Угли "Embers" (СИ)

Политая слезами земля вспучилась, и Айро взмахнул мокрой веткой.

— А-а-а-а! Соль! Соль!

Пронзительный птичий голос и внешность кротокрыса. Если бы кротокрысы вырастали до размеров человека. Его мех был гладкий, переливчато-серый, что, вроде бы, указывало на отменное здоровье, если бы он не был изъеден теми же черными язвами, поразившими ранчо.

— Отойди назад и защищай госпожу Лин, — велел Айро Зуко. — Я сам разберусь с этой тварью.

— О-о, правда, старый огонь? — глаза цвета пламени Азулы с презрением оглядели их, одного за другим. — Старый дым, все твои надежды давно обратились в пепел. Сгнившая ива, сломанная бурей скорби, ах, как вкусно. И… — шипящий смех — маленький дракон, только недавно пробивший скорлупу! Да ещё и без крыльев, способных тебя защитить.

— Я сам могу защитить себя! — взвился Зуко. Но он сдержался, даже без предостерегающе воздетой руки Айро. Лин скулила, слишком испуганная, чтобы кричать, и Зуко никогда не был бы настолько бессердечен, чтобы оставить её без защиты. Женщину из Царства Земли. Крестьянку и, как минимум, невольную пособницу убийства. И принц Народа Огня проявил к ней милосердие.

«Я победил, брат, — понял Айро, наполняясь теплым чувством гордости. — Битва будет долгой и темной, он будет сомневаться в себе, но он никогда не будет твоим снова».

— Уйди, — предупредил Айро духа. — Тебе здесь более нет места. Об убийстве Пинг известно, и мы проследим, чтобы справедливость восторжествовала. Лин Лу Ю разоблачит своего мужа перед законом, и бедная девушка будет погребена с соблюдением ритуалов. Изыди!

— Лин Лу Ю? — снова шипящий смех. — Старый дым, старый дурак! Как она это сделает, если это будет её слово против их?

— Нет, — ахнула Лин. — Мои сыновья ни за что…

— О, они так сделают, сломанная ива. По твоему замыслу им пришлось бы жить с позором. Мертвая сестра ничто, спрятана, забыта. Живое дитя огня, которое зовет их дядями… А-а-а-ай! Соль! Как ты смеешь!

Айро снова обмакнул терновую ветку в котелок с соленой водой, готовый обрызгать тварь ещё раз.

— Мы знаем правду, — мрачно повторил он, — и заставим к ней прислушаться. Ты выполнил свою задачу. Твое время в этом мире истекло!

— Глупый дым! — перед его глазами блеснули зубы. — Ты не покоритель земли! Твой лабиринт пролегает только по поверхности!

Столб пыли, и тварь скрылась под землей.

«Этого я не ожидал, — взволнованно подумал Айро. — Куда он мог…»

Камуи вырвался на поверхность прямо под ногами Зуко, но юный принц уже ушел в сторону. Прыжок, сопровождаемый блеском стали, перенес его на прочную почву, а проворный монстр лишился половины усов и одного покрытого язвами пальца на лапе.

Ночь прорезал крик — целый концерт ярости и мести.

«Если до этого Лу Ю не подозревали худого, то теперь они в курсе».

Айро моргнул, краем глаза заметив всполох огня. Зуко знал, что они не должны выдавать себя, он согласился не покорять огонь, кроме как в самом крайнем случае…

«Он не покорял».

Духов огонь, невидимый обычным глазом, мерцал вокруг его племянника, пробужденный его волей, отражался на стали клинков, образуя высокие защитные огненные шипы. Болезненно-серая сущность камуи пыталась прилипнуть к стали, вползти по ней и сгноить манящую плоть… И, побежденная, сгорала без следа.

Шипя, тварь метнулась к Айро. Бросилась на него, блестя зубами и когтями, размахивая лысым хвостом… И исчезла под землей, прямо на границе из соленой воды.

— Куда он делся? — потребовал Зуко, осматривая землю в поисках движения.

— Он хочет причинять боль, — мрачно объяснил Айро, отступая к племяннику и дрожащей женщине. — У него трусливое сердце, а мы можем себя защитить… Племянник, нет!

Слишком поздно. Зуко уже вскочил на незаседланную спину Асахи и устремился к ранчо, следуя за полным издевки смехом.

***

«Не знаю, зачем я это делаю. Я думал, что моя семья испорчена, но эти люди! Они заслуживают всего, что камуи сделает с ними».

