Сorvum nigrum (СИ)

Чтобы не испугаться и не замолчать, я говорил практически на одном дыхании. Так что после того, как я закончил свою речь, воздуха мне не хватало. Мой взгляд метался от одного его глаза к другому, и я никак не мог выбрать, в какой же мне смотреть.

— Я тебя понял, — улыбнулся Ярослав. — Просто я хотел помочь тебе и, похоже, зашел слишком далеко и напугал тебя. Я старше тебя и забыл, как это бывает в шестнадцать. Такой напор напугает кого угодно… Я обещаю, что больше ничего такого не повторится. Отныне можешь считать меня своим лучшим другом и даже братом. Можешь положиться на меня во всем: как в жизненно важных делах, так и в ничего не значащих пустяках.

Я видел, как тяжело ему даются такие слова, даже ощущал его душевные терзания по этому поводу, но не мог дать задний ход, ибо это чревато непредсказуемыми последствиями. Ярослав несмело улыбнулся и протянул мне руку для рукопожатия. Преодолев другой, привычный порыв я пожал его ладонь. Это было… необычно. Просто рукопожатие. Не объятие, не поцелуй… Простой дружеский жест, будто и не было между нами всех этих жарких ночей и страстных поцелуев. Будто он всегда был моим другом, старшим братом.

— И, кстати, мы с Гермионой обручены, свадьба летом и ты приглашен! — как бы невзначай кинул Ярослав, выходя из раздевалки.

Сюрприз…

-

Воскресенье я провел не за учебой, но все равно за бумагами. Всеми моими делами занимался человек Николаса, но как следовало из письма, он будет присылать отчет раз в квартал. Почему он не сделал этого раньше? Я узнал много новой для себя информации. Так, например мне поступает прибыль с продажи зелья «Простоблеск», «Костерост» и «Бодроперцовое» — это что касается Поттеров. Так же часть моих денег все время в обороте у гоблинов и с этого мне тоже отходят неплохие проценты. Со стороны Блэков в бюджет капает процент с газеты «Ежедневный пророк», магазинов «Флориш и Блотс», «Горбин и Бёрк», «У Кобба и Уэбба». Я так понял, что занимаемые здания принадлежат Блэкам и это арендная плата. Теперь понятно, почему в сейфах так много золота, ведь деньги почти не тратились, а прибыль шла ежемесячно. Вообще я не очень понимал все эти цифры, но слово «итого» я понял, так что с точностью мог сказать, что моим детям на жизнь хватит. Прибыль от магазина братьев Уизли шла на отдельный счет, не завязанный на имя. Впрочем, это даже не счет, а ячейка, от которой у меня был ключ. Главное неудобство состояло в том, что чтобы взять оттуда деньги я должен явиться в банк и лично их изъять. За ячейку я должен платить аренду раз в год, сто галлеонов. Дороговато, однако выбора у меня не было, как такового.

Когда гоблин поинтересовался, что я намерен сделать с деньгами от регентства, я впал в ступор. Я не помню всех тонкостей договора, который подписал! Для меня была устроена мини-лекция, пока гоблин провожал меня к выходу. Оказалось, что за мои услуги для рода Блэк мне положена некоторая сумма от состояния уже сейчас, просто за то, что я согласился взять управление делами на себя. То есть я прямо сейчас могу забрать часть наследства, и это не будет считаться уроном для рода. Только вот гоблин не рекомендовал этого делать, так как после исполнения прописанных в контракте обязательств я получу почти половину всего счета Блэков. В прошлый раз, при подписании всех договоров мне было не до тонкостей. Я честно пытался понять все то, что мне говорили, но усвоил едва ли половину, зацепившись за самое броское. По какой-то причине я думал, что владею всем безраздельно, ведь Сириус оставил мне все «в наследство», только вот для Блэков я регент и могу лишь распоряжаться деньгами, но не имею на них права. Да, какие-то суммы я могу брать для личного пользования, но дирекция банка не даст мне разбазарить состояние не известно на что. Пока что все траты шли только на благо рода Блэк, так что никто не возражал.

