Не имея звезды (СИ)

Геб кивнул и еще раз стиснул друзей в крепких объятьях. Он все еще не хотел их покидать, но все же теперь ему было легче, куда как легче, чем десять минут назад.

— Мистер Ланс, — произнес Дамблдор. Он уже стоял с рюкзачком своего будущего студента около самого выхода. Радостная смотрительница открыла перед ним дверь. Дверь, которая вела в новый для Герберта мир и в тоже время оставляла в старом все самое ценное, что у него было. — Нам пора.

— Да, профессор.

Мальчик разжал объятия и уверенным шагом, не оборачиваясь, направился к двери. Он принял из рук немного потяжелевший рюкзак, неизвестно как вместивший все его вещи. И уже шагнул на крыльцо, как его окликнули.

— Бэмбифэйс, — мальчик повернулся и заметил жутко покрасневшую Рози. Она, как и когда-то остальные девчонки, нервно теребила кофточку и явно хотела что-то сказать. — Я... я... я...

— Да?

Тут девушка замотала головой и улыбнулась как-то по-новому.

— Нет, ничего, — помахала она рукой. — Скажу, когда вернешься!

Парень кивнул и решительно вышел во двор. Вместе они прошли через сад, в котором дети, когда еще были младшими, играли в самые разнообразные игры. Прошли возле качелей, за которые частенько шла недурственная драка. Прошли мимо будки, где когда-то жила собака, пока не померла. Прошли мимо замаскированной дырки в заборе, о которой знали все, в том числе и персонал. Прошли мимо многого, с чем были связаны самые разные воспоминания: от болезненных до трогательных, от волнительных до волнующих. Наконец, они остановились за воротами, территория осталась позади, и Дамблдор наколдовал отводящие взгляд чары. Он уже хотел было аппарировать с ребенком, но ощутил, как тот колеблется.

Герберт стоял посреди улицы, держа руки в карманах и закусывая губу так сильно, что по подбородку текла струйка крови. Его голова была чуть-чуть повернута влево, и складывалось такое впечатление, что парнишка обернется в любой момент. Так продолжалось несколько секунд, а потом Геб решительно вскинул подбородок и твердо взглянул прямо и только прямо. В тот же миг Дамблдор положил ему руку на плечо, и они беззвучно исчезли.

====== Глава 2 ======

Глава 2

Герберт глубоко вздохнул и вызвал то самое чувство жара в груди. Как всегда, привычно разгоревшееся пламя растеклось по рукам. Когда же оно достигло правой, в которой была зажата палочка, Ланс нарисовал в воздухе искривленную петельку и произнес формулу чар. Тепло тут же устремилось в палочку, а затем спичка, лежащая перед мальчиком, покрылась серебром и заострилась, становясь похожей на иголку, но все же не самой иголкой. Парень устало выдохнул и произнес отменяющее заклинание. Вот уже вторую неделю он бьется над трансфигурацией, а толку почти никакого. Признаться, Геб был разочарован. Нет-нет, не магией, а собой. Он-то полагал, что и в Хогвартсе сможет быть лучшим — да чего там, он просто обязан стать лучшим! Не для себя, а для своих друзей, ведь с помощью магии он сможет изменить их жизнь к лучшему. Именно поэтому на следующий день после посещения Косого Переулка и закупки всех необходимых вещей мальчик так налег на учебу. Первым делом он прочитал все чисто теоретические учебники. Травология, УЗМС и Астрономия улеглись в голове парнишки так же просто, как гуманитарные науки в обычной школе. Дальше парень принялся за Зельеварение. Великих трудов ему стоило не сблевануть на первой же главе, читая про выдавливание глаз сурка или про печенку селезня, а еще и про сушеное сердце вороны или еще какую-нибудь гадость. В общем, Зельеварение прочно укрепилось на первом месте самых нелюбимых предметов, но учебник был освоен за пять дней, а большинство рецептов надежно улеглось в натренированной тоннами литературы памяти.

