Заставь меня жить (СИ)

На днях я получаю письмо от Сириуса, испытывая неземное чувство облегчения от того, что с крёстным всё в порядке. Оказывается, сейчас он живёт у родителей Рона. Как и обещал, он делится со мной историей о Лестрейнджах, я же, в свою очередь, спешу пересказать всё это ребятам.

- То есть Сириус утверждает, что Лестрейнджи практически сразу после окончания школы уехали в Албанию? – лицо Гермионы недоумённо вытягивается, в то время как Рон и Невилл внимательно изучают содержание письма.

- Да, а что тебя удивляет? – я перекатываю в ладонях пустой стакан из-под тыквенного сока, вопросительно глядя на подругу.

Сейчас около восьми вечера, час назад закончился ужин, и мы решаем остаться в Большом Зале. Здесь мало людей: только два человека за столом Рейвенкло – так что наша компания остаётся вне досягаемости для чужих ушей.

- Я так понимаю, Беллатриса, окончив Хогвартс, выходит замуж за Рудольфуса и по прошествии полугода уезжает вместе с ним в Албанию к тому самому Леотриму? – я утвердительно киваю, и Гермиона, заправив прядь волос за ухо, продолжает рассуждать. – Тогда почему же Том отправляется вслед за ними только спустя полтора года? Как такое возможно? Они же очень тесно общались ещё в Хогвартсе – и тут вдруг разбегаются в разные стороны.

- Видимо, на то у него были свои причины… – медленно произносит Рон, передавая письмо Невиллу, устало трёт глаза и, подперев подбородок ладонью, спрашивает. – Меня больше интересует, как по возвращении в Лондон ему удалось семь лет оставаться в тени, а потом резко объявиться? Спрашивается, где он был всё это время? Прятался под мантией-невидимкой?

Невилл усмехается, да и я невольно расплываюсь в улыбке, которая быстро сходит с моего лица в миг, когда Гермиона недовольно шикает на нас и, сложив ладони на столе, с крайне серьёзным видом заявляет:

- Нам нужен кто-то, кто сможет рассказать обо всём этом подробнее.

- Ещё скажи, чтобы мы съездили к Леотриму, вдруг к нему память вернулась, – вздыхает Невилл, возвращая мне письмо.

Какое-то время мы молчим, на лице каждого из нас отражается бурная мозговая деятельность. Мои мысли возвращаются в лето, если точнее – в день моего знакомства с Лестрейнджами. До сих пор помню слова бармена Ларри о Беллатрисе: «Опаснее её, пожалуй, только сам Тёмный Лорд».

Ларри…

- Я знаю, к кому мы можем обратиться! – восклицаю, резко хлопая ладонью по столу, чем привлекаю ненужное внимание пары учеников.

Друзья содрогаются от неожиданности, почти синхронно округлив глаза, а я разве что не подпрыгиваю от нетерпения, но продолжаю, значительно понизив голос:

- Ларри – бармен в одном малоизвестном баре Лондона, где я летом познакомился с Лестрейнджами, он мне и рассказал о Тёмном Лорде. Мы можем спросить у него, вдруг, он что-нибудь знает.

Сокрушённый вздох Невилла и разочарованный взгляд Гермионы настораживают меня, но когда Рон произносит: «Да, только мы полностью отрезаны от внешнего мира», – всё сразу встаёт на свои места.

- Защитные чары вокруг Хогвартса и Хогсмида, антиаппарационный щит, я уже не говорю про перекрытую каминную сеть и прочие меры безопасности. Как ты мог забыть про всё это? – Рон констатирует факты, безнадёжно разводя руками.

- Тем более, тебе вряд ли удастся исчезнуть незамеченным. К тебе приковано внимание всей магической Британии, – подмечает Гермиона, чем вгоняет меня в состояние окончательной удручённости.

Мы печально переглядываемся. Сжав пальцами виски, я пытаюсь найти лазейку в сложившейся ситуации.

- Помните, что директор говорил про Хэллоуин? – вдруг выдаёт Рон, обводя нас сияющим взглядом. Гермиона заинтересованно смотрит на него, а мы с Невиллом переглядываемся, заметив отражение надежды во взглядах друг друга. – Что к нам приедут гости из Франции. Ради этого на пять минут будут сняты защитные чары с замка и его окрестностей.

- Откуда такая уверенность в последнем? – настороженно спрашивает Гермиона, в то время как я уже готов чуть ли не в пляс пуститься, принимая на веру слова друга.

