Маска (И)

— Мне все равно, что вы думаете, капитан, — прошипел парень, разозленный словами Скуало. — Однако я не намерен больше подчиняться одержимой кукле.

Слова парня так и повисли в воздухе. Все изумленно уставились на Бельфегора, но Принц будто не замечал этого. Он вперил гневный взгляд, скрытый челкой, в мечника, который отвечал ему не менее яростным и убийственным. Казалось, еще секунда и от накопившегося в комнате напряжения замелькают молнии. Ведь оба варийца знали, что сведения Принца невероятно ценны для Отряда Убийц, но так же и опасны. То, что собирался сделать Бельфегор, могло уничтожить Варию. Или же спасти…

Молчаливая борьба Скуало и Бельфегора продолжалась несколько минут, в течение которых никто из присутствующих в комнате не проронил ни слова. Время будто застыло, но никого это не волновало. В умах Хранителей Тсуны и Реборна были лишь предположения, расскажет ли Принц то, что хотел, или же отступит. Как бы это ни выглядело, но Бельфегор уважал Скуало и редко шел против его приказов. Однако сейчас он не мог не поступить так, ведь видел только такой способ спасения Варии и их босса.

— Ши-ши-ши, — смех Принца разрезал липкую тишину и прозвучал слишком жутко. Глаза Скуало на миг расширились, ведь мечник, хоть и не видел взгляда, которым одарил его парень, но почувствовал его. В нем было безумие. Слишком похожее на то, какое охватывает Принца при виде собственной крови. Бельфегор был уже на грани, он был готов идти до конца, даже зная, что ожидает его за предательство, ведь по-другому сделку с врагом и не назовешь. Спасение Занзаса стало его целью, которую он был намерен достичь, даже если на кон придется поставить собственную жизнь.

— Врой, — через минуту как-то устало выдохнул Скуало и, насколько ему позволяли ноющие раны, махнул рукой. — Делай, что хочешь. Вот только не жди, что я стану прикрывать тебя перед боссом и остальными.

Слова капитана прозвучали не так уверенно, как он того хотел, ведь в глубине души он понимал чувства Принца, однако и предавать Занзаса, связываясь с врагами не хотел. Для Скуало босс был одним из тех немногих, кого он безмерно уважал, однако и Бельфегор был по-своему дорог ему. Решение, принятое мечником, далось ему нелегко и он, как никогда четко осознал, что Принц все же был прав, придя сюда.

Парень же, услышав слова капитана, сперва удивился, но тут же довольно заулыбался и даже спрятал стилеты, которые хотел метнуть в Дождь Варии. Да, он подумывал прирезать Скуало, чтобы тот не мешал, но оставлял этот вариант на самый крайний случай. Все же он хотел спасти Варию, а не ослабить ее еще сильней. Но слова капитана порадовали Бельфегора — ему давали полную свободу действий. Хотя Скуало и не одобрял его идеи, но в то же время он понимал, что, возможно, это единственный способ вернуть прежнего босса, которому он когда-то поклялся в верности.

Что ни говори, а Занзас изменился. И это просто невозможно было не заметить. Мечник сначала думал, что так на него повлияло заточение в Колыбели, однако со временем в его сердце стало поселяться сомнение. Он видел Занзаса, но не узнавал его. Все его поступки, слова были странными, нелогичными, неправильными. Когда-то заботливый и строгий босс стал настоящим тираном, которого едва могли сдержать его офицеры. Рядовые боялись даже просто попасть в поле зрения Занзаса, ведь он мог пустить в них пулю Пламени уже потому, что у него плохое настроение.

Скуало до последнего не хотел верить, что босс уже не тот, кем был раньше. Однако измученный, израненный Отряд, едва держащиеся от усталости на ногах офицеры, постоянные реставрации особняка и, как апогей, Бельфегор, тайно перераспределяющий миссии — все это убедило Скуало и привело к неутешительному выводу, который он и сейчас не хотел признавать. Однако о действиях Принца капитан узнал чуть меньше, чем месяц назад, и это без преувеличения ввергло его в состояние шока.

В тот день Скуало допоздна разбирал отчеты о миссиях в своем кабинете и вышел из него уже за полночь. Усталость брала свое, особенно учитывая то, что он не так давно выполнил две непростые миссии по зачистке подряд. Отрядов противника оказалось гораздо больше, чем было указано в задании, и мечник не смог уйти невредимым.

