Двадцать один год (СИ)

Речь кончилась. После минутной паузы многие разразились аплодисментами.

- Здорово сказано! - воскликнул Сириус.

Люпин почему-то поспешил приемник вернуть владельцу.

- Но это открывает возможности для полного произвола, - тихо сказала Алиса, когда аплодисменты смолкли. - Вспомните профессора Фенвика.

- Ой, не дави слезу, Брокльхерст, - Эммелина презрительно скривилась. - Либо льется кровь, либо льются сопли. И если льются сопли, вскоре неизбежно начинает литься кровь.

Зима проходила под знаком ожидания. Родственники погибших и пострадавших и все, кто им сочувствовал, ждали вестей о том, что устроившие взрыв пойманы или на их след хотя бы удалось напасть. А возможно, были и такие, кто опасался разоблачения.

Напряжение от ожидания было столь сильным, что сковывало любые мысли. Раньше привлекали к себе внимание интрижки и скандальчики между учениками – теперь же они проходили почти незамеченными. По крайней мере один человек от этого выиграл.

Зои Макмиллан на зимних каникулах, не выдержав страха перед разоблачением, сама призналась родителям в крайне легкомысленном поведении. Наказание она перенесла стойко и, возвратившись в Хогвартс, наотрез объявила Сириусу, что встречаться с ним не будет. Блэк не особенно расстроился, почти сразу закрутив роман с Изабель Крейл – стройной рейвенкловкой со смугловатым личиком, золотисто-каштановыми кудрями и глазами редкой синевы, словом, прехорошенькой. Но беда в том, что, хотя Зои и порвала с Сириусом, чувства её не думали остывать. Все замечали, как она провожает полным боли взглядом его высокую сухощавую фигуру, когда он с Изабель гуляет по коридору или направляется в Хогсмид, как на спаренных занятиях исподтишка мучительно любуется им. В другое время положение девушки, самой себя загнавшей в ловушку, вызвало бы град насмешек или обидное, унизительное сочувствие. Теперь же разве Гестер Хорнби ехидно улыбалась, встречаясь с Зои в коридоре, да Пенни-Черри, как ни гоняли её Мэрион и прочие старосты, находила особое удовольствие в том, чтобы дразнить несчастную, описывая красоту Изабель или пересказывая подслушанные разговоры рейвенкловки с Блэком (немного приукрашенные фантазией самой Пенни).

Остальным же было не до того. В марте пронеся слух, будто у одного из учеников однокурсник видел на руке Темную метку. Поначалу речь шла только о Септимусе Берке, но постепенно молва прибавила к нему и некоторых шестикурсников, и Мортимера Мальсибера, и Альфреда Эйвери, и даже Регулуса Блэка, хотя зачем Тому-Кого-Нельзя-Называть мог понадобиться четверокурсник – загадка. Разве что заинтересовала скрупулезная подборка статей о его деяниях. Еще говорили, будто всех этих ребят встречали в разное время в Хогсмиде в компании человека лет под тридцать, с козлиной бородкой и масляно-ласковыми глазами. Мягким голосом с запоминающимся акцентом он говорил о том, что Темный Лорд скоро придет к власти, но ему необходимы сторонники.

Лили так и подмывало спросить Северуса, видел ли он метку на руке кого-нибудь из слизеринцев, но она знала, что выйдет ссора, и помалкивала. Последние месяцы они, как ни странно, прожили в полном мире: спокойно готовились к СОВ, собирали дополнительные материалы (Северус говорил, что это необходимо для по-настоящему заслуженного «Превосходно»), а отдыхая, вспоминали случаи из детства, будто перебирая карточки в альбоме. Однажды Лили принесла им обоим с кухни, перекусить, пирожки с голубикой, и они со смехом припомнили, как питались голубикой в лесу, когда заблудились. Другой раз, поедая печенье, Северус подколол девочку рассказом о том, как она, учась готовить, скармливала ему первые «кулинарные шедевры». Он удивился, признав, что они все были вполне съедобны и даже вкусны, за что слегка получил книжкой по макушке. Лили не решилась сказать, что кормила его нарочно: в то лето он жил в шалаше, в лесу, и ходил совсем голодный.

Её умилял его неуверенный тихий смех и темные круги усталости под вечно запавшими глазами, и хотелось как можно дольше сохранить хрупкий покой, воцарившийся в их отношениях. Поэтому она больше ни о чем не спрашивала и ни за что не ругала его: интуиция подсказывала, что сейчас совсем не время, лучше сделать что-то хорошее, чтобы запомнилось надолго. И Лили приносила Северусу горький кофе и мягко заставляла встать с каменного пола, на который он запросто мог усесться, зачитавшись.

