Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

Подняв глаза, Брутус заметил вдалеке, у «Дырявого котла», знакомое черное пальто и снова сорвался с места. Через несколько минут он влетел в паб и, оглядевшись, подбежал к бармену.

– Сэр, извините, вы не видели мальчика лет четырнадцати в черном пальто и кепке? — взволнованно зачастил он.

Бармен, с недовольным видом протирающий абсолютно чистый стакан, лениво кивнул в сторону выхода в магловский Лондон. Помедлив секунду, Брутус выдохнул и открыл дверь.

***

Брутус бежал по Чаринг-Кросс-Роуд вслед за темноволосым мальчиком, стараясь не смотреть по сторонам. Там, на Косой аллее, война мнилась чем-то далеким и ненастоящим. А тут! Масштаб поражал: пустые полуразрушенные дома, сурово смотрящие на Брутуса пустыми глазницами окон и казавшиеся живыми существами, огромные воронки на тротуарах и мостовой, которые то и дело приходилось перепрыгивать или обегать.

Уже стемнело, и редкие прохожие, спешащие по улице, почему-то напряженно вглядывались в темное, затянутое тучами небо. Брутус уже почти нагнал Тома, когда раздался душераздирающий вой, а небо пронзили яркие лучи. Потрясенный Брутус замер, увидев, как в круглых пятнах света появляются мрачные силуэты огромных черных птиц. Они заняли собой все небо. Они подавляли. Они лишали воли. Они были неотвратимы, как смерть.

«Вот и все!» — с какой-то покорностью судьбе подумал Брутус.

В этот момент его резко дернули за рукав. Очнувшись, он увидел перед собой дикие глаза Тома Риддла.

– За мной, идиот! — заорал мальчик и потащил Брутуса вниз по улице.

Они бежали что есть мочи. Бежали от воя сирен, от света прожекторов, от грозных раскатов. Том нырнул в какой-то переулок и понесся к старой церкви. Забежав внутрь, они бросились к маленькой боковой дверце и по узкой винтовой лестнице спустились вниз, в подвал.

Только там, в заставленной шкафами и стеллажами комнатке, Том остановился, выдохнул, зажег Люмос и повернулся к перепуганному Брутусу. Пристально оглядев своего товарища по несчастью, он горько усмехнулся.

– М-да. Ну что, с наступающим тебя Новым годом!

– С днем рождения! — пробормотал ничего не соображающий от испуга Брутус и протянул Тому его дневник.

***

Они стояли в дрожащем свете свечи, найденной Риддлом в одном из шкафов, и вслушивались в грохот над головой.

– М-да, а ведь мы тут застряли на целую ночь, — негромко сказал Том и взглянул на Брутуса. — Откуда ты знаешь, что у меня день рождения? В дневнике об этом ни слова!

– Я не читал! — возмутился мальчик. — Это нехорошо!

– Похвальная щепетильность, — дернул бровью Том.

Раздался очередной взрыв и с потолка на их головы осыпалась штукатурка. Глядя в напряженное лицо Тома, Брутус прошептал:

– Мистер Бэрк считает, что когда страшно, нужно просто разговаривать.

– Тогда начни с непреложного обета. Поклянись магией и жизнью, что унесешь с собой в могилу все, что от меня сегодня услышишь. А после поведай, откуда ты знаешь, что у меня день рождения.

Сказано это было с такой силой убеждения, что Брутус просто не смог противиться. Он достал палочку и послушно принес клятву, а потом начал рассказывать о книге-артефакте. Дослушав до конца, Том стал медленно расстегивать пальто.

– Я выпущу Нагайну, раз уж ты о ней знаешь. Не бойся, она тебя не укусит, — успокоил он дернувшегося было мальчика. — Значит, мой отец магл… Ну, я подозревал: ни один слизеринец не слышал фамилию Риддл.

Сняв пальто, он кинул его на пол, усевшись сверху и кивком предложив Брутусу располагаться рядом. Какое-то время мальчик настороженно наблюдал за большой змеей, свернувшейся крупными кольцами у левой руки нового знакомого, а позже, немного успокоившись, спросил:

– А что такое «мене, текел»? Какое-то проклятие?

– А? — очнулся напряженно размышляющий о чем-то Том и пояснил. – Нет, это из Библии.

– Ты веришь в Бога?

