Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ)

И ушла.

Ну, вот. Всё стало возвращаться в свою колею. Его снова начали потихоньку нагружать работой. Но это и к лучшему. Не будет времени думать о своей страшной ошибке.

Выполнив всё указанное, Гарри снова скрылся в своей комнате. Сосредоточенно проверив все тумбочки своего стола, он-таки откопал в них старенькую замурзанную тетрадку, кажется, это Дадлин черновик по математике ещё из начальной школы, но там оказалось больше половины чистых страниц, и обломок карандаша.

И сел писать «Сказку».

Через четыре дня и пятнадцать тетрадок — история была написана. Пока Гарри не анализировал то, что писал — он просто писал, войдя в какое-то пограничное состояние.

За это время он выяснил для себя несколько не то чтобы существенных моментов, но на что раньше не обращал внимания.

Например, то, что шариковые ручки, стибренные по-тихому у кузена, как и тетрадки чуть позже, на пергаменте не пишут. Это выяснилось, когда первая тетрадка закончилась, и пришлось доставать пергаменты — облом. Писать перьями и чернилами, к которым он так и не привык за пять лет, оказалось нудно, сложно и это мешало. Так притытрились тетрадки.

Гарри, оказывается, кристально ясно помнил множество полезных «вещей» своей жизни, как мага, так и магла, но как-то не пытался применять их на практике. Он знал, что родители погибли в Хеллоуин, и у всех людей (магов/маглов) практикуется понятие «Помин», но ни разу за всю свою жизнь этого не сделал. Ладно, до Хогвартса — не знал, но после? Вместо того чтобы скорбеть или хотя бы номинально вспомнить родителей, он каждый Хеллоуин ловил своей пятой точкой приключения: тролль, первый оцепеневший в Хогвартсе, пусть даже это была кошка Филча, Сириус, пытавшийся прорваться к ним в спальню, выбор Кубка на Тремудром турнире, Взорванный Азкабан в этом году.***

Последнее, конечно, слабо можно отнести именно к его неприятностям, но праздник был всё же сорван, а вся школа гудела.

Хотя нет, неприятности всё же были — Амбридж со своей «кровавой» отработкой. Причём не в переносном смысле, а вполне себе прямом — шрам на руке «Я не должен лгать» до сих пор саднил.

Изучая такой замечательный предмет, как трансфигурация, он уже давно мог привести в порядок свои вещи. Перед глазами так и стояла профессор МакГонагалл перед самым открытием Святочного балла на четвёртом курсе, когда она взмахом палочки привела старомодную мантию Рона в порядок. Может в ней и не было того лоска и красивости, что была в новой, присланной миссис Уизли мантии для Гарри, но и перестала напоминать тот кошмар, что они достали из посылки ранее.

Кстати, миссис Уизли могла бы сделать тоже самое и сама, раз уж денег на новое у них не было. В её способностях в этом вопросе Гарри нисколько не сомневался. Но почему же она прислала своему сыну такой ужас? Неужели не понимала, что выставит Рона в этом на всеобщее посмешище? Особенно это было заметно на контрасте двух одновременно присланных мантий. Гарри и Рона.

Странно.

В общем, закончив свой эпос, Гарри отложил тетрадки в сторону, как и советовал психолог в журнале. Пусть вылежатся. А сам осмотрел ряды учебников, что вытащил из сундука и пристроил на столе.

Только учебники. С первого по пятый курс. Ни одной лишней книги… Хотя нет, есть пара вкраплений. «Квиддич сквозь века» — подарок Рона и пара замысловатых фолиантов от Гермионы. Среди них и «История Хогвартса». И все эти книги, абсолютно все, выглядят как новенькие, словно их ни разу не открывали. А ведь он вроде как по этим учебникам учился целый год. А это, даже при очень бережливом отношении к книгам, коим Гарри не отличался, всё равно должно было оставить свой след. А тут — словно их ни разу и не раскрывали.

Гарри в голову пришла новая идея, навеянная размышлениями недельной давности о том, что ему осталось в Хогвартсе пробыть всего два года. Он взял ещё одну тетрадь и подписал:

«Чары».

Открыл, и честно, без подглядывания в учебники и конспекты стал выписывать то, что знал о чарах вообще и какие чары в частности, а после те, что успешно применял сам, и насколько ему это давалось.

