Монстр (СИ)

Вдруг он обрадовался.

Мы не можем участвовать в этом. Завтра полнолуние, поэтому с сегодняшнего вечера нас запрут в карцере, посадив на цепь. Ты же знаешь, как опасен оборотень в своем преображении. Так что вам придется обойтись своими силами, подключи вампиров, например.

Мэрл широко улыбнулся,

Приказы не отменяются.

31

Предательство.

Приказы не отменяются! - Сотню раз передразнив старосту, Сильвер пересчитал своих ребят, и согнав их в стайку, повел на третий подземный этаж, в карцер. Молча отдал единственную деталь одежды, надзирающему гному и последним вошел в абсолютный мрак, каменной комнаты. Вокруг дышали друзья, полнолуние вот-вот должно было начаться, значит, вскоре он обрастет грубой шерстью, и начнет с воем кидаться на стены. Ища выход безумию.

Сильвер ненавидел свою сущность, но более он ненавидел Мерлина. Если бы не крепкие засовы, если бы немного свободы, - и это все что хотелось оборотню. Он устал беситься в тесном подвале, вместе с такими же несчастными, как и он. Не замечая, весь погруженный в свои мысли, Сильвер ощутил начало превращения. В ногах и руках заломило, мышцы напряглись, вытягиваясь в струнку, запели. Мальчик, рыча, упал на четвереньки, его начали бить судороги, рядом вскрикивали его друзья. Камера еще минуту назад безголосая, наполнилась воем и криками.

Мерлин стоял по другую сторону дверей, прислушиваясь к творящимся за её преградой событиям. Верный Казан, подглядывал в трещинку.

Ну как? – шепотом спросил староста.

-Подожди, - охладил его пыл гном,- еще не все.

Мерлин тяжело сел на пол, всплеснул руками, точно умывал лицо, и оперся ими позади себя.

Ты понимаешь, что войти в карцер с оборотнями, равнозначно смерти?

Гнолл энгром, разве пристало нам боятся смерти? Войска Балина сражались против превосходящих сил ирчи, в Мории, и они не боялись. Разве их потомки, опозорятся и отступят?

Ты говоришь о себе?

Нет, о тебе, те руны что вытатуированы у тебя на предплечьях, говорят о принадлежности к королевскому роду.

Казад опустил глаза, пришлось признать, что он действительно только и искал повод сбежать, но мальчишка, не желал оставаться один. Когда вой окончательно завладел слухом, Мерлин решился. Приказав гному спрятаться, вставил тяжелый ключ в замок и повернул, дверь заскрипела, на ржавых петлях, в карцер проник свет коридорных факелов.

Один из них был в руках Мерлина. Он покачал горелой палкой, показывая, что выход свободен. Оборотни бросились, вверх, сшибаясь и опрокидывая передних зверей, гном сидел на высоком камне, почти под потолком, и ждал кровавой развязки. На пути к свободе у взбешенных зверей, стоял безоружный мальчик. Не дожидаясь, когда его повалят на пол и вопьются в тело, Мэрл вдруг поднес факел к лицу, и поджег свою кожу. Гном ахнул, как быстро огонь распространился по всему его существу, еще не успели оборотни, вонзить в него свои клыки, как Мерлин горел в костре, собственной плоти. Окруженный сверкающим плащом он отступил, пропуская мимо себя возбужденных свободой озверевших учеников, сияние горячей стихии подзадоривало их угасшие инстинкты.

Сильвер, - крикнул Мэрл, - я освободил тебя, выполни приказ!

Толпа ломанулась к дверям, снося немногочисленные стулья и столики надзирателей, двери были разбиты натиском, и впервые оборотни вышли на поверхность. Гном пребывал в прострации, даже когда Мерлин отвесил ему подзатыльник и поволок по подземному переходу к помещениям монстров, он все ощупывал держащую его руку.

Ищешь обгорелые места? - Хмыкнул староста школы, - не трудись, я уже достаточно овладел стихией огня. Он меня полюбил.

Кто? – тупил Казан.