- Мне отец сказал это за пару дней до моего отъезда в Хогвартс. Он услышал об этом в Министерстве.

- Значит, у нас есть шанс, – произношу шёпотом, словно боюсь спугнуть забрезжившую вдалеке удачу.

Рон и Невилл с широкими улыбками трепят друг друга за плечи, потом принимаются за меня, а вот Гермиона, похоже, не собирается радоваться.

- Как вы успеете исчезнуть за пять минут? – недовольно спрашивает она, скрещивая руки на груди.

Рон отмахивается от неё и деловито отвечает:

- Укрыться под мантией-невидимкой от глаз людских очень легко, а там дело останется за аппарацией.

- Не думаю, что нам это удастся. Нас слишком много, все мы не поместимся под мантией Гарри, – подмечает девушка, постукивая пальцами по учебнику, который она зачем-то принесла с собой на ужин.

Три голоса сливаются в один изумлённый:

- «Нам»?

Гермиона закатывает глаза, бурча себе под нос что-то про «тупоголовость мальчишек», затем подаётся вперёд и практически шепчет:

- Думаете, я позволю вам одним отправиться в Лондон? Мечтайте больше.

От моего внимания не ускользают искорки авантюризма, промелькнувшие во взгляде подруги на последних словах.

- Тем не менее, мантия-невидимка мала для четверых, – развожу руками, а Невилл предлагает другой вариант:

- А как же твоя Карта Мародёров? С её помощью у нас получится не попасться на глаза посторонним людям!

Мне становится не по себе. Игнорируя вопросительные взгляды друзей, пытаюсь вспомнить, где Карта. Последний раз она точно была при мне в день, когда я отправился в Годрикову Впадину. Нападение Волдеморта, три дня в Больничном крыле – и карта исчезла, а я совсем забыл про неё!

- Я не знаю, где она. Кто-нибудь из вас забрал её себе, пока я был без сознания?

Друзья переглядываются и отрицательно качают головами.

- Нас не пускали к тебе, Гарри, поэтому мы ничего не смогли бы забрать, – вздыхает Невилл, а я разочарованно кусаю губы.

Карта Мародёров. Подарок Сириуса.

- Тогда как мы это сделаем? – Рон откровенно недоумевает, а Гермиона с таким хорошо знакомым выражением лица «Я всё знаю, а вы нет», проводит ладонью по обложке учебника, загадочно улыбается и произносит одну-единственную фразу:

- Положитесь на меня.

Какая-то часть моего сознания смутно подозревает, что я получу по первое число от Снейпа за то, что решился на подобное безумие, но информация о Волдеморте сейчас важна и необходима, как никогда.

Проходит неделя, до Хэллоуина остаётся ровно столько же. Наш план «побега» практически готов. «Практически» – потому, что большая его часть опирается на волю случая и имеет жуткие прорехи. Ладно, что кривить душой, он совсем не готов, а это, в свою очередь, совсем не устраивает Гермиону.

Хотя, её сообразительность – это вообще нечто. В тот же вечер, когда мы решаем выбраться в Лондон, подруга приступает к мозговому штурму, взявшему своё начало, конечно же, в библиотеке. Спустя двадцать минут Гермиона додумывается до оборотного зелья, но тут же отбрасывает данный вариант: на тот момент на всё про всё у нас было две недели, а на приготовление нужен целый месяц. Ещё через полчаса она вычитывает в толстенной энциклопедии про очередное зелье, при приёме которого появляются все симптомы лже-аллергии, выражающиеся в покраснении кожи и высыпании. Только и здесь нашлась загвоздка в лице противоядия: оно жутко сложное и содержит ингредиенты, которые нам и не снились.

Вариант с ложным заболеванием в канун прибытия гостей из Франции, попаданием в Больничное крыло, принятием противоядия и аппарацией в Лондон – самый приемлемый, только как это всё сделать…

Выход находится именно за неделю до Хэллоуина. В субботу после обеда мы с друзьями отправляемся в холл, чтобы посмотреть расписание. В это время здесь вряд ли можно найти свободный квадратный метр, тут и там снуют неугомонные ученики, то и дело хлопают входные двери, ведущие во двор, а на парадную лестницу лучше вообще не соваться. Всё же нам удаётся обойти группку первокурсников, записывающих изменившееся расписание в волшебные блокноты, и остановиться практически возле самой доски.