Брешь во времени (СИ)

– Я люблю пацана до смерти, – засмеялась Эмма, – но ты сама знаешь, что это правда.

– Я списываю всё на плохие гены, – возразила Реджина, ухмыляясь, и Эмма даже обидеться не смогла. Она просто развернулась и игриво огрела Реджину ближайшим полотенцем.

Брюнетка завизжала и отскочила, посмеиваясь, отчего обе женщины застыли на месте, не сводя друг с друга глаз. Остатки смеха застряли у Реджины в горле. Она откашлялась и отвернулась, заливаясь легкой краской, затем спросила:

– Так что именно показалось тебе отвратительным?

Эмма замерла, глядя на Реджину, потом потрясла головой и повернулась к раковине, чтобы домыть посуду.

– Эта его нездоровая одержимость соусом для барбекю. Он добавляет его куда только можно. Это мерзко.

Реджина усмехнулась:

– Не нравится соус для барбекю?

– Реджина, ты сделала СПАГЕТТИ! – Эмма повернулась и красноречиво выпучила глаза, – А он всё равно полил это соусом для барбекю. Причём ПОВЕРХ соуса для спагетти. Неужели тебе это не противно?

Реджина наморщила нос и кивнула:

– И впрямь, – признала она, а Эмма засмеялась, – Я надеюсь, что это у него такой период, и ему вскоре надоест.

– А я-то как надеюсь! – согласилась Эмма, – Однажды он полил этим соусом тост, и меня вполне обоснованно стошнило.

Реджину чуть не стошнило от одной мысли об этом.

– Может, нам надо разделиться, покупать новые продукты, и попытаться скормить ему что-то, что он ещё не ел.

– Я думаю, что он просто польёт своим соусом для барбекю новую еду,– усмехнувшись, ответила Эмма.

– Вполне вероятно, – вздохнув, согласилась Реджина.

– Простите моё вторжение, – раздался голос сзади. Эмма и Реджина разом повернулись к Эр, которая топталась у входа в кухню. Она кротко сложила руки перед собой, а на лице читалась неуверенность.

– Ничего страшного, дорогая, – заверила Реджина, – Всё хорошо?

– Да, конечно, – ответила Эр, – но, как оказалось, Генри уснул, и мне…

– Стало одиноко? – спросила Эмма, прислоняясь к раковине и улыбаясь девушке.

Щёки Эр приобрели приятный малиновый оттенок, и она едва заметно кивнула.

– Ну, это можно понять, – сказала Эмма, – Генри всегда отключается, когда набьёт желудок. Надо было тебя предупредить. Прости.

– Не стоит извиняться, – добродушно ответила Эр, – Он очарователен, когда спит.

И Реджина, и Эмма расплылись в улыбке, девушка продолжила:

– Вы, кажется, так или иначе заняты, а я приметила у вас уединённый уголок, – она указала на дверь, выходящую на ограждённый задний двор, – и я подумала, возможно, мне будет позволено выйти.

У Реджины защемило сердце от явного одиночества, сквозившего в голосе девушки. Она шагнула к ней и немного неловко похлопала подростка по плечу.

– Конечно, можешь. Только не покидай двор.

– Замечательно, – ответила Эр, посылая будущей себе нежную улыбку, – Благодарю вас. И еще раз спасибо за ужин; это было превосходно.

– Всегда пожалуйста, – ответила Реджина, – но ты уже меня поблагодарила, так что нет нужды делать это снова, – Она обернулась и заметила, что Эмма стоит и наблюдает за ними, улыбаясь до ушей. Щеки Реджины порозовели и она быстро проговорила:

– Пойду отправлю Генри в свою комнату.

– Ладно, – кивнула Эмма, – а я домою посуду и пойду, пожалуй, домой, пока не стало слишком поздно.

Реджина ничего не ответила, просто кивнула и вышла из комнаты. Эр задержала взгляд на Эмме, и та улыбнулась ей, поражаясь, какая же она милая и такая чертовски добрая, что это казалось почти нереальным.

– Ты в порядке? – спустя мгновение спросила блондинка, и Эр тут же кивнула.

– Да, спасибо вам, – быстро ответила девушка, – Прошу прощения, что так уставилась на вас, – она пулей выскочила из кухни, словно на ней штаны горели,* и помчалась во двор. Эмма лишь тихонько засмеялась и продолжила мытьё посуды.

*штаны горят (pants on fire) - строчка из стишка - (Liar, liar, pants on fire - Лжец, лжец, штаны горят)

________________________________________

Свон помыла последние две тарелки, вытерла их и расставила по шкафчикам. Затем прислонилась к столу и вздохнула.

