Два мира, Две войны

Проведя утро с Юстасом, друзья поднялись наверх, чтобы убедиться, что все вещи упакованы. В Корвус Коракс они проверили свои комнаты, чтобы ничего не забыть. После обеда они спустились и провели соревнования по шахматам. Спокойная игра Рона и Гермионы была нарушена четырьмя совами, постучавшими в окно. Джинни впустила их и забрала письма. Взяв их в руки, она поняла, что это такое.

— О, Мерлин, вы же знаете, что это?

— Результаты СОВ! Как я могла забыть?

— Гермиона забыла о СОВ! Конец света…

— Рон!

— Что?

— Тише все. Давайте вскроем конверты и посмотрим, что получили. Там не может быть плохих результатов, — вмешался Гарри.

Друзья открыли конверты и просмотрели пергаменты. Гермиона завизжала от радости и бросилась обнимать своего парня.

— Гермиона, я не могу дышать.

— Извини, Рон. Я просто счастлива. Смотри, у меня двенадцать «П»!

— Это здорово, Миона.

— А что ты получил?

— Ну, как ты знаешь, я занимался не по всем предметам, как ты и Гарри, у меня только девять.

— Это все равно хорошо. Какие оценки?

— По всем «О», только по Зельям и Истории Магии «У».

— Это нормально, принимая во внимание, что ты пропустил два месяца занятий.

— Ага, я рад этому. Даже если бы не было того путешествия, и я учился бы нормально, сомневаюсь, что результаты могли бы быть лучше, так что я доволен. Эй, а что у тебя, Джин?

Джинни посмотрела на свое письмо перед тем, как повернуться к Рону. Как и ее брат, она сдавала экзаменты только по предметам, на уроки по которым ходила. Лично она считала, что Гарри и Гермиона сошли с ума, сдавая экзамены по предметам, которыми они занимались сами, но в отличие от Рона не говорила об этом вслух. Прочистив горло, она сказала о своих результатах.

— У меня девять предметов, как у Рона, семь оценок «П» и две «О».

— Это хорошо, Джин.

— Да, я этому рада. А что у тебя, Гарри?

— Как у Мионы. Двенадцать «П».

— Молодец.

— Да, приятель, это здорово.

Счастливые ребята отправились в кухню, где сидели Юстас и Логаны, чтобы поделиться хорошими новостями. Наконец они почувствовали, что добились чего–то в жизни, и не из–за заклинания обмена знаниями. Они были рады знать древнюю магию, но чувствовали, что немного жульничают. А теперь у них было, что показать семьям, когда они вернутся домой. Что–то свое собственное, и они гордились этим.

В ту ночь Гарри не мог уснуть, поэтому он проскользнул в комнату Юстаса посмотреть, спит ли мальчик. Увидев слабый свет сквозь полог кровати, он подошел и заглянул туда. Заметив Гарри, Юстас отложил книгу, которую читал, и подвинулся, чтобы его «брат» сел рядом.

— Тоже не можешь уснуть?

— Да. Не могу прекратить думать о завтрашнем дне. Я буду очень скучать по тебе, братишка.

— Я тоже буду скучать. Можно я буду приходить в Домус Корвус Коракс? Я хочу побывать в комнате со статуями, посмотреть на монумент Персефоны…

— Конечно, можно. Вообще–то, у меня есть несколько вещей, которые я хочу отдать тебе.

— Ты не должен ничего отдавать мне, Гарри…

— Я хочу. Но если я отдам их тебе, ты должен пообещать передать их своему сыну, когда решишь, что пришла пора.

— Сыну? У меня есть сын?

— Да. Я не рассказывал тебе раньше, но есть кое–что, что ты должен узнать прежде, чем я вернусь домой. Пообещай никому не рассказывать об этом и не задавай много вопросов. После того, как я расскажу, я не хочу, чтобы ты упоминал это когда–нибудь еще. Понимаешь меня?

— Да, Гарри.

— Хорошо. Во–первых, я хочу отдать твои подарки.

Гарри быстро призвал предметы взмахом руки. Когда они прилетели и приземлились на постель, Юстас с изумлением уставился на них. Выбрав первую вещь, Гарри передал ее мальчику.