Так были заполнены и другие тетрадки под записями: зелья, трансфигурация, ЗОТИ, УЗМС, Гербология, астрономия, прорицания. Историю магии парень решил не трогать — тетрадки для этого может и не хватить, но интуитивно понимал, что ни фига он по этой дисциплине не знает.

Результатов СОВ ещё не было, так что сравнить пока было не с чем. Но, проштудировав свои записи, он понял, что полнейший болван. Единственная тетрадка порадовала своей полной заполненностью — ЗОТИ. В остальных зияли дыры, а прорицания и Астрономия вообще порадовали только парой заполненных страниц.

Покусав задник карандаша (чернила в ручках уже давно закончились и парень перешёл на более экономный грифель) и осмотрев ряд учебников, Гарри потянулся за «Историей Хогвартса», раскрыл и…

Пропал.

Это оказалось очеееень интересно. Интересно, а почему он раньше игнорировал эту книгу и вечные Гермионины: «Читайте «Историю Хогвартса»»

Ещё через пару дней толстенная книга была прочитана от корки до корки, а в голове Героя зазвенели тревожные колокольчики.

Отложив фолиант, Гарри снова улёгся на кровать и просто тупо смотрел в потолок, стараясь очистить своё сознание, как требовал от него перед каждым уроком оклюменции профессор Снейп. Повалявшись так около часа, парень снова устроился за столом и достал свои исписанные тетрадки. Отдавать их кому-либо для критической оценки он уже не считал нужным. Ведь у самого уже возникло множество вопросов.

Итак. Десять лет жизни у Дурслей. Толстая тетрадь с записанными обидами на этих самых Дурслей. Конечно, Гарри помнил не всё, особенно из самого «молочного» детства, но лет так с пяти… вполне отчётливо.

И первый же вопрос, сформировавшийся после «Истории Хогвартса». Почему он вообще жил с маглами, даже если учитывать, что тётя Петуния была его единственной родственницей по материнской линии?

История, хоть и описывала становление и дальнейшее развитие школы четырьмя основателями, но и давала достаточное представление о мире магов вообще, хоть и порядком стародавнее. Но насколько успел узнать Гарри, это самое общество было довольно консервативно, а потому эти постулаты вполне могли быть действенны и сейчас.

Ребёнок волшебников ни при каком раскладе не должен жить в магловской семье!

Даже по поводу маглорождённых в стенах школы между основателями шли постоянные раздоры. И касались они не того, что Слизерин был против «грязнокровок». Он как раз настаивал на том, чтобы забирать детишек из семьи полностью, стирая магловским родственникам память о самом существовании этих детей. Но учить их стоило отдельно от прочих волшебников, просто потому, что базовый уровень, с которым такие детишки приходят в школу, был слишком разным!

Это автоматически заставляло основателей подстраиваться под более низкий уровень маглокровных и уделять им больше внимания. А это уже не нравилось чистокровным родителям, потому что их дети начинали деградировать в своём развитии, видя, что с маглокровок спрос меньше и учителя к ним более снисходительны, они начинали лениться на занятиях и пропускать уроки.

А остальные основатели настаивали на смешанном обучении, аргументируя тем, что тогда маглокровные волшебники быстрее ассимилируются в обществе магов. А забирать их от своих истинных родителей это слишком жестоко!

Пат, господа. Гарри был в трансе. Откуда по школе тогда ходит вся эта ересь про Чистокровность и Грязнокровность? Неужели никто не читает эту самую Историю Магии, как всегда жаловалась Герми? Просто уже передают из уст в уста, и это действует словно испорченный телефон? А заглянуть в «первоисточник» банально влом и лень?

Теперь становится понятно, чего так Герми крысится на каждое Малфоевское «грязнокровка». До этого момента Гарри хоть и обижался на хорька, но не вполне понимал значение этого оскорбления.

А грязнокровками маги, оказывается, называли тех, кто приходил в мир магии со своим уставом и пытался этот мир переделать под свои нужды, даже не давая себе труда проникнуться именно магическим духом. Для них магия была лишь инструментом, прихотью, ещё одним полезным талантом, который их просто выделял из миллионов таких же, как и они, маглов. Им хватало того, что они, грубо говоря, научились поджаривать яичницу поднятием брови, а большего им было не нужно, а вот сильных магов такие «грязнокровки» боялись и ненавидели не меньше, чем их маглы-инквизиторы магов вообще.