Она распустила волосы, которые собрала в пучок перед мытьём посуды. Они упали ей на плечи, источая аромат шампуня. Шериф зевнула и потянулась, оглядывая кухню. Реджина еще укладывала Генри, поэтому Эмма не знала, чем себя занять. Ей не хотелось просто выскользнуть из дома, не попрощавшись, но и праздно стоять на кухне, когда брюнетка вернётся, тоже. Её взгляд блуждал по большой комнате, когда кое-что привлекло её внимание; точнее, кое-кто.

Эмма подошла к окну и выглянула на задний двор. Снаружи было темно, но маленькие фонарики, усеявшие обширный сад Реджины, освещали сад мягким, красивым светом. Эмма тепло улыбнулась, глядя на девушку, которая сидела на траве посреди двора, и, откинув голову назад, смотрела в небо.

Она, казалось, полностью растворилась в моменте. Через минуту Эмма решила к ней присоединиться, тихо проскользнув во двор. Ночной воздух был прохладным, но вполне терпимым. Эмма подошла к ней, тихо шелестя короткой травой под ногами.

Эр слегка подскочила, когда блондинка уселась рядом; она была так поглощена своими мыслями, что не заметила её приближения. Она повернулась к Эмме, которая нежно ей улыбалась, и в её животе что-то приятно дёрнулось. Она слегка опустила голову и улыбнулась в ответ, а Эмма мягко засмеялась.

– Эй, – тихо проговорила она, слегка подталкивая плечо девушки своим, – Любишь смотреть на звёзды?

– Да, – прошептала Эр, – А вы?

– Ещё бы, – усмехнулась Эмма. Она улеглась на спину, и светлые волосы усыпали траву. Свон ждала, что Эр сделает то же самое, но девушка продолжала молча смотреть на неё. Наконец Эмма засмеялась и потянула Эр за рубашку: – Ложись.

Последовав совету, Эр осторожно легла на спину рядом с ней. Они лежали в тишине, не отрывая взгляда от неба, усеянного сияющими огненными точками. Эр удивлялась, насколько уютно ей лежать рядом с этой женщиной, которую она только недавно встретила. Это было приятное чувство.

– Ты тоскуешь по дому, – прошептала Эмма после долгого молчания. Она не задавала вопрос. Просто ей это было близко и понятно.

– Да, – тихо призналась Эр, – этот мир прелестный, но всё же это не дом.

– Согласна, – ответила Эмма, – Я провела многие годы в поисках дома. Теперь мой дом – Сторибрук, но я понимаю, ты не обязана тоже считать его своим.

– В поисках дома? – переспросила Эр.

– Ага, – дыхание Эммы вырывалось изо рта белой дымкой, – Я была приёмным ребёнком.

Эр повернула голову, и Эмма прочитала недоумение на её лице. Она не совсем понимала термин. Эмма усмехнулась: – А, ну да, ты же не в курсе, что это. Ну, это значит, что я была сиротой.

– О, – прошептала Эр, чувствуя укол боли, – Мои извинения.

Эмма покачала головой: – Не стоит. Это лишь часть моего прошлого. У каждого ведь есть прошлое, верно?

– Так и есть, - согласилась Эр, снова поворачиваясь к мерцающим звёздам.

– Ребёнком я любила время от времени вот так лежать на земле, – помолчав, проговорила Эмма, и в её голосе было столько тоски, что в груди у Эр защемило, – и представлять, что где-то там наверху мои родители смотрят на меня. Что, может, у них не получилось быть рядом, но зато они присматривают за мной сверху. Это было нелепо, но мне помогало.

Горло у Эр будто сдавило и в нём запершило. Она с трудом сглотнула, чтобы прогнать это чувство, но оно никуда не делось. Она не знала, что сказать, но ответить нужно было. Желательно, что-то успокаивающее, но что могло успокоить? Как ей выразить, что, по-своему, это было ей близко?

Спустя несколько мгновений усиленного поиска подходящих слов, Эр прошептала:

– Это не нелепо, Эмма. Я тоже всегда находила утешение в звёздах. Хотя, вынуждена признать, вид здесь красивый, но не идёт ни в какое сравнение с тем, что дома.

– Да? – спросила Эмма. Она уже была в Зачарованном Лесу, но у неё не было возможности осмотреться. Она даже не заметила там звёзд, но возвращаясь туда мыслями, вспомнила обширные просторы и бескрайнее небо. Она не сомневалась, что там было невероятно красиво.