Дары звезд (СИ)

— Долго. Я обижался за то, что не проверил, ты — что не верил. А потом напились. Сильно. И пили почти каждый вечер в течении пары месяцев. Да и потом вдвоем мы все чаще пили. Разница лишь в том, что ты пытался жить дальше, а я просто спивался.

— И сейчас тоже решил спиться?

— Немного забыться. Отрешиться от проблем.

— Я так понимаю, проблема голубоглаза и имеет золотую косу ниже колен?

— Все-то вы вечно знаете…

— Сири, у меня ведь нюх оборотня, помнишь?

— Да вроде да.

— И я тебе не раз говорил, что у человека даже настроения пахнут особенно?

— Ты это к чему?

— К тому, что от тебя за версту несет похотью. Вот только хочется тебе не абстрактно кого-то, а определенную девушку.

— О, Мерлин, ну может хватит об этом? Мне уже Меди поковырялась в голове чайной ложечкой!

— С чего хватит? Ты бы ее спросил? От нее, знаешь ли, запах идет вполне похожий. Как ты сам бы сказал еще год назад — при одном твоем виде она готова на все.

— Я такое говорил? — поморщился Сириус.

— Ага.

— Кошмар. Какой-то я бестактный был… и самоуверенный…

— И не сильно изменился с тех пор.

— Но ей пятнадцать, Рем!

— И что? Когда тебе это мешало?

— Вообще-то в моей черепушке живет взрослый человек!

— Который явно забыл две вещи. Первое — маги взрослеют даже быстрее маглов. Второе — лет с четырнадцати до восемнадцати все только о сексе и думают. Все. Включая Лили, которая каждую вторую фразу Джима понимает совсем не так, как ее произносит наш Сохатый.

— Нет. Нарцисса мечтает о свадьбе и белом платье.

— Это ты просто ее плохо знаешь. А при моем слухе я прекрасно знаю, о каких пошлостях наши дамы болтают в своей комнате.

За завтраком к Блэкам присоединились еще двое. Это были мальчик и девочка одиннадцати и четырнадцати лет. Они несколько неуверенно шли за Сириусом, а едва они вошли в зал, как на них сошлись непонимающие взгляды. В основном потому, что девочка была невероятно похожа на уже покойную Кассиопею Блэк — жену Арктуруса.

— Это Элладора и Эдуард. Они внуки Мариуса Блэка. И, в отличие от своего деда, они волшебники. Поэтому я решил пригласить родню на Йоль.

— А их отец? – пораженно спросил Арк. - У Мариуса точно был сын, он — волшебник?

— Нет, наш папа не может колдовать, — ответила Элладора, — а мама тоже сквиб. Они очень удивились, что мы оба получились магами.

— Папа — тоже сквиб?

— Если вы имеете в виду — может ли он видеть магию, то — да.

— Томас Блэк, — перехватил слово Сириус, — согласился, что его детям будет лучше, если мы введем в род его семью. Всех четверых. Думаю, они прекрасно устроятся в маленьком домике у моря. Там всего шесть спален, а они хотят себе небольшой дом. А вы садитесь.

Сириус занял место во главе стола, а дети поспешно шмыгнули в самый конец.

— Где ты их нашел? — пораженно спросил Арк.

— На свитке истинного древа рода Блэк. Очень познавательно, знаешь ли. Отражает всех, в ком есть хотя бы крупица блэковского звездного огня. Я решил, что грех разбрасываться двумя магами.

— А где они учились?

— В Дурмстранге. Томас послал их туда, чтобы избежать неловкости с истинными Блэками.

========== Глава 24. Йоль. ==========

Гости начали прибывать к закату. Никаких пышных платьев и смокингов — все в простой удобной одежде, с корзинами, в которых вино, фрукты и овощи из теплиц и погребов. Ольга принимала горы букетов — оказывается, их принято дарить хозяйке дома. Девушка подозревала, что этими цветами можно уставить весь этот огромный дом. Розы, лилии, орхидеи. Впрочем, Фабиан протянул ей букет полевых цветов — ромашки и васильки, да пару колосков незрелой пшеницы.

— Как ты их нашел в декабре?

— У каждого дома свои теплицы. Блэки выращивают редкие магические сорта, а у нас под стеклом настоящее поле с разнотравьем, — ответил ей Пруэтт.

