В стране слепых (СИ)

Все заканчивается тем, что он опирается одной рукой о подлокотник, а второй - приобнимает Шерлока за плечи, и тот поворачивает голову, приоткрывает рот, собираясь что-то спросить. Джон понятия не имеет, почему именно так поступает. Быть может, все дело в том, что Шерлок всегда и во всем его опережает, а может, просто в голове мелькает «почему бы нет», и все происходящее слишком странно и стремительно, чтобы это остановить. Он поворачивает голову еще немного и прежде, чем успевает понять, что делает, целует Шерлока в губы, прижимается к ним, близким и приоткрытым, сталкивается с ним носами. И на долю секунды нет ничего, кроме коснувшегося кожи резкого выдоха, прикосновения, тишины и отдаленного изумления тому, что он вообще отважился на такое безумие. Ведь это действительно полное, чистое безумие.

И все, что ему остается, это вцепиться в эту мысль и отстраниться.

- Черт… Прости, я не должен был… Сам даже не знаю, почему так сделал. Я же знаю, что ты не… - прикусив губу, Джон трясет головой.

На лице Шерлока искреннее изумление, от него не укрывается, что Джон заставляет себя отвести взгляд от его губ.

- Что именно я «не»? – спрашивает он таким спокойным тоном, как будто Джон только и делает, что постоянно его целует.

Джон прокашливается и раздумывает, не получится ли отделаться от этого разговора, попросту спрятав руки в карманы* и сделав вид, что ничего не случилось. Это жест отрицания и закрытости, а предательские невербальные сигналы Шерлок может считывать хоть с закрытыми глазами. Если честно, Джона это, кажется, не сильно беспокоит. Знать, что кто-то понимает, что именно с ним происходит, неплохо, но все-таки хотелось бы, чтобы Шерлок почаще притворялся, что это не так.

- Не завязываешь отношения с нами, обычными людьми с крохотным мозгом, - Джон пытается выдавить смешок, стараясь не обращать внимания, что губы все еще слегка покалывает. С чего вдруг у него сорвалось с языка слово «отношения»? Он вовсе не это хотел сказать, и не хотел, чтобы это прозвучало так резко. Похоже, надвигающийся конец света что-то в нем надломил.

- Ты полагаешь, что я должен завязывать отношения с кем-то вроде меня, - на этих словах Шерлок морщится. – Господи, это было бы совершенно непереносимо. Мы поубивали бы друг друга через неделю.

Искренний ужас в его голосе заставляет Джона рассмеяться.

- Нет, - продолжает Шерлок, когда смех стихает. – Это должен быть кто-то вроде тебя. Достаточно умный, чтобы не раздражать меня, готовый хотя бы попытаться проявить гениальность, пусть и безуспешно. Чьего ума достаточно, чтобы быть смелым, но чья смелость не переходит в глупость.

Джон не может сдержать тихого фырканья, в котором смешались веселье, недоверие и что-то до странности напоминающее нежность.

- Звучит почти романтично.

- Забавно, - хмыкает Шерлок. – Я предполагал, что ты оскорбишься.

- Учусь, наверное, - кивает Джон.

- Чему? Как именно работает мой мозг? – с веселым сомнением уточняет Шерлок, приподняв бровь.

- Ну, до этого, я думаю, мне далеко. Того, кто поймет, как именно устроен твой мозг, я могу только пожалеть. С ним наверняка тут же случится что-то страшное, в духе Лавкрафта.

- Сравниваешь мой мыслительный процесс с полными жути и мистики рассказами?

Джон кивает, не успев подумать.

- Думаю, это вполне справедливое сравнение.

- Даже не знаю, оскорбление это или комплимент.

- Да все вместе, - заверяет Джон. Он замечает, как далеко разговор от изначальной темы. Они медленно, но верно отошли от вопроса его смехотворной попытки… он даже определения подобрать не может. Слово «близость» тут не подходит – слишком легко, просто и слишком уж нежно. Оно ни капли не отражает всей остроты и весомости его запутанных чувств к Шерлоку. Так что он ни капли не возражает против того, что тот не стал на него давить, не стал продолжать эту непонятную тему. Шерлок просто опирается на спинку кресла, разглядывает Джона, вроде бы с изумлением, но все же не совсем. Уж слишком напряжен подбородок, говоря о серьезности, и черты бледного лица отчего-то кажутся резче.