Следом, а это уже был почти август, парнишка дрожащими руками взялся за трех слонов, на которых стояла магия. Трансфигурация, ЗоТИ и Чары. Именно в таком порядке мальчик и начал свое обучение. Сидя в комнате на втором этаже «Дырявого Котла», парень раз за разом разучивал взмахи палочкой, учил сложные формулы и заклинания, в чем ему помогало знание латыни, усердно вбитое священником на занятиях богословием. Увы, Трансфигурация не поддалась ни с первого раза, ни со второго, да и с пятого тоже. Уставший мальчик отложил это сложный учебник, и принялся за ЗоТИ. В нем он не нашел ничего интересного и сложного. Простые заклинания щекотки, ватных ног или окаменения выполнялись максимум с третьего раза и особого интереса не представляли. И, наконец, настал черед Чар. Вот где парень нашел себя. Лишь прочитав первую главу, парнишка понял, что Чары, по сути, и есть самое настоящее волшебство. Мерлин, проще было перечислить, чего нельзя сделать с помощью чар, чем то, что можно! Уже через неделю Герберт умело левитировал несколько объектов, разжигал пламя на свечках, умел наколдовать согревающие или замораживающие чары, сумел заставить два банана станцевать ламбаду... В общем, эйфория о собственных успехов и огромной любви к этой области Чар растянулась ровно до тех пор, пока парень не дошел до последней главы. В ней описывалось одно из стихийных заклятий, называемых «Incendio». Его рекомендовалось применять исключительно под надзором преподавателя и самостоятельно не изучать. По описаниям оно, в отличие от простого заклятия воспламенения, вызывало огненную струю, которой можно было пораниться (и поранить, как заметил немного бандитский разум паренька). Вы, конечно, догадываетесь, что терпения и самодисциплины Лансу хватило ровно на пять минут. Уже через час он активно разучивал правильное произношение формулы и нужные взмахи. И если раньше ему нужно было нарисовать в воздухе всего один, пусть и замысловатый узор, то для данных чар ему требовалось уже целых два, сплетенных воедино.

После первого опыта, когда из палочки вырвался ревущий поток пламени, а в комнату вбежал бармен Том и окатил водой все, что можно было окатить, парнишка осознал не только красоту и изящество чар, но и их силу. С этих пор никакой другой предмет не мог бы сместить с пьедестала эту науку. А вот Трансфигурация шла сложно, очень сложно. Когда было покончено с остальными предметами, Герберт вновь вернулся к ней. Если раньше он учился поэтапно, осиливая одну главу за другой, то в данном случае ему пришлось выбирать разные формулы из разных разделов. Например, у него уже получалось сменить цвет или придать измененную форму, но вот трансмутация пока не давалась, даже такая простая, как превращение спички в иголку. Но, естественно, Герберт не сдавался и раз за разом возвращался к этой формуле, пытаясь её выполнить безупречно.

Еще раз прикусив губу и вызвав то самое чувство, хотя уже сейчас, после целого дня занятий, Ланс чувствовал дикую усталость и сонливость, парень взмахнул палочкой. Медленно покрывалась спичка серебром, исключительно лениво она утончалась в одном месте, неохотно заострялась на тонком конце, а ушко появлялось так, словно его пытались продавить пальцем. Но вот, наконец, после сотни произнесенных формул, после многих дней тренировок до потери пульса перед Гербертом лежала спичка.

Ланс взял её в руку и немного повертел. М-да, такую опытная швея сразу же забракует и выкинет куда подальше. То же самое сделал и Ланс, закинув иголку в окно. Это была, наверное, уже десятая такая иголочка, отправленная в полет. Раньше вылетали исключительно покореженные спички. Сказать, что мальчик был разочарован, — не сказать ничего, ведь дальше в учебнике были самые интересные формулы. Да и притом навык создания вещей и объектов из воздуха — это тоже раздел Трансфигурации, во всяком случае, так было написано во введении. А, следовательно, после Чар Трансфигурация — это один из важнейших предметов. Герберт уже буквально видел, как завтра он приедет в Хогвартс, а уже послезавтра выяснится, что он ни хрена не может по сравнению с другими магами. Вот будет радости... Прямо полные штаны. Но ничего, он еще нагонит. Нет такого предмета, который Герберт Ланс не смог бы осилить. Ведь ему присущи такие качества как: ясный ум, прекрасная память, превосходные навыки дедукции, проницательность, красота, ловкость, ну и, как вы только что поняли, полное отсутствие стеснительности.