Только дух на этом не успокоится. Зуко знал это. Мор животных уже распространился с ранчо на ни в чем неповинные окрестности. Если он перекинется на людей…

«Этого не будет».

Асахи неслась, как темный ветер. Наверное, Пинг очень любила её.

«Ты ведь пыталась вырваться, правда, Пинг? Ты сражалась с ним. С собственным отцом. Хотел бы я быть настолько храбрым».

Разгневанные обитатели ранчо высыпали на улицу с фонарями и пиками в руках.

— Ты! — прорычал Шо. — Чего это ты забрался на мою лошадь? Вор!

— Камуи, идиот! — рявкнул Зуко, пытаясь отследить движение земляного холмика. «Там!»

Прямо перед ним. Мечами не достать. Земля вспучилась…

«Прости, дядя».

Зуко ударил по воздуху, и вырвавшееся пламя отбросило духа от намеченной цели. Асахи протестующее заверещала, прыгнув в сторону… Что оказалось очень кстати, поскольку пика Шо ударила туда, где они только что стояли.

— Покоритель огня!

— Моровой дух, ты, камнеголовый идиот! — Зуко соскочил с Асахи и крутанул клинки так, чтобы перехватить вопящую пасть. — Ты действительно больше хочешь драться со мной, чем с этим?

Судя по количеству направленных на него пик, они хотели именно этого.

Сейчас не время осторожничать.

Земля была твердой, укорененной, упорной. Именно так они его и атаковали, жаля острыми концами пик, словно шипами, широко распахнув остекленевшие глаза, словно одной их воли достаточно, чтобы отгородиться от враждебного духа.

Твердые. Упрямые. Предсказуемые. Он в точности видел, куда бить, чтобы оставить их беззащитными…

Одно движение тела покорительницы воды, и его копейщики были заперты во льду…

Вспоминая тот плавный маневр, Зуко отскочил в сторону, на дюйм уклонившись от ударов. Пики воткнулись в потусторонний мех… и отскочили, словно дух состоял из стали.

«Что за?..»

— Умри, маленький дракон!

Камуи прыгнул на него в вихре зубов, когтей и ненависти…

Но он уже сражался с ветром. Он сражался с Аватаром. Эта тварь ему и в подметки не годилась.

«Не дай ему коснуться себя».

Одним лезвием он направил на духа огонь, чтобы сбить с ног. Лезвие-близнец тем временем рубануло пространство за его спиной, наконечники пик железным градом посыпались на землю. Он сделал сальто, перелетев через перила ранчо, ударил пылающей пяткой по сухим деревянным планкам и прожег их насквозь, чтобы успеть перехватить вновь зарывшегося в землю духа.

Удивительно, как этот жуткий вопль отозвался музыкой в его ушах.

Ещё один вопль боли, на сей раз человеческий, за которым последовал поток грязных ругательств.

— Чертова сучья курица!

Ах, Асахи снова укусила ублюдка. Жаль, что не за горло.

Земля под дырой с опаленными краями вновь пошевелилась — камуи вновь пытался зарыться в землю.

«Ни. За. Что!»

Зуко вскинул руки, насыщая и без того пылающий огонь яростью, болью и предательством. Огонь взревел, сжирая дерево как промасленную бумагу, закручиваясь, по мере того, как юноша разводил в стороны руки, в огненный шторм, буравящий землю… Вонзающийся в землю. Поглощающий её в раскаленной добела ярости.

«Этот лабиринт пролегает не только по поверхности, дух!»

Вопль камуи становился всё пронзительней и пронзительней, царапая его уши, как крики сверчковой мыши… и вдруг оборвался, сменившись оглушающей тишиной. Тонкий серый дымок поднимался над пламенем и таял на ветру.

— Всё кончено, племянник.

Зуко покачнулся, невыразимо благодарный за твердую руку, сжимавшую его плечо. Всё болело, и мир время от времени непонятным образом серел.

— Дядя, ты в по…

Стонущие обитатели ранчо были раскиданы по земле у него за спиной, словно опавшие листья. По крайней мере одна обезглавленная пика была вторично расколота небрежным ударом ладони. И Асахи стояла над Шо и шипела.

Голодный и вымотанный, Зуко широко улыбнулся.

Дядя покашлял в кулак, его глаза задорно блестели.

— Думаю, нам лучше уйти.

— МОЙ ДОМ!