- Это последние сутки в жизни, Джон. Можно делать все, что хочешь. Законы общества больше не действуют.

Джон может только надеяться, что по брошенному взгляду Шерлок поймет, что именно он думает об этих словах.

- Я считаю, что наоборот.

- Никакого духа приключений и риска, - заключает детектив, но больше никаких возражений не звучит. Забавно, но Джон их ждал.

- Я и вполовину не такой рисковый, как считают, - Джон качает головой, чувствуя глухое раздражение. Знай он, что ему не дожить до сорока, может быть, постарался бы пережить побольше интересного… а может, и нет. Это нагоняет тоску.

- Ложь, - заявляет Шерлок, и пусть в этот раз в голосе нет веселья, Джон все равно слышит за этим высказыванием улыбку. – Рисковей не бывает.

- Мне кажется, твое понимание приключений и риска в корне отличается от того, что в него вкладывают все остальные, - Джон говорит это словно бы в шутку, а не всерьез, но друг фыркает, словно услышав подтекст.

- Все остальные городят чушь, - просто заявляет он.

- Вот именно потому тебя все и считают наглецом, понимаешь? – засмеявшись, сообщает Джон.

- Да, - соглашается Шерлок. - Если хочешь, можешь поцеловать меня еще раз.

Джон настолько изумлен, что трясет головой, не в силах сформулировать мысль.

- Шерлок.

Тот пытается, не очень успешно, спрятать улыбку. Кажется, его это забавляет. Наверное, Джону надо бы чувствовать себя оскорбленным.

- Что? Это предложение.

- Не собираюсь я тебя целовать, если ты сам этого не хочешь, - сухо произносит Джон. Он понимает: пусть он этого и не имел в виду, но по тону можно сделать вывод, что он воспринял фразу Шерлока как обвинение в том, что воспользовался преимуществом. Второй напрашивающийся вывод: Джон хочет поцеловать его снова. А это… это он сам понял только сейчас. Несправедливо, даже в его случае.

В том, что Шерлок складывает руки домиком, есть что-то притягательное, хотя и не должно бы.

- Я этого не говорил.

- В любом случае, ты дал понять, что сильные чувства – не твое, - признает Джон. – Я всегда считал, что ты не… да просто «не», и все.

- Пыл я могу изобразить.

- Нет, - отрезает Джон. Сама мысль о таком неожиданно болезненна.

- Дурное предложение, - тихо произносит Шерлок.

- Да.

- Скажи, почему, - добавляет Шерлок, прежде чем Джон успевает понять, имеет ли он право на это злиться.

Он вздыхает, все еще избегая смотреть на друга, и понимает, что сейчас выскажет все вслух и что его это совершенно не заботит.

- Потому что я хочу поцеловать тебя, а не того, кого ты будешь изображать.

Шерлок хранит молчание так долго, что, в конце концов, Джон осторожно поворачивается к нему и понимает: друг куда ближе, чем ожидалось.

- Шерлок.

- Замолчи, - просто отвечает тот и целует его.

Во всем этом есть какой-то элемент, дух эксперимента. Впрочем, Джон вообще не уверен, что Шерлок способен делать хоть что-то, не привнося этот дух, не оценивая, не взвешивая, не измеряя. В какой-то степени это возмущает, но Джон слишком захвачен происходящим, чтобы возражать. Одной рукой он вцепился в подлокотник, другой – в ткань собственных джинсов. Шерлок действует чуть смелее. Его рука касается шеи Джона. Прикосновение теплых пальцев столь невесомо, как будто, зная, как именно действовать, Шерлок не желает усилить хватку. А может, все дело в том, что он действует без позволения Джона, и считает, что не должен этого делать. Как будто ему когда-то было нужно разрешение… как будто он хоть когда-то его просил.

Границы эксперимента размываются, поцелуй выходит куда дольше того, на который отважился Джон. Ему совершенно не хочется, чтобы все прекратилось. Все не кажется странным, не кажется неожиданным, и это слегка обескураживает. Шерлок разглядывает его с расстояния буквально в дюйм и морщит лоб, как будто обрабатывает собранные данные и наконец тихо произносит.