Потерянный во тьме (СИ)

— Поедешь сегодня к брату. Но ты ведь помнишь, сынок, кто о тебе заботился все эти годы? Не сомневаюсь, что ты сделаешь правильный выбор.

Рамси лишь моргнул и улыбнулся, вскинув голову.

— Конечно, папа. Я всё помню.

Всю дорогу в машине Рамси просто не мог поверить в то, что случилось. «Твою мать, Джону удалось победить отца!» Раньше никто не мог оспорить его точку зрения, никто не смел указать на то, что он не прав. А даже если и пытался, то всё это заканчивалось плохо. А Джон просто пришёл и поставил его на место. Брат невообразимо поднялся в его глазах, Рамси даже какое-то странное чувство ощутил вроде гордости. Но, конечно, решил повременить с похвалой. Несмотря на какой-то эмоциональный подъём, в целом Рамси чувствовал себя неважно. От вида мелькающих за окном парковых аллей мутило, и он старался глядеть в пол.

— Мы скоро приедем? Меня укачивает.

— Потерпишь ещё немного? Уже почти на месте, — ответил Джон, глянув в зеркало заднего вида.

Рамси невнятно пробормотал:

 — Ага, — и открыл окно. Не прошло и пяти минут, как Джон припарковал машину и заглушил мотор.

Рамси поднял голову и бросил взгляд на улицу. Почему-то они приехали вовсе не домой.

— Джон, ты же не вернёшь меня в психушку? — настороженно спросил он.

— Конечно, нет. О чём ты говоришь, братишка? Это обычная больница. Я знал, что ты будешь спорить, поэтому и не сказал, куда едем, — обернувшись, ответил Джон.

— Зачем?.. — растерянно и устало спросил Рамси.

— Просто поверь мне, так надо, — тепло улыбнулся брат.

— Со мной всё в порядке. Я не хочу в больницу, — мотнул головой Рамси.

Джон вышел из машины и открыл дверь. Наклонился к брату, который сидел на заднем сидении.

— Не в порядке. И ты сам об этом знаешь. Я буду рядом, и обещаю, что никто тебе не навредит, — заверил Джон и сжал его ладони.

Рамси прикусил губу, раздумывая, прикрыл глаза на мгновение.

— Ты ведь не оставишь меня здесь? Джон, ты этого не сделаешь? Мне… страшно, — признался Рамси, опустив глаза. Наверняка брат решит, что он ведёт себя как ребёнок. Или как трус.

Джон ободряюще улыбнулся и положил ему руки на плечи.

— Всё будет хорошо. Никто тебя не обидит. И, конечно, я тебя не оставлю. А когда всё закончится, мы поедем домой и закажем пиццу. Ты ведь любишь пиццу? — спросил Джон уже на улице, когда они остановились перед стеклянными дверями больницы.

— Ага. С ананасами, — кивнул Рамси.

— Как скажешь.

Это был хороший вечер. По телику показывали «Бетховена», коробка с пиццей на кофейном столике и карамельный пудинг на десерт. Призрак, крутящийся рядом, глядел жалостливыми глазами, пока не получил свой кусок лакомства. Пёс проглотил свою порцию пудинга единым махом, а после, довольно облизнувшись, устроился на диване. Джон рассказывал о своих шалостях в детстве, о том, как он ночами выбирался из приюта, чтобы поглядеть на звёзды. О том, как со своими друзьями строил плот для путешествия по узкой речушке с заросшими берегами. Брат много говорил в этот вечер, а Рамси и, вправду, стало интересно. Сам же он был ленивым и сонным. Умиротворённым в кои-то веки. Какой бы долгой не казалась ночь, рано или поздно должен наступить рассвет. Какой бы густой не была тьма, тёплый солнечный луч способен её одолеть. Рамси нравилось гладить пса, который улёгся между ними, и прихлёбывать колу из высокого стакана, привалившись к спинке дивана, слушать размеренный голос брата. Теперь он не чувствовал, что Джон чужой. Наверно, чтобы бросить вызов «ледяному королю» нужен всё-таки рыцарь, а не тролль. Может быть, рыцарю даже удастся победить. И пусть, это произойдёт ещё не скоро, зато сегодня можно просто отдохнуть. Хороших моментов в жизни не так уж и много, поэтому Рамси решил в этот вечер не думать о плохом, а просто наслаждаться покоем и тем странным чувством, словно оказался действительно дома. В том месте, где он кому-то нужен, где безопасно и тепло. В том месте, откуда не хочется сбежать, а куда хочется вернуться.