Мерлин не отвечал, он влетел в свою камеру, и монстры сразу закрыли за ним дверь, - уже полчаса, сторожили верные слуги, появление своего господина. Перед уходом он наказал ждать с открытой дверью, и когда показался с другого конца коридора , по дому пронесся облегченный вздох.

Выпустил, - отвечая на немые вопросы, пояснил он. – Ну, теперь повеселимся.

Полезешь разнимать? - Чу сел рядом.

Нет! Сильвер слишком упрям, пусть волшебники немного потеребят его линялую шкуру, что бы впредь был сговорчивее.

Он закинул руки за голову и закрыл глаза,

Давайте спать, завтра будет много работы.

Опять бунт? Помилуйте мадам Бьянка, разве это школа? Почему бы не подумать о введении на территорию дементоров. Эти мальчишки, хуже взрослых волшебников.

Челленджер среди ночи, ворвался в спальню директрисы, старушка недовольно сморщила нос. Несмотря на поздний час, она стояла полностью одетая, возле камина. Судя по зеленоватому пламени вырывающемуся из его недр, минуту назад было проведено тайное открытие единственного средства сообщения с внешнем миром. Услышав слова ученого, волшебница резко крутанула палочку и выкрикнула запирающие заклятье. Пламя тот час исчезло. Она посмотрела на Алана, тот извиняющее развел руками.

Оборотни, кто-то выпустил их в полнолуние.

Бьянка подскочила к окну, по территории школы носилось четыре десятка взъерошенных волкоподобных существ. Она вынула из черепахового футляра волшебную палочку.

С этими, мы как-нибудь сами управимся.

В коридоре к ней присоединились другие учителя.

Мерлин спал, или делал вид, что спит. Дважды гномы приносили ему сведения о ходе сражения с оборотнями, и к утру, когда было все кончено, и остатки звериного факультета загнаны обратно в клетки, он сладко потянулся.

Операция по поставке продовольствия была сорвана, напуганные нападением представители благотворительного фонда сами, умоляли мадам Бьянку, не распечатывать камин, пока волнения не улягутся и она не сможет гарантировать их безопасность.

Потянулись безрадостные, голодные дни. Уроки прекратились, хотя двери камер оставались открытыми, мало кто выходил на поверхность. Серое солнце тускло светило на обезлюдившие корпуса.

В последнем бунте, учителя уже не сдерживались, посылая одно за другим непростительные заклятия, выместили обиду за последнее, позорное бегство. Особенно усердствовал Тео, ему казалось, что в толпе мелькал староста школы, то в образе волка, то прикинувшись шакалом, вертелся в обезумевшей толпе. Побеждённые оборотни были отброшены к подземельям, пять учащихся , получив смертельную дозу магии, корчились и завывали, умоляя их прикончить. Алан показывал чудеса храбрости, врываясь в гущу учеников, валил их направо и налево. Мсье Роланд, Сэм, Люциус, тоже не отставали. Держась все же на расстоянии, поражали непростительными заклинаниями восставших. Смешавшись, толпа кидалась, на каждый раз захлёбываясь атакой, откатывалась все дальше. В рассвету, все было кончено, оставшиеся оборотни сами уползли в карцер.

Прошел месяц, с того жестокого боя. Челленджер, как старший, совершал утренний обход территории занимаемой школой, печальные события последних дней, охватили всех без исключения. К голоду добавилась странная болезнь, поразившая учителей, многие , включая мадам Бьянку, слегли в бреду и лихорадке. Алан спустился к подземному колодцу. Каменное кольцо, сложенное из гранитных камней было постоянно влажное, толстая верёвка для ведра, аккуратно привязанная к вбитому в стену крюку. Само ведро болталось высоко вверху. Алан взялся за веревку и начал опускать её, раздался далекий плеск. Он подождал, пока наберется вода , потянул уже утяжеленный груз к себе. Вода пахла нефтью, и была грязна. Он задумчиво вылил себе на ладонь несколько капель, густо-рыжая, жидкость прилипла к коже.

Остановите его.

В темноте стоял незнакомец. Челленджер не торопился разглядеть говорившего. Он сделал безразличный вид, точно был у колодца один. Наклонившись к ведру, негромко ответил.

Как?