Память героя (СИ)

- И ты ещё спрашиваешь? – возмутился Гевин. – Ты, преподаватель Хогвартса, лорд Принц, не заявил в палату Лордов, что из наследника древнего рода хотели сделать сквиба или даже планировали его гибель! Одно твоё слово - и вся общественность стала бы в штыки, а Дамблдор уже мог бы занимать место Блека в Азкабане.

- Я узнал только на пятом курсе, – попытался успокоить разошедшегося мага профессор.

- А до этого ты был слеп, глух и умственно неполноценен, – с издёвкой произнёс Нотт. – Мальчик приходит в школу, едва умея держать палочку, и ни у кого не возникает вопроса, кто же так бездарно воспитывал этого ребёнка?

- Он имел средний уровень почти на всех предметах, – сказал Снейп. – Все учителя считали, что для полукровки это вполне приемлемо.

- Дай угадаю, – Снейп чувствовал себя очень неуютно под пронзительным взглядом Нотта. - Отставал он только по твоему предмету, не имея даже элементарных знаний, которые он в принципе не мог узнать от магглов. И что в этой ситуации сделал ты, лучший педагог по зельеварению? Стал ему помогать? Могу побиться об заклад, что ты начал высмеивать его, даже не разобравшись в причинах такой неосведомлённости.

- Но Грейнджер пришла на урок подготовленная… - попробовал оправдаться зельедел. – Я списал незнание Поттера на лень.

– И ты решил, что младший Поттер такой же разгильдяй, как и отец, и начал третировать его за это, - и снова професор ощутил угрызения совести, понимая всю правоту Нотта. - При этом тебе и на минуту не пришла в голову мысль, что в ребёнке может преобладать материнская линия. А Эванс, насколько я помню, была весьма недурным зельеваром. Так?

- Да, – с трудом проговорил Снейп. Он ведь и вправду видел в Гарри только отца, стараясь не замечать всё явственнее и явственнее проступающие черты, за которые он всегда ценил подругу.

- Как ты мог допустить такое? – с каким-то удивлением и сожалением проговорил Гевин. - Ведь в школе ты был совсем другим.

- Можно подумать, что ты знал, каким я был в Хогвартсе, – возразил уязвлённый профессор. – Ты старше Люциуса на два года, таким образом, когда я поступил, ты учился на седьмом курсе. Ты никогда не обращал на меня внимания, как и остальные слизеринцы. Какое дело вам было до бедного полукровки?

- Ты действительно думаешь, что тебя не ценили на родном факультете? – удивился Нотт, а потом пояснил свою мысль. – Тобой всегда гордились и уважали. Ты хорошо учился, несмотря на своё происхождение, и всегда приносил баллы в копилку. Ты в одиночку противостоял четверым гриффиндорцам, при этом частенько выходя из стычек победителем. Никто никогда не мог сказать, что ты был ябедой или нытиком.

- А то, что меня называли Нюниус? – начал было Снейп, весьма удивлённый тем, что сказал старший слизеринец, но тот не дал ему закончить.

- Во-первых, тебя так называли гриффы, а не змеи, так что это не аргумент против факультета, – усмехнулся Гевин и продолжил: – А во-вторых, меня тоже часто называли истеричкой за манеру разговора, и это свои же. Но это не мешало им уважать меня. А ты не задумывался, почему никто никогда не протестовал против твоей дружбы с гриффиндоркой? Нет? Мы знали, что ты свято бережёшь тайны факультета. А если тебе нужны ещё доказательства... Кто тебя представил Тёмному Лорду?

- Люциус, – ответил профессор, не понимая, как данный вопрос может касаться темы их разговора.

- Но ты не знаешь, что кандидата на Тёмную метку должны были поддержать хотя бы пять действующих упивающихся, – произнёс Нотт. – Конечно, мы оказали тебе плохую услугу, но тебя, как ты говоришь, полукровку, поддержало большинство, против было всего несколько человек. Все слизеринцы знали тебя как волевого человека, который умеет добиваться своей цели и не позволяет эмоциям брать верх. Так как же ты мог допустить, чтобы такие вопиющие действия были применены к сыну твоей бывшей подруги? Непонятно даже, как мальчик смог остаться волшебником!

- Что ты имеешь в виду - «остаться волшебником»? – спросил Блек, внимательно следящий за разговором двух упивающихся. – Разве Гарри мог им не стать?

- В истории были такие случаи, – отрезал Нотт. – Когда ребёнка начинали ругать за причинённый первым всплеском вред, он как бы запирал магию внутри себя, не выпуская её наружу, искусственно делая себя сквибом. Вот почему все волшебники так радуются магическим всплескам и никогда не наказывают ребёнка, чтобы он ни натворил. И если не помочь ребёнку вовремя выпустить запертую магию, он выгорал изнутри, умирая от собственного потенциала. При таких опекунах Поттер мог не дожить до шести лет.

- И Альбус это знал... – только сейчас Снейп понял весь ужас ситуации. – Он фактически обрекал ребёнка на смерть.

- Да, – подтвердил Гевин. – Вот только как Поттеру удалось избежать этого, я никак не могу понять.

- Это только потому, – тихо произнёс анимаг, - что у Гарри магический выброс был ещё до гибели родителей.

Часть 10 (45)не бечено

Как Драко и ожидал, Теодора Нотта он нашел в своей комнате, положенной ему как старосте школы. Но в остальном Драко ожидал сюрприз. Тео не спал, несмотря на поздний час, и не читал по обыкновению книжку. Нет, слизеринец расположился в кресле спиной к двери, наколдовав себе миниатюрный чемпионат по квиддичу, пытался ступерфаем сбить всех игроков в форме болгарской сборной. При попадании потерпевший выкрикивал фразу «Англичане лучшие». Драко немного понаблюдал за действиями друга, после чего улыбаясь, спросил:

- У тебя внеочередное обострение патриотизма?

Тео оглянулся и, увидев Малфоя, бросился на встречу к нему. Но устыдившись своего порыва, остановился и протянул старосте руку в привычном для них приветствии.

- Я рад тебя видеть, – Тео надеялся, что Драко не заметил его оплошности и не начнет по привычке подначивать его.

- Нет, Теодор Нотт, все эти устаревшие традиции мы поменяем. - произнес Драко и заключил в объятья удивленного слизеринца. - Как же я все-таки рад, что ты мой друг.

Тео с радостью последовал примеру друга и обнял того в ответ. Он был действительно счастлив, что Малфой вернулся в школу невредимым.