— Это ключ от хранилища в Гринготтсе. Когда пойдешь в банк, спроси хранилище Поттера, и гоблины отведут тебя туда. Есть еще два ключа от этого хранилища. Один у меня, второй — у Дамблдора. Там около трех миллиардов галлеонов, так что если ты захочешь взять часть и положить в другое хранилище, это будет разумно. Дамблдор использует некоторое количество для финансирования Ордена, но если тебе понадобятся деньги, не стесняйся пользоваться ключом.

— Гарри, я не знаю, что сказать, — прошептал мальчик сквозь слезы.

— Не надо ничего говорить. Это подарок. Как и вот это.

Гарри осторожно передал вторую вещь. Юстас мягко взял ее в руки, с трепетом уставившись на то, что, как он знал, было самой ценной вещью Гарри.

— Гарри, это твоя мантия–невидимка.

— Да. Я хочу, чтобы она была у тебя, и чтобы ты передал ее своему сыну, когда он пойдет в Хогвартс.

— Гарри, я не могу принять ее.

— Нет, можешь. Я хочу, чтобы она была у тебя.

— Ты в этом уверен?

— Да.

— Кажется, «спасибо» будет недостаточно.

— Не за что, и этого слова вполне достаточно.

— Гарри, о чем ты говорил, когда сказал, что должен что–то мне рассказать.

— Ну, я упомянул, что у тебя будет сын.

— Ага.

— Его зовут Джеймс, или будут звать Джеймс, как тебе нравится на это смотреть.

— Ух ты. У меня есть сын.

— Есть кое–что еще. Моя настоящая фамилия не Эванс, это просто псевдоним, которое мне приходится использовать здесь, чтобы избежать лишних вопросов.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Джеймс Поттер женится на девушке по имени Лили. Лили Эванс.

— Но это значит…

— Что мое настоящее имя — Гарри Поттер.

Сказать по правде, Юстас не задавал вопросов об этом. После небольшого откровения Гарри выскользнул из комнаты и вернулся к себе, чтобы дать мальчику время на размышление. Проснувшись поутру, он почувствовал себя гораздо бодрее, чем за все эти годы. Легкий сердечный разговор с Юстасом позволил ему облегчить душу, и теперь он намного лучше чувствовал себя.

После довольно быстрого завтрака с Амелией и Джоном студенты поднялись наверх, чтобы забрать вещи. Вернувшись камином в Корвус Коракс, они быстро пробежались по особняку, чтобы убедиться, что ничего не забыли. В комнате с наградами Гарри, Рон, Гермиона и Джинни оставили свои Ордена Мерлина. В конце концов, они не могли больше тянуть время, настала пора возвращаться в Хогвартс. Проводив остальных, Гарри задержался на пару минут, чтобы изменить защитные чары, думая о том, для чего будет использоваться дом в будущем. Помимо всего прочего, он установил чары так, что никто с темной меткой на руке не мог проникнуть на территорию, избежав при этом оглушения и перемещения в камеру. Кроме того, предупреждающие чары будут оповещать Орден о таком присутствии. Однако, вспомнив конец четвертого курса, он оставил небольшую лазейку в защите, чтобы один Пожиратель Смерти мог войти без ограничений. Отправляясь через камин в свою комнату в Хогвартсе, он надеялся, что все сделал правильно.

Оглядев в последний раз комнату, он последовал за остальными в Большой Зал, где, как он знал, ждет Дамблдор. По пути Гарри потянул Юстаса назад, они немного отстали от остальных.

— Юстас, помни, нельзя ничего рассказывать из того, что я говорил тебе прошлой ночью.

— Конечно, Гарри. Или я должен сказать — внук?

— Тише, не здесь. Я просто хотел сказать, что ты и Мин можете пользоваться моей комнатой, когда пожелаете. Вы по–прежнему внесены в охранные чары, так что сможете войти. Только убедитесь, что никто больше не узнает.

— Хорошо, Гарри.

В это время они подошли к Большому Залу. Как только двери открылись, на Гарри налетел вихрь, который крепко обнял его за шею, преграждая путь воздуху. Посмотрев вниз, он попытался освободиться.

— Мин! Воздух! Срочно!

— О, извини, Гарри, — сказала она, отпуская юношу.

— Все в порядке, Мин, я тоже рад тебя видеть.

— Не уходи вновь, Гарри.

— Мин, я должен, ты же знаешь.

— Пожалуйста.

— Извини.

Все присутствующие прослезились, пока ребята обнимались и прощались. Наконец, наступил момент, которого все они страшились, и Дамблдор вышел вперед.