– Не смеши. Я колдун. Согласно христианской доктрине любое магическое проявление от дьявола. Думаешь, почему маглы пачками магов уничтожали в Средние века?

– Потому что дураки, — убежденно сказал Брутус. — Огонь для магов неопасен. Я читал, что одну ведьму сжигали сорок семь раз(8). Ей это нравилось.

Том хмыкнул.

– Ты меня уморил! Никогда не обжигался?

– Да, но… — начал Брутус и замолчал: аргументов не было.

– Что «но»? Эта ненормальная просто была стихийницей, магом огня. Конкретно для нее он был не опасен. Кстати, она плохо кончила. Маглам надоела несгораемая веселушка, — голос Тома обрел мрачную торжественность. — Ее повесили за шею, пока она не умерла(9)!

– Но по каминам мы же путешествуем, — вспомнил Брутус. — И ничего.

– Да ну? Какого цвета огонь в камине? Красного. А когда ты пользуешься им для связи и перехода? Зеленого. И почемууу? — тянул он последнюю букву, ожидая ответа Брутуса.

– Летучий порох?

– Бинго! Специальный состав, предохраняющий от возгорания и ожогов. Плюс при подключении каминов на них наносятся специальные руны.

– Тогда почему в учебнике написано…

– Потому что современные учебники писали идиоты, — отрезал Том. — Деградация и регресс во всем!

Брутус был возмущен подобным святотатством. Хогвартс был его несбыточной мечтой: отец в силу своей скупости не собирался отправлять его туда, утверждая, что он и дома сможет подготовиться к СОВ.

– Странно, что студент Слизерина, факультета, где учился сам Мерлин, говорит подобные вещи, — ядовито процедил он.

– Че-го? — с расстановкой спросил Том. — Какой к дьяволу Мерлин?

– Тот самый Мерлин, — передразнил его Брутус и, глядя на хохочущего в голос Риддла, неуверенно закончил. — Мистер Бэрк тоже учился на Слизерине(10). Им староста говорил об этом в приветственной речи. Вам нет? Да что не так-то?

Отсмеявшись, Том вытер выступившие слезы и ответил:

– Да все не так, учитывая, что Мерлин жил лет на четыреста пораньше основателей. И нет, нам староста подобной чуши не говорил. Впрочем, этому есть объяснение: количество принятых в школу маглорожденных за последние пятьдесят лет резко возросло. Рассказали, вероятно, о короле Артуре.

Выросший под бубнеж отца о превосходстве магов над маглами, Брутус решил уточнить.

– Ты считаешь, что маглы лучше магов?

– Как раз наоборот. Нам природой дано гораздо больше, чем маглам. Но мы все бездарно профукали. Приняли Статут секретности, загнали себя в резервацию, где тихо деградируем и вымираем, как мамонты. Еще век назад каждый год в школу поступало порядка пятидесяти детей на каждый факультет, а количество изучаемых предметов доходило до тридцати. А сегодня каждый из этих показателей упал вдвое. Маглы же расплодились неимоверно. Ты представляешь, сколько волшебных растений и животных исчезло в результате их деятельности? Скольких областей магической науки мы лишились? А они нет. Ты же видел, чем они воюют?

Брутус поежился, а Том тем временем продолжал:

– У волшебников нет ничего сравнимого. Да, сейчас в магическом квартале безопасно. Но обрати внимание, как дрожит посуда в кафе. Послушай, как звенит стекло в домах на Косой. Да будь магловские бомбы чуть мощнее, от защиты основателей остались бы лишь одни ошметки! И где гарантия, что они не придумают ничего более разрушительного?

Брутус вытаращил на него глаза и осторожно спросил:

– То есть Гриндевальд прав? Ну, в том, что он убивает маглов?

– В идеях Гриндевальда есть свой резон. Количество маглов нужно сокращать. Хотя его эксперимент весьма любопытен: внедриться в верхушку магловского правительства, разработать концепцию, согласно которой одни маглы лучше других, и стравить их друг с другом. Боюсь только, что процесс он уже не контролирует, а лишь делает хорошую мину при плохой игре. Гибнут не только маглы, но и маги. А это при нашей небольшой численности фактически самоубийство. Я бы действовал иначе: тут нужен комплекс мероприятий.

– Почему не контролирует?

– Потому что в противном случае он не пытался бы минимизировать ущерб и не стал бы сливать информацию о бомбежках Дамблдору, этому Мерлину недоделанному.