Из того, что отписал крестный, реально мне принадлежит всего лишь сейф Сириуса №711, Клювокрыл и Кикимер. Сейф Блэков мне не принадлежит, но ключ имеется. Тогда из объяснений я понял, что этот сейф должны были очистить и выставить на торги, но сейчас я вспомнил, что гоблин ни разу не упомянул сейф Блэков, он говорил о ячейке! Из-за продолжительной задолженности по аренде ячейку Блэков должны были очистить и все содержимое переместить в сейф, а из прибыли от продажи семейной ячейки Блэков вычесть сумму долга, а оставшиеся деньги вернулись бы в род. Чисто из любопытства я посмотрел ее содержимое: пара тысяч галлеонов, горка сиклей и кнатов, сквозные зеркала, десяток волшебных палочек и карта с указанием безопасных мест, скрытых, но видимых для тех «в ком течет кровь Блэков», пять пузырьков давно испорченного Оборотного зелья и больше ничего. Доступ к ячейке тоже был по праву крови, либо с помощью ключа. Как рассказал гоблин, каждый уважающий себя род имеет такие вот «заначки». Я не понимал целесообразности. Сам посуди, вот например Сириус сбежал, и его разыскивали буквально все, вот как ему помогла ячейка? Он же не мог просто так заявиться на порог банка и потребовать его проводить… Но метлу же он мне как-то купил. Хм… На мои вопросы о Сириусе и его периоде после побега мне не рассказали, сказав что это конфиденциальная информация и касается только банка.

Когда я спросил о том, какие права имел мой бывший магический опекун в лице Альбуса Дамблдора, меня заверили, что ничего особо лишнего он себе не позволял, но каждый месяц снимал определенную сумму на мое содержание, а так же в 1983 году произвел списание крупной суммы денег на восстановление дома Поттеров. И вот на этом моменте я впал в тихую ярость. Значит, он восстанавливал дом моих родителей? Мой дом! Так какого черта я не жил в нем? Из дальнейших расспросов я понял, что впоследствии, перед моим одиннадцатилетнем, дом был продан, а прибыль переведена на мой счет. Его купили маглы. Я нашел все эти передвижения весьма странными и даже придурковатыми, но гоблин так не считал. Он продал мой дом по очень низкой цене и гоблин сомневался, что это была вся сумма, которую он получил.

Я не особо понимал, для чего ему нужны были деньги и вообще уже ничего не понимал. На этот раз я окончательно убедился, что Директор просто использовал меня как дополнительный источник доходов. Я всегда уважал его и прислушивался к его советам, однако теперь… Внутри меня зрело какое-то чувство, которому я пока что не могу дать название. Я чувствовал, что человек, который был для меня примером, не оправдал моих ожиданий, предал мое доверие. Было тяжело осознавать, что для него я по сути никто, просто очередной сирота на его пути. Для чего он обирал меня? Во имя всеобщего блага? Неужели у столь могущественного волшебника было столь мало собственных средств, что ему приходилось брать мои деньги? Деньги моих погибших родителей…

Меня трясло. Я намеревался тут же броситься в школу и устроить скандал, но решил отложить эмоции и постараться выяснить причины и все обдумать, после того как остыну. Ни к чему сейчас создавать ему дополнительный стресс, а то еще умрет, не успев рассказать все, что меня интересует. Вместо открытых обвинений и выяснения отношений, как обычно делал раньше, я начал разрабатывать план действий. Дамблдор сильный маг, но он умирает, и шансы перехитрить старого манипулятора у меня есть.

-

Маркус помог мне разобраться со сбоями в работе магического тату, моего Кентаврюши. Некоторые татуировки «приживались» довольно долго, так как они, по сути, вплетались в структуру тела волшебника, после чего удалить их было невозможно, даже вырезав участок кожи. На счет кентавра он пришел к выводу, что я просто не удачно выбирал время, чтобы подсмотреть чужой сон и был недостаточно настроен на объект. Лучшим временем для «проникновения» было решено назначить четыре часа утра. Для облегчения этой задачи мне порекомендовали «покурить травы».

Как ни странно, но уже после второй такой тренировки у меня получилось посетить ту, кого я хотел сейчас видеть больше всего. Ромильду. Я проник в ее сон и наблюдал за тем, как она танцевала с высоким мужчиной в Венецианской маске. Сама же она была в школьной форме. Сон тот продлился недолго, потому что к ней подбежал маленький мальчик, подергал за край мантии и завопил: «Мама, я хочу в туалет!» и меня тут же вытолкнуло из ее сознания. После этого я проникал лишь в сны Дамблдора, ища зацепки. Ему все чаще снилась его покойная сестра, мать, отец и бывший возлюбленный. Он часто плакал во сне и просил у них прощения. Однажды я заговорил с ним, и он начал просить прощения у меня. Это было очень странно.