====== 28. Ледяной король ======

Фильм давно закончился, а вскоре и в комнате наступила тишина. Видимо, истории Джона тоже иссякли, или же он просто устал говорить. Рамси отвлечённо крутил в руках стакан с колой, глядя вдаль. Хоть и пытался сосредоточиться на хорошем, но мысли, то и дело возвращались к сегодняшнему дню.

Все они умещались в одном вопросе:

— Что теперь будет? — Рамси поставил стакан на кофейный столик и взглянул на брата.

Джон вздохнул, пригладил волосы, размышляя над ответом.

— Ты должен рассказать правду об отце, чтобы я смог тебе помочь, — сообщил он, наклонившись к брату.

— Я не знаю, что сказать, — Рамси отвёл глаза, сосредоточил внимание на виде за окном, что открывался из-за спины брата.

Джон взял его за руки.

— Послушай, братишка, я понимаю, что тебе тяжело, но это важно. Ты хочешь остаться со мной?

Рамси медленно опустил голову.

— Да.

— Хорошо, если тебе будет проще, я буду задавать вопросы, — предложил Джон.

Рамси кивнул. Хотел съязвить, но сдержался. Брат его единственная надежда.

— Отец тебя бьёт?

Рамси вздрогнул и вновь кинул.

— Ты сам видел, — добавил шёпотом.

— Скажи мне, что ты сделал? — Джон положил ему руку на плечо.

Рамси поднял глаза и покачал головой.

— Ничего. Не хотел просто, чтобы он меня в психушку вернул, вот и всё.

— И как давно…

— Всегда! Я хотел сбежать, когда мне было девять, а мне никто поверил. Фараоны… я рассказал им правду, а потом отец приехал, сказал, что у меня с башкой не в порядке, и я всё выдумал! Они поверили ему! — Рамси замолчал, взял со стола одну из деревянных фигурок, что вырезал на днях, и сосредоточил внимание на ней. — Он запер меня в подвале, посадил на цепь, как собаку. Сказал, что лучшего обращения я не заслужил, а если я кому-нибудь расскажу, то навсегда там останусь… Знаешь, ремнём не так больно, как цепью, — сглотнув, добавил он и прикоснулся рукой к опухшей челюсти.

Джон сжал его плечо.

— Мне жаль. Мне очень жаль.

— Было так хреново. Я думал, что никогда из этого не выберусь. В школе всё было плохо. Ну, не всё — так пара мудаков, которые меня доставали. А дома всегда был он. Я думал, что он меня когда-нибудь убьёт. А иногда даже жалел, что он этого не сделал…

— Рамси, — Джон выглядел сочувствующим и растерянным.

Рамси лишь усмехнулся.

— Я думал об этом, правда, потому что нельзя сбежать. Отец всё равно найдёт и заставит вернуться. А я хотел, чтобы всё закончилось. Даже попробовал, ну… — Рамси потёр шею и рассмеялся, запрокинув голову, — Наверно, я трус, раз не смог.

— Не смог что? О чём ты говоришь? — спросил Джон.

— Повеситься хотел, когда мне было десять лет, — с застывшей улыбкой проговорил Рамси. — Потом… подумал, что велик есть, можно на улицу выходить и вот… — протянул брату фигурку кабана, вырезанную накануне.

Джон молчал, кажется, не нашёл нужных слов. Просто крепко обнял и погладил по голове.

— Теперь всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

— Даже Теон об этом не знает, только ты.

— Мне чертовски жаль, Рамси. Мне жаль, что я не нашёл тебя раньше. Никто не должен так жить.

Рамси вздохнул и отстранился.

— Я устал. Просто хочу побыть один, пойду прогуляюсь, — заявил он.

— Уже поздно.

— Джон… Я вернусь, честное слово. Куда мне ещё деваться? — пряча за усмешкой тревогу и страх, поднялся на ноги.

Джон не стал спорить. Наверное, тоже хотел обдумать всю свалившуюся на голову информацию. Должно быть, счастливый мир, построенный им, рухнул. Он только попросил, чтобы Рамси не задерживался долго. Тусклый свет фонарей озарял пустынную ночную улицу. Рамси закурил и, запрокинув голову, поглядел на мерцающие в небе звёзды. За перекрёстком сиял неоном недавно отремонтированный кинотеатр, а совсем неподалеку шумел вокзал. В узком переулке было тихо, спокойно и сонно. Слова брата вселяли надежду, но страх крепко засел в сознании и травил душу, рисуя мрачный финал.