Однажды, в особенно сентиментальном настроении, Лили даже предложила ему скрепить дружбу кровью. Сев рассеянно буркнул: «Угу», не отрываясь от фолианта по теории боевых заклинаний, но когда Лили сбегала за бритвой и уже примеривалась чиркнуть по запястью, вскочил, отнял лезвие и заорал на нее благим матом. Лили спокойно его выслушала, рассмеялась и обняла, прильнув всем телом, ощущая, как бешено колотится его сердце. Сев долго вздрагивал, машинально водя руками по её волосам.

Уже наступил апрель, когда по делу о покушении на Бартемиуса Крауча стали известны первые результаты расследования. Круг подозреваемых наконец был очерчен: Антонин Долохов - человек с длинной темной биографией, Джимбо Джагсон – чиновник, пару лет назад вышибленный из Министерства за взяточничество, а также братья Лестрейнджи – Родольфус и Рабастан, а также Огастес Гиббон – бывший загонщик «Пушек Педдл». По иронии судьбы, жена Родольфуса Лестрейнджа приходилась двоюродной сестрой Сириусу Блэку: это была та самая старшая из его кузин, о которой говорили, будто она стала Пожирательницей смерти.

- Не думаю, что она участвовала в этом деле, - рассуждал Сириус. – Мозгов у нее немного. Не удивлюсь, если она при Сами-Знаете-Ком штатный палач, и не завидую её жертвам. Кровожадность кузины Беллы не знает границ. А вообще мне смешно. Родольфус верно служит Темному Лорду, а ведь у самого… хм… рога.

К середине апреля пришла первая радостная новость: Гиббон был схвачен, притом арестовал его лично Аластор Грюм. Гриффиндорцы отмечали этот арест, как победу в квиддичном матче. Джеймс Поттер на радостях чмокнул Лили в губы, тут же извинившись, что не сдержался.

- А вообще, Эванс, раз уж мы с тобой поцеловались, может, сходим в эти выходные в Хогсмид?

Лили прижимала к губам пальцы – ей казалось, рот горит.

- Мне… В выходные мне надо заниматься.

- С Нюнчиком? – нехорошая тень мелькнула в глазах Джеймса, но девочка убедила себя, что ей показалось.

- А хоть бы и с ним. Поттер, тебе-то какое дело, с кем я? Может, я с тобой идти просто не хочу?

- Уважаю твое желание, Эванс, - раздельно проговорил он. – Если оно действительно твое.

========== Глава 37. Семьдесят восьмой раз ==========

Подготовка к СОВ забила май: в этом году в любимом месяце Лили почти не бывала на прогулке. Она ходила с больными, слезящимися от недосыпа глазами, ссутулившись – не было сил держать осанку, и то и дело дотрагивалась до головы, которая, как ей казалось, распухла, увеличившись раза в два. Северус, шафранно-желтый лицом, с черными кругами, напоминавшими уже внушительные синяки, с костлявыми руками был разительно похож на инфернала из учебника по ЗоТИ. Пару раз он засыпал на ходу и врезался в углы или колонны.

Остальные держались не лучше. В спальне девочек не закрывалось окно: Мери каждые пять минут кричала, что голова у нее точно лопнет, и высовывалась дышать свежим воздухом. Марлин, наоборот, раскуривала ароматические палочки, издававшие сильный приторный запах: якобы это должно было помочь не то расслабиться, не то сосредоточиться. На деле это помогало только не спать ночью и чувствовать легкую тошноту днем, поэтому за вечно распахнутое окно Лили была Мери очень благодарна. Алиса, затарившись на кухне бутербродами и залив в бутылку тыквенного сока, окапывалась в библиотеке, покуда ближе к отбою усталая и раздраженная мадам Пинс не выгоняла её взашей. То из спальни мальчиков, то из гостиной доносилось бормотание Ремуса Люпина: он читал учебник вслух себе и Петтигрю. И только Джеймс и Сириус, под настроение беря книжку и тут же отшвыривая, в свое удовольствие гоняли над квиддичным полем, бегали в то в Хогсмид, то в Запретный лес и устраивали дуэли во дворе. Сириус, сверх того, успевал обниматься по углам с Изабель Крейл. Джеймс попробовал было в начале мая подкатить к Лили, снова позвав её в Хогсмид, но она замахнулась на него книжкой, издав вопль, достойный банши, и Поттер быстро ретировался.