Утешение (СИ)

— Я бы сказал — ты терпишь меня, — Шерлок втянул воздух.

— Терпеть тоже порой приходится, Шерлок, — Грег усмехнулся. — Господи, ты невыносимый ублюдок, как ни крути. К счастью, ты хороший любовник.

— Гм, едва ли можно судить по трём встречам — данных недостаточно.

— Я разве на что-то жаловался? — пожал плечами Грег. Шерлок откинулся на спинку стула.

— Мы можем продолжить собирать данные в этой области?

Грег отложил нож с вилкой и осушил стакан.

— На твоё усмотрение.

***

Шерлок не понимал, почему нуждается в этом. Он думал, что одного раза будет достаточно, чтобы удовлетворить любопытство, утолить грызущее его изнутри желание, но пьянящая смесь ощущений, которую порождали близость и оргазм, вызывали зависимость более сильную, чем кокаин, к тому же без отрицательных побочных эффектов в виде ломки, если он решит по каким-то причинам всё это прекратить. И Лестрейд разделял его желания, удовлетворял их и тоже получал удовольствие. Лестрейд хорошо его знал, и знал очень много, почти всё, что было доступно постороннему человеку. Это не относилось к Джону, разумеется, но Джон был особенным человеком. Грег терпел его, принимал целиком и уважал. Он никогда не издевался и не насмехался; он был опытным и страстным любовником, при этом нежным и чутким. Всё это было приемлемо и хорошо само по себе, и Шерлок мог воображать, что рядом с ним кто-то другой.

Теперь его мечты о Джоне начали постепенно подменяться мыслями о мужчине с серебристыми волосами, всё ещё привлекательном, о его белозубой улыбке и о той заботе, которой он его окутывал. Именно Лестрейд здесь и сейчас снял с него рубашку и опрокинул его на кровать. Лестрейд, а не Джон, расстегнул ловкими пальцами его брюки и стянул с него нижнее бельё. Это рот и язык Лестрейда, а также его руки заставили Шерлока зажмуриться и комкать простыни, извиваться на кровати. А когда у него закружилась голова от удовольствия и ярких ощущений, лицо Джона растворилось, уступив место другому лицу, вместо голоса Джона зазвучал другой голос, кожа утратила золотистый оттенок, исчез шрам на плече — это был не Джон.

Рот Лестрейда был так горяч, что дыхание перехватывало от пронзительного удовольствия, заставившего сжаться, как пружина; это было намного лучше, чем собственная рука, или даже рука Грега, и Шерлок понял, что захочет это повторить. А что он почувствует, если овладеет Лестрейдом? Будет ли внутри так же горячо и влажно, как во рту?

Охваченный удовольствием, он начал подаваться бёдрами вперёд, ещё и ещё, он бормотал какую-то бессмыслицу, ероша серебристые волосы, и когда его накрыл яркий и ошеломляющий оргазм, он хватал ртом воздух и не мог унять дрожь. Лестрейд забрался на кровать и встал около него на колени, с силой водя одной рукой по собственному члену, а другой вцепившись в бедро Шерлока. Он кончил, выплеснув семя Шерлоку на живот, и выглядело это совершенно непристойно. Но, как ни странно, Шерлок понял, что ему это понравилось.

Он закрыл глаза и почувствовал, как Лестрейд упал на кровать рядом с ним. Почувствовал руку на своём плече. Разделяет удовольствие? Утешает?

— Только не говори, что этот минет был никудышным, — проговорил Лестрейд, и Шерлок услышал, как он разминает челюсть и растирает плечи и шею. — Тебе понравилось? Ты был чертовски великолепен.

Шерлок понял, как надо ответить.

— Это было исключительно приятно, — сказал он, не открывая глаз. — Можно будет как-нибудь повторить.

— На здоровье, приятель, — ответил Лестрейд с лёгкой усмешкой. Затем захихикал. — Рад, что для тебя такое приемлемо.

Шерлок протянул руку и провёл костяшками пальцев по боку Лестрейда. Это было проще, чем подобрать подходящие слова.

***

На следующий вторник Грег вернулся домой пораньше. Шерлока не было, и он почувствовал облегчение; почему-то он думал, что тот провёл весь день, засев в его квартире и ожидая прихода хозяина. Не было никакой гарантии, что неприкаянный засранец вообще явится. Грег переоделся и заказал пиццу.

Когда принесли заказ, Шерлок ещё не пришёл, и только Грег уселся перед телевизором, как раздался стук в дверь.

Шерлок стоял на пороге, будто сомневаясь, входить ему или нет.

— Шерлок.

— Лестрейд, — сказал он, хмурясь.

— Входишь или нет?

Шерлок вошёл.

— Пиццу будешь? — Грег уселся обратно на диван, пока Шерлок снимал и вешал пальто.

