Я не Ким Тэхен (СИ)

Еще у Тэхена был когда-то белый кролик, но со временем прежняя белизна испарилась, и вместо нее пришла потасканная временем серость. Даже в таком, не самом свежем виде, мальчик продолжал любить свою игрушку, которая была такой мягкой и нежной… Кролика хотелось мять в руках, тискать, прижимать к себе и воображать, что когда-нибудь он оживет и заступится за своего верного и любимого хозяина, но игрушка оставалось игрушкой, с каждым днем приобретая все более мрачный вид. Отец Тэхена ненавидел кролика и всегда, когда тот случайно попадался ему на глаза, пихал его ногой подальше от себя. «Такие игрушки для девчонок», — шипел он себе под нос, укоризненно глядя на сына, который подбирал плюшевого друга и прятал за спиной. «Не надо, папа, Чонгуки хороший», — отвечал мальчик, с особым удовольствием произнося данное кролику имя.

Тэхен очень хотел спать, его глаза закрывались сами собой, а маленькие пальчики уже без энтузиазма двигали солдатиков, выстраивая их в ровные ряды. Он все собирался начать сражение, но никак не мог — было слишком неприятно стравливать пусть и не живых и деревянных, но все же людей. Жестокости ему и в жизни хватало, поэтому мальчик отложил идею поиграть в воображаемую войну и снова потянулся к кролику. Тот валялся под кроватью и молча ждал, когда хозяин вернется и заключит его в свои теплые детские объятия. Тэхен лег на бок, не замечая холода, идущего от деревянного пола, посадил игрушку напротив себя и стал слегка покачивать ее, в миллионный раз изучая испачканную и уже не блестящую шерстку. Но все равно Чонгуки был самым лучшим, и никакая новая игрушка, даже самая дорогая, не заменит его верного друга.

За дверью послышались шаги — кто-то приближался к детской.

— Папа идет, — пронеслось в голове Тэхена. Мальчик удивленно округлил глаза и тут же сел, осматриваясь по сторонам, — я боюсь.

— Кто ты? — шепотом позвал Тэхен, но ответа не получил. Тогда он полез под кровать, желая обнаружить там незваного гостя, и в эту самую минуту дверь в комнату раскрылась, а ее маленький владелец дрогнул от неприятного толчка по пояснице и упал.

— Пора сделать из тебя мужика, — отец без труда вытащил сына из-под кровати, хватая его за пижаму с веселыми слониками, швырнул к стене и замахнулся. Последнее, что помнил Тэхен, — его свирепые, налитые злостью и сумасшествием глаза. Именно в тот момент мальчик впервые провалился в долгий, внезапный сон.

Кортни Джексон слушала Намджуна и боялась его перебить. Он рассказывал настолько интересно и правдоподобно, что сказанному нельзя было не верить. Либо это идеально спланированный сценарий, либо жестокая реальность, которая решила поглумиться над бедным мальчиком, и отчего-то адвокат склонялась именно ко второму варианту. Намджун ничего не утаивал и выкладывал перед женщиной все, что знал. Информация, которой он располагал, весила слишком много, но он понимал, что честная и открытая биография Тэхена поможет в суде и, возможно, оправдает невиновного парня. Главное, чтобы ему поверили все остальные, ибо Намджун был главной личностью и напрямую отвечал за жизнь своего, если можно так выразиться, создателя. Вся ответственность лежала именно на его плечах.

— Выходит, Чонгук появился в голове Тэхена, чтобы защищать его? — спросила Джексон не своим голосом. Шоковое состояние только вступило в силу и активно набирало обороты.

— Можно сказать и так. Он забирал боль Тэхена на себя, — уточнил парень. — Каждый раз, когда дело доходило до физического насилия, Тэхен засыпал, и на свет выходил Чонгук. Именно он принимал всю боль, а когда Тэхен просыпался, то уже ничего не было. Только синяки и ссадины, но он так и не решался спросить, откуда они берутся, ведь в памяти ничего не оставалось.

— Бред какой-то… Разве такое возможно? Я хочу верить твоим словам, но… Откуда мне знать, что ты не водишь меня за нос?

— Я понимаю Ваши сомнения. Я не могу предоставить весомых доказательств, но если хотите мы можем обратиться за помощью к специалистам.

Слова, сказанные Намджуном, вызвали у него неимоверную головную боль — все личности разом проснулись и взбунтовались, ведь если Тэхена отправят к врачу и выяснят, что у него множественное расстройство личности, им всем придет конец. Намджун и сам это понимал, его существование тоже прекратится, но разве не важнее сохранить и подарить нормальную жизнь Тэхену? Его выводы были логичными, хоть и вызывали страх и панику. Хватаясь за голову, парень жмурился и тихо стонал, ибо слушать, как пятеро парней орут друг на друга, матерятся и отчаянно рвутся на свет, было невозможным. Неожиданно для адвоката он вскочил на ноги и стал метаться по комнате из стороны в сторону.

— Ты ебанутый! Ты че творишь?! Хочешь, чтобы нас уничтожили?! — протестовал озлобленный Юнги.

— Лично я не собираюсь исчезать, мое существование слишком важно! — вставил свою лепту Джин.

— Джун, послушай, я всегда на твоей стороне, ты знаешь, но сейчас мне страшно, — единственным спокойным голосом отзывался Хосок. — Я не хочу прощаться с жизнью.

— Нас собираются убить? Кто? — Чонгук нервно дышал и искал укрытие, добавляя голове Намджуна еще большей боли.

— Мог бы с нами посоветоваться, придурок, прежде чем ляпать такое этой сучке, — шипел Чимин, ища, на ком бы сорвать свою злость.

Намджун упал на колени, как это делал не так давно Тэхен, изо всех сил стараясь утихомирить кричащие голоса и загнать личностей обратно в темноту, но они сопротивлялись и открыто показывали, как ненавидят их так называемого лидера. Большая ответственность порождает большие последствия, если не катастрофических масштабов. В такие моменты Намджуну хотелось плюнуть на все, уйти в тень, и пусть живут и творят что хотят. Сколько можно с ними нянчиться? Он не отец им всем, в конце концов, а такая же личность, имеющая права на свободное существование без обязательств. Единственным, кто должен был его волновать, был Тэхен, их создатель, но Намджун осознавал: оставь он всех без присмотра, и дня не пройдет, как Тэхена либо убьют, либо запихнут в психушку.

— Если пойдешь к мозгоправам, хер я выйду, понятно? — вынес вердикт злой Чимин. Его поддержали все остальные и дружно смолкли, загнанные как можно дальше Намджуном в сумрак больного сознания Тэхена, забытого Богом, где не осталось живого места.

Парень издал громкий вздох и упал на пол. Такие приступы внезапной агрессии личностей редко, но все же случались, и сей неприятнейший процесс всегда сопровождался сильнейшими головными болями. Кортни смотрела на происходящее и глазам не верила. Неужели он говорил правду? Неужели бедный Тэхен действительно страдал столь необычным и редким заболеванием, о котором писали в книгах, но в реальности почти не сталкивались? Джексон решила для себя, что будет полной дурой, если откажется от такого клиента. Она была обязана ему поверить.

— Может, врача? Таблетку? Что с тобой? — задавала она вопросы, поглаживая спину Намджуна.

— Нет, ничего не надо, я привык. Дайте мне немного времени, пожалуйста, я должен полежать пару минут.

Адвокат помогла юноше подняться на ноги и уложила его на подобие кровати, которое неприятно скрипнуло под весом опустившегося на него тела, а сама села рядом. Она держала Намджуна за руку и смотрела на его лицо, искаженное болью, даже больше не физической, а душевной. Врагу не пожелаешь слышать неутихающую возню нескольких человек в своей голове. Конечно, женщина не могла представить, каково это, и не очень-то и хотелось, если честно. Парень молча смотрел в потолок, приводя дыхание в норму, и наслаждался тишиной, напоминающей манну небесную. Вот такие мгновения он ценил больше всего на свете. Порой его посещали ужасные мысли: а не убить ли остальных личностей и делить это тело только с Тэхеном? Но нет, он не такой, разве он вправе распоряжаться чужими жизнями? Пусть даже выдуманными…