Бремя судьбы (ЛП)

Гарри смог лишь кивнуть. Его лицо было прижато к груди Сириуса, и начни он говорить, слова превратились бы в бессвязное бормотание. Он искренне хотел не иметь тайн от своих опекунов. Он хотел рассказать им о профессоре Амбридж, но узнай Сириус о наказаниях, он поведёт себя точно также, как сегодня. Он начнёт требовать, чтобы с этим что-то сделали, а это приведёт лишь к новым проблемам между Дамблдором и министерством. Верно же?

Сириус аккуратно уложил Гарри обратно на кровать и придвинул стул.

— К тебе рвалось немало посетителей сегодня, Сохатик, — с улыбкой произнёс крёстный. — Кажется, несколько человек очень расстроились, узнав, что не смогут навестить тебя до утра.

Через пару мгновений Гарри вспомнил, что сегодня должно было состояться собрание ОЗ, и не смог сдержать стона, подумав, что завтра рано утром придётся идти на заседание Совета. У него было нехорошее предчувствие, что темы следующей встречи ОЗ будут далеки от того списка, что они с членами Совета запланируют для изучения.

— Насколько зол профессор Снейп? — спросил Гарри, нарушив тишину.

Было очевидно, что вопрос застал Сириуса врасплох.

— Откуда ты знаешь, что Снейп расстроился? — спросил он.

— Никому бы не удалось спать под твои крики, Сириус, — честно ответил парень, закрывая глаза. — Ох, и твоё требование к Амбридж заткнуться... вероятно, не самая умная вещь с твоей стороны.

— Он прав о твоих криках, Сириус, — добавил Ремус, — но насчёт Амбридж не уверен. Она вмешивалась в дело, которое её не касалось.

— Что же касается профессора Снейпа, Гарри, — ласково произнёс Дамблдор. — Он знает, что его ученики сами виноваты. Думаю, со временем даже он признает, что Драко неуправляем. Он уже дважды нападал на тебя, а по словам Рона, была ещё одна неудавшаяся попытка. Я рассчитываю, что ты расскажешь что-нибудь сам об этом.

Гарри слегка прокачал головой.

— Возникнут лишние проблемы, — тихо произнёс он. — Я же пытаюсь предотвратить войну между факультетами. — Он почувствовал, как сон наваливается на него с новыми силами. С чего он так вдруг устал? Он же проспал почти весь день! — Она бы не хотела этого, — пробормотал Гарри заплетающимся языком.

— Кто, Гарри? — с любопытством спросил Ремус. — О ком ты говоришь?

Но парень уже спал.

* * *

На рассвете следующего дня мадам Помфри отпустила Гарри из Больничного крыла, посоветовав в ближайшие дни не перетруждаться. Левый бок всё ещё побаливал. Сириус с Ремусом отбыли, при этом Сириус прочитал строгую лекцию на тему сохранения секретов, а Ремус пытался играть роль посредника. Напоследок Гарри пообещал, что сразу же расскажет своим опекунам, если Малфой или другие слизеринцы станут создавать проблемы.

Быстро переодевшись, Гарри поспешил в библиотеку на встречу Совета. Все шесть членов Совета уже собрались в обычном месте в глубине книгохранилища. Было бы преуменьшением сказать, что собравшиеся были удивлены появлением Гарри. Чо и Джинни тут же бросились к парню и вместе его обняли. Остальные тоже горячо приветствовали Гарри, интересовались его здоровьем и поздравляли с победой над Слизерином. Вскоре они переключились на рабочий лад: рассказали о прошедшем собрании, о том, что успели пройти, и обсудили то, что хотели бы рассмотреть на следующей неделе.

По окончании встречи Гарри вместе с Невиллом и Джинни направились в башню Гриффиндора. Оба представителя Гриффиндора немедленно стали рассказывать Гарри обо всём, что он пропустил: об исключении Крэбба из команды; о лекции, которую прочла им в гостиной профессор МакГонагалл; о речи профессора Дамблдора на вчерашнем ужине, адресованной всем четырём факультетам; а также об испытательном сроке Малфоя и его уходе из квиддичной команды. Это совсем не удивило Гарри. Малфой может причинить больше хлопот, как староста, а не как ловец.

А вот обращение Дамблдора ко всей школе удивило. Директор заявил, что отныне любое проявление вражды между факультетами и тем более внутри оных не допускается. По словам Невилла и Джинни, в Гриффиндоре нашлось довольно много учеников, которые намеревались отомстить Малфою, считая его наказание слишком мягким, но теперь они все были расстроены, не в силах претворить свои замыслы из-за этого объявления. Гриффиндорцы считали, что имеют полное право защищать одного из своих.

Гарри не знал, что и думать о всём этом сумбуре. Он был тронут небезразличием окружающих, но чувствовал себя неуютно, думая о понесённом Малфоем наказании. Драко и его подхалимы никогда не отличались уважением к правилам. Они нарушали их, когда хотели. И у Гарри было острое подозрение, что это вряд ли измениться только из-за того, что Дамблдор чего-то запретил.

На парня, едва он оказался в гостиной, обрушилась лавина голосов, выражающих поддержку и сочувствие и поздравляющих с победой. Вопросы о состоянии Гарри смешивались с похвалами тому, что так удачно ему удалось избавиться от двух игроков Слизерина. К облегчению парня, Рон с Гермионой быстро вывели его из толпы и вместе с ним поднялись в спальню мальчиков пятого курса. Рон закрыл за ними дверь и запер её, а Гермиона наложила несколько заглушающих чар.

— Гарри, Хагрид вернулся, — выпалила она. — Мы видели его прошлым вечером. Он в ужасном состоянии: выглядит так, словно подрался с великанами.

Гарри мгновенно напрягся. Ранее его нередко посещали мысли о том, что с Хагридом что-то произошло. И вот теперь он узнаёт такое.

— Но он в порядке, ведь так? — дрожащим голосом спросил Гарри. — Он сказал бы мне, если бы что-то случилось. Последняя же весточка от него была о том, что он просто задерживается. Насколько всё плохо?

Рон с Гермионой в удивлении переглянулись, а затем уставились на Гарри.

— Ты переписывался с Хагридом? — спросила девушка.

Гарри кивнул и сел на ближайшую кровать, которая, кажется, принадлежала Дину. — Он винил себя за то, что его не было рядом, когда я... ну, почти умер, — с дискомфортом произнёс парень. — Он присылал сов каждые несколько недель, спрашивая, как я поживаю и не надоедают ли мне Сириус и Ремус. Он никогда не писал, чем занимается, поэтому я не спрашивал. Вы знаете Хагрида. Он же не сможет хранить секреты, даже если его жизнь зависит от этого.

Рон внезапно отвернулся, а Гермиона присела рядом с Гарри.

— Мы заметили, — произнесла она себе под нос. — Хагрид сказал нам, что был в горах, пытаясь убедить великанов встать на нашу сторону. Но, видимо, ничего не получилось. Сначала там произошёл какой-то бунт среди великанов, потом туда прибыли Пожиратели смерти. Думаю, Хагрид не хотел волновать тебя, вот и не вдавался в подробности... как и ты не рассказывал ему про себя.

Гарри, распахнув глаза, мгновенно повернулся к Гермионе. Парень не рассказывал Хагриду о большом количестве вещей, так как знал, что стоило ему узнать, что у Гарри не всё в порядке, он бы тут же всё бросил, чтобы быть рядом с ним. Полувеликан был наиболее заботливым из всех его знакомых.

— Что ты ему рассказала? — с дрожью в голосе спросил Гарри.

Гермиона с тревогой посмотрела на Рона. Она всё ещё пыталась восстановить былую дружбу с Гарри и сейчас, казалась, была напугана, что подвергла опасности тот прогресс, который они уже достигли.

— Ну, Хагрид поинтересовался, почему тебя нет с нами, — произнесла она, переведя взгляд на Гарри. — Нам пришлось рассказать о матче. Хагрид не мог понять, почему Малфой так поступил, так что мы рассказали ему, что это не первый случай в этом году, когда Малфой нападает на тебя. Потом Хагрид спросил, почему тебе тогда не разрешали летать, и нам пришлось рассказать о нападении на поезд.

— Он очень рассердился, Гарри, — добавил Рон. — Я никогда не видел его таким злым. Мы еле успели успокоить его