— Он не врет, — Лили подвинула кузена и крепко обняла подругу. — Как тут у вас, справляетесь?

— Нарцисса умирает в экстазе, — улыбнулась Ольга, — поэтому я только встречаю гостей. Да и что готовить? Не светский прием же.

— Зато интереснее. А где Сириус?

— Джим уже приехал и они пошли устраивать на лугу местный филиал весны.

— В смысле?

— Празднуют ведь на улице. Они поднимают температуру места, чтобы мы могли ходить без шуб и курток.

— А так вообще можно?

— В России так часто делают, — пожала плечами Ольга, — с теми морозами вообще с октября по апрель из дома выходить не хочется.

Тут в дом прибыла Вальбурга, Оля зябко поежилась — мать Сириуса относилась к ней… странно. Впрочем, как и к своему сыну. Поэтому Ольга ее откровенно побаивалась. А вот Орион уже спешил навстречу к Леди.

— Оля, ты как всегда превосходно выглядишь, — ей протянули букет из настоящих пионов.

— Какая красота! — вырвалось у нее. — Ой, спасибо за цветы и за комплимент.

— Сириус сказал, что ты любишь пионы.

— Надо же… запомнил.

— Блэки на память не жалуются, — Орион присмотрелся к погрустневшей девушке. — Красавица, ты что это такая печальная?

— Просто… устала, наверное.

— Ну смотри. Сегодня нельзя грустить, помнишь?

— Конечно. А вы уже можете на поляну проходить. Думаю, Сириус с Джеймсом уже закончили.

Они действительно довольно быстро справились с этой задачей: нужно было растопить снег, высушить почву и только потом накладывать что-то вроде полога, который давал тепло. По сути, это был некий источник тепла: в центре полусферы температура была где-то в районе двадцати градусов, а чем дальше в краям, тем холоднее становилось. Словно подходишь к импровизированной печке, только эта печка пахнет поздней теплой осенью.

Домовики начали таскать дрова на костры. Обычно семья ставила один костер в центре, но Блэки праздновали слишком большим составом — пришло много семей, поэтому решили разводить три костра, расположив в углах правильного треугольника. А вокруг трех больших костров разожгли двенадцать поменьше. Работали практически все — особенность праздников круглогодичного цикла. Никто не должен сидеть без дела. Разжигались костры, приносились из кладовок столы и лавки, грубая мебель накрывалась белоснежными скатертями, а на жесткие лавки бросали узкие перинки и подушки. На столах появлялась еда. Хлеб, овощи, различные пирожки и булочки. Даже уличный воздух быстро наполнялся ароматом корицы, на столах стояли крупные свечи, составленные группами в центре венков из веток дуба.

Магловские традиции ведь пошли от магических. И Йоль был чем-то неуловимо похож на описания кельтского праздника, но все равно другой. Не было никакой омелы. Лишь повсюду ветки дуба, сплетённые в виде венков. Никакой нарядной елки, рождественских гимнов и песнопений. Зато общим являются костры, свечи, корица и колосья пшеницы. На Йоль положено надевать новую одежду и обувь, веселиться и строить оптимистичные планы. Чем оптимистичнее — тем лучше.

Впрочем, сам праздник начинался лишь после заката — праздновали ведь самую долгую ночь в году. Разжигали три больших костра, привели большого быка. Альфард потратил много времени, чтобы разыскать настоящего — живого. И мужчины должны были убить это разгневанное существо.

— Почему нельзя обойтись без подобных церемоний? — поинтересовался Северус.

— Демонстрация силы и все такое, — пожал плечами Альфард.

На трех кострах жарили мясо, подогревали глинтвейн, люди собирались в группы и вновь расходились, смеялись и шутили. Ольгу подцепила под руку Лили и теперь девушка вынужденно ходила за неуемной гриффиндоркой, которая, кажется, поставила себе цель не дать подруге заскучать. Поэтому Оля могла лишь бросать тоскливые взгляды в сторону Сириуса, пока тот о чем-то разговаривал с Карлусом и Орионом.

— Прямо перед вашими каникулами, — говорил Карлус, — Дамблдор собрал многие…ммм… условно-светлые семьи. То есть меня, Уизли, МакКинтонов, Лонгботтомов… Только Пруэттов не было.