Шерлок внимательно посмотрел на него и понял, что Грег действительно угощает его, а не спрашивает из вежливости. Он подхватил кусочек и сел на другом краю дивана.

— Дело Уилсона на следующей неделе в пятницу будет слушаться в суде. Не воображай, что тебя вызовут, но будь в курсе, — сказал Грег.

— Скучища.

— Будет ещё скучнее, если они провалятся, так что если ты будешь выступать, то постарайся не быть высокомерным засранцем, хорошо?

Шерлок закатил глаза.

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Уверен, что твои коллеги великолепно потрудились для этого процесса.

Грег прищурился и ткнул в него куском пиццы.

— Полегче. Возможно, мне нравится твоя задница, но я не желаю выслушивать, как ты издеваешься над моими подчинёнными у меня дома, как бы ни был великолепен секс с тобой.

Шерлок развеселился.

— Боже мой, работал бы Андерсон так же хорошо, как ваш член, инспектор.

Грег поморщился.

— Ладно, этого я точно не хочу представлять, если сегодня вечером ты рассчитываешь на секс, — и он посмотрел Шерлоку в глаза, после чего они оба захихикали.

Грег покачал головой и откусил от своего куска пиццы, Шерлок тоже приступил к еде. Они замолчали, но остались на дружеской волне.

— Расскажи мне о том времени, когда тебя не было в Лондоне, — вдруг сказал Грег. — Должно быть, с тобой происходили разные истории, типа как с Джеймсом Бондом. Я видел кое-какие официальные бумаги, те крохи, на которые не поставили гриф «секретно».

Шерлок покачал головой.

— В основном я сидел в залах ожидания аэропортов, если брать процентное соотношение потраченного времени.

— О, значит, я ошибся. А мне казалось, что ты использовал свою дедукцию, чтобы разрушить международный преступный синдикат.

— Тебе действительно интересно, — недоверчиво проговорил Шерлок. — Почему?

— Веришь или нет, но мне действительно чертовски интересно то, чем ты занимаешься. Ещё и по этой причине я позволяю тебе крутиться около мест преступлений и капать мне на мозги.

Шерлок внимательно посмотрел на него и начал рассказывать об операции в Мадриде.

Грег закрыл пустую коробку из-под пиццы и швырнул её на пол, прежде чем снова устроиться на диване, слушая рассказ Шерлока. Факты и цепочки рассуждений сыпались из него, как при расследовании преступлений, только сейчас он рассказывал всё по памяти. Это было поразительно.

— И когда подъехала местная полиция, Анабелла вместе с оружием, к счастью, уже скрылась, а мне пришлось выбираться через окно в уборной, чтобы мне не начали задавать всякие неудобные вопросы.

— Ты невероятен, безумный ублюдок, — сказал Грег, усмехаясь. — Я понятия не имею, как ты умудрился уцелеть.

Шерлок моргнул и так посмотрел на Грега — немного испуганно, залившись румянцем, что тот замолчал. Грег откашлялся и решился выстрелить наугад.

— Думаю, ты меня немного завёл, — проговорил он, проведя ногой в носке по голени Шерлока. — Не хочешь этим воспользоваться?

Лицо Шерлока прояснилось, ощупывающий всё тело Грега взгляд потемнел.

— Есть предложения? — протянул он.

Грег кашлянул и поёрзал.

— Я подумал: ты никогда раньше не занимался этим, и, может, тебе следовало бы попробовать, знаешь ли, взять меня. Только если ты будешь осторожным. Я хотел бы получить свою задницу обратно в том же виде.

Уголки губ Шерлока приподнялись.

— Я всегда исключительно осторожен, Лестрейд, — промурлыкал он, и вибрации его голоса отозвались возбуждением в паху Грега.

***

Это не должно было повториться. Этот раз должен был стать последним, потому что то, что этот человек позволил сделать с собой, превратило Шерлока в дрожащее, всхлипывающее, жаждущее, просящее существо — и как теперь он сможет посмотреть ему в глаза? Нет. Лестрейд больше не захочет иметь с ним дела, иначе и быть не может. Потому что этой ночью Шерлок получил и сделал буквально всё. Он пробовал на вкус, вылизывал, изучал; он раскрывал и ласкал, а затем, когда Лестрейд начал умолять и извиваться, он толкнулся внутрь. Шерлок никогда не испытывал ничего подобного — невероятное тугое тепло, это было слишком, это было невыносимо хорошо. Он двигался, подводя себя к высшей точке, приникнув лицом к плечу Лестрейда, вцепившись в его тело, позволив ощущениям и удовольствию полностью ошеломить его. Лестрейд, не переставая, ругался, когда подавался ему навстречу, а потом толкался в его руку; и когда он кончил, крепко стиснув член внутри себя, перед глазами Шерлока полыхнуло белое сияние.