Когда он уже направлялся в свою комнату, то услышал едва уловимый шорох, доносившийся из кабинета босса. Скуало насторожился, ведь точно знал, что Занзас не стал бы перебирать бумаги в такое время. Единственный логичный вывод, который пришел ему на ум, было то, что какой-то смертник решил выкрасть из их особняка документы. Поэтому, тщательно скрывая свое присутствие, капитан варийцев незаметно приоткрыл дверь в кабинет босса и осторожно заглянул в комнату.

Его удивлению не было границ, когда в лунном свете, проникающем через окно, он увидел Бельфегора, перебирающего бумаги на столе Занзаса. Принц делал это быстрыми, отточенными движениями, так, будто проворачивает такое уже не в первый раз. Он пробегал глазами по листам бумаги и то и дело кривил губы. Порой он и вовсе сжигал те или иные документы, развеивая пепел по ветру, что гулял за окном. Скуало уже хотел было войти в кабинет босса и потребовать объяснений, однако вдруг остановился.

Принц выглядел изнуренным, а его тело почти на всех открытых участках было перевязано бинтами. Нездоровая бледность в лунном свете делала лицо парня едва ли не синего цвета. Вмиг капитан вспомнил, что Бельфегор всегда после миссий запирался в своей комнате и не показывался по нескольку дней, до тех пор пока его не вызывали для следующего задания. Принц чаще остальных офицеров оказывался в лазарете, однако не давал никому видеть свои ранения. Да и перед тем, как кто-либо из офицеров уходил на задание, Бельфегор подкидывал ему информацию, которую не указали заказчики.

Как озарение, Скуало вдруг вспомнил, что Бельфегор — гений, причем не только по части убийств. В голове капитана стали всплывать картины выполненных им миссий, которые стали на порядок сложнее и опаснее. И хотя Отряд Убийц славился своей силой, однако даже сильнейшие из него не могли сражаться против армий, а в последнее время именно это и приходилось делать.

«Неужели он забирает себе самые опасные миссии, от которых нельзя отказаться?» — мелькнуло в сознании Скуало, и от этой мысли он едва не закричал.

Вдруг все стало до ужаса логичным: и раны Бельфегора, и его усталость, и тайные перераспределения миссий… Парень просто не давал им погибнуть, самостоятельно бросаясь в пекло! Но неужели задания босса настолько сложны, что некоторые из них Принц просто уничтожает? Почему такое вообще происходит? А как же пресловутый «Уровень Варии»? Отбор и выполнения миссий, где успех составляет как минимум девяносто процентов!

В тот день Бельфегор из-за усталости так и не заметил забывшего о маскировке Скуало, а тот, спустя несколько десятков минут наблюдения за парнем, нетвердой походкой отправился к себе в комнату. Однако на следующий день капитан уже сам проник в кабинет босса и пересмотрел все миссии. В большинстве своем успех составлял чуть больше, чем семьдесят процентов, однако у Принца он был меньше шестидесяти. Задание за тотальную зачистку огромной вражеской Семьи, насчитывающей несколько сотен хорошо обученных бойцов — вот что предстояло выполнить Бельфегору. Сделать что-либо, чтобы передать это задание кому-то другому или уничтожить его, не представлялось возможным — Занзас уже направлялся в кабинет, а миссия была приказом Девятого. Но уже в последнюю секунду, перед тем, как мечник покинул кабинет босса, кое-что зацепило его взгляд — это едва видная пометка, написанная рукой Занзаса и старательно затертая Бельфегором. Она гласила «Суперби Скуало», а это значило, что миссия предназначалась ему…

— Итак, я продолжу, — тем временем произнес Принц, пока капитан предавался воспоминаниям.

Перед глазами Скуало все еще была картина, которую он уже не сможет забыть — Бельфегор, стоящий среди трупов, заляпанный с ног до головы кровью и пытающийся обрывком рубашки перевязать огромную рану на руке. Мечник помнил, как отправился вслед за парнем, узнав, что тот отправился на миссию, и застал его, уже завершившего дело. В тот момент Скуало видел не ужасного убийцу, расправившегося с вражеской Семьей, а изнуренного подростка, на плечи которого свалился неподъемный груз.