помчался к нижнему концу долины, чтобы найти укрытие в лесу, поднимающемуся от низкой речной поймы. Увертка более чем удачная, сверкнув копытами, он запрыгнул в кусты орешника, скрываясь за деревьями.

Когда охотники подошли к ручью, Бет, потеряв остатки сил, упала на колени, припав к воде. После такой погони дыхание ее сбилось, волосы прилипли к разгоряченному лицу, одежда пропотела насквозь, а ноги так и дрожали от изнеможения.

— Нам не догнать его, — взмолилась Бет, вцепившись в руку Дэрила. — Он быстрее нас.

— И умнее многих людей, — оглядывая берег, на котором обрывались следы, произнес мужчина. — Он пошел по воде. Готов поставить свой ужин на то, что мы нагоним его через пару часов. Мы с подветренной стороны, это дает нам преимущество, поднимайся.

Аккуратно ступая по зыбкой земле, они пошли вдоль реки, пройдя на противоположный берег по спокойному мелководью, а потом продолжили погоню по дальнему берегу. И где-то в миле вниз по течению, в том месте, где берег был размыт рекой, а в воду спускались переплетенные ивовые корни, они смогли снова увидеть следы, приведшие их на поляну, с которой в разные стороны леса уходили свежие следы.