Не имея звезды (СИ)

Герберт поднялся до этажа с берлогой, по пути перебросившись парой ничего не значащих фразочек с некоторыми старшекурсниками и старшекурсницами. От них он узнал, что под Дамблдором начало шататься кресло, так как Малфой-старший мутит воду в Совете Попечителей. На миг парнишку озарила бешеная догадка, но он от неё тут же отмахнулся. Еще в конце прошлого года, в поезде, он решил, что больше не будет лезть ни в какие тайны и расследования. Это было не его дело и не его проблемы.

Берлога встретила мальчика своим уютным, мягким светом, треском камина и шуршанием канатов, которые дрогнули от секундного сквозняка. Первым делом парнишка снял свое потрепанную сумку, которую обвесил разными побрякушками, похожими на амулеты индейцев. На плетеных нитках висели деревянные кружочки, плашечки, фигурки и прочее. Как можно догадаться, все это действительно было амулетами. Порой, для тренировки, мальчик рисовал младшие руны, которые заменяли простейшие и слабейшие чары. Выкидывать — жаба душила, оставлять «в столе» — жаль потраченного времени. Вот парнишка и развешивал их на сумку.

Из торбы Ланс выудил свой «спортивный костюм». Его Проныре заменяли шорты, футболка и кеды. За три месяца занятий, это одежда уже не раз подвергалась бытовым чарам, а сейчас те на неё уже и не действовали. Приходилось чинить вручную. Так что не удивительно, что на футболке красовались разноцветные швы, на шортах — заплатки. А кеды были прочно обмазаны клеем и замотаны скотчем.

Переодевшись, парнишка начал разминаться. Сперва он приседал, потом растягивал все что можно и нужно было растянуть, после этого провел дыхательную разминку, а на последок сделал четыре круга по периметру берлоги.

После разминки, по традиции, следовало занятие на ринге. Перепрыгнув через канаты, парень начал бить «грушу». За неимением таковой, парнишка просто лупил стойку ринга. В первые месяцы, еще в прошлом году, парнишка часто выбивал пальцы и пару раз повредил запястье. Удар ему было ставить некому, так что Ланс учился на собственных ранах, пока не понял, как надо выставлять кулак, где напрягать руку, как работать корпусом, плечом и ногами.

За десятью минутами набивки, последовали махи ногами. Нет, не какие-нибудь красивые удары с разворота и прочее, а обычные махи, чтобы подогреть связки и разогнать кровь. С этим на ринге было покончено и Ланс поплелся к шведской стенке. Там он около часа, с перерывами по пять — семь минут, подтягивался различными хватами. А под конец, заложив ноги на перила, начал поднимать туловище, напрягая пресс. После занятий с Флитвиком, мальчик понял что пресс в дуэли, это второе по важности, после палочки. Если у вас будет живот, неподвижные, вялые брюшные мышцы, то с вероятностью в 85% вас уделает даже сквиб. На этом сегодняшняя тренировка была закончена. Железо будет завтра — после тренировки по квиддичу, а сегодня «легкий день».

После тренировки, парнишке пришлось мыться в импровизированной ванной. В берлоге её заменяла жестяная бадья на полсотни литров, и бак на двадцатку, от которого шел шланг. На сооружение этой нехитрой конструкции у Проныры ушло три дня, большую часть которых, он пытался пробраться в тепличный схрон, где все это можно было добыть. Можно, конечно, было «заказать» у штаба копии, но он — штаб, имел свойство барахлить и иногда копии исчезали. Именно поэтому, парнишка никогда здесь ничего не оставлял из личных вещей, иначе можно было вернуться и не увидеть их.

Одевшись, парнишка сел за стол и открыл труд по Нумерологии. Сегодня ему нужно было рассчитать векторное программирование, приложив к этому учет изменения пространства и силовой школы объекта. Простым языком — возможному заклинанию, нужно было задать пробиваемость элементарных защитных чар. Сама по себе задачка была не очень сложной, но Геб над ней бился уже около двух недель. Ведь, будем откровенны, запасы сил у парнишки были столь малы, что обычные способы и расчеты ему не подходили. Так что Лансу приходилось выдумывать что-то свое и искать иные пути решения задачи. Возможно, именно поэтому, за полтора года, Герберт дошел в Нумерологии только до восьмой главы, а в Рунах до одиннадцатой. Причем в каждом труде их было около тридцати. Может быть, вас удивит, что тринадцатилетний студент вообще справляется с такой областью знаний. Но, уверяю вас, эти книги писались для тех, чьи познания в математики ограничиваются «2+2» и то — в лучшем случае. Так что у Ланса была неплохая фора. До самого вечера Геб корпел над волшебной счетной машинкой и пергаментным листом, по которому без устали бегало Самопишущее перо.

Когда за окном уже сияли ночные гостьи, мальчик закрыл книгу, убрал машинку, свернул свиток и вооружившись палочкой, стал размахивать над своей левой рукой. Сегодня заканчивались ритуалы превращения рук в лапы. Проныра, превратив руку в черную лапку с белой подушечкой, взглянул на расписание ритуалов. Он безбожно отставал. Судя по тому, как должен магичить среднестатистический маг, за восемь месяцев, надо было уже дойти до ног. Но парень не унывал, он изначально знал, что освоит науку превращения в животного, только к концу третьего курса. Впрочем, это его мало заботило, торопиться все равно было некуда.

Сладко потянувшись, Ланс поднялся и направился на выход. Он, выходя, окинул свою берлогу взглядом, будто прощаясь с ней, а потом вышел в коридор. На стенах уже пылали волшебные факелы, а по камням трещал морозливый воздух, прячущийся от жара. До отбоя было еще два часа, и Проныра направился на этаж ниже, где его ждал чай с Флитвиком. Сегодня у них не было занятий и можно было просто посидеть в уютном кресле, наслаждаясь казенным печеньем и пирожными.

Слизеринец свернул к лестницам, и тут же сморщился от резкого, противного запаха. Где-то рядом был призрак. Так и есть, в соседнюю стену резво вплыл Почти Безголовый Ник. Привидения, как и всегда, обходили стороной парнишку, а он тщательно избегал их. Свернув на повороте, Геб нырнул за гобелен, изображавший сражения рыцаря с каким-то клыкастым чудищем. Мальчик, в последнее время, все лучше видел в темноте и ему даже не понадобилось призывать «Lumos» чтобы спуститься по потайной винтовой лестнице, ведущей на шестой этаж, где были сосредоточены кабинеты преподавателей.

Двигаясь по вырезанным в камне ступеням, Ланс опять размышлял над тем, что не худо бы сварганить карту Хогвартса и отметить там все важные точки, места, потайные лестницы и ходы. На такой вещичке, можно было бы неплохо разжиться золотишком. В конце концов, обычные карты Хогвартса, можно было заказать аж за три сикля. А за такую, да еще и в подпольной торговле, отвалили бы пять кнатов. Сто человек купит — уже замечательный барыш. Правда, уже через некоторое время, Проныра осознал что в промышленных масштабах, не окупиться затраченное время. А для личного пользования она ему была не нужна — слизеринец и так вполне сносно ориентировался в замке.

Около дверей кабинета мастера чар Геб остановился. На мгновение он ощутил чье-то присутствие. Не человеческое присутствие. Со скоростью упавшей звезды, мальчик выхватил палочку и резко обернулся. Коридор ответил ему немым укором и мерным мерцанием факелов. Проныра покачал головой — перезанимался.

Войдя в кабинет, второкурсник застал профессора за его любимым занятием. Флитвик корпел над очередным пергаментом, пожевывая перо.

— Проходите, Герберт, — не отрывая головы, сказал профессор. — Не смущайте меня тем, что вы растете, а я нет.

— Добрый вечер, профессор, — улыбнулся мальчик и уселся в кресло, стоявшее напротив.

На столе уже стоял пыхтящий чайник, кружки и две вазочки. Одна — с печеньем, вторая — с пирожными. Ланс быстренько налил себе ароматного, горячего напитка и резво захрустел угощением.

— Не самый добрый вечер из тех, что я встречал, — покачал головой карлик. Убрав пергамент, он совершил те же манипуляции, что и слизеринец. — Эта Тайная Комната, настоящая головная боль.

— Мофех хфо-фо пофухфил?

— Если бы, Герберт, если бы. Вряд ли у нас в школе есть гений Черной Магии, способный наложить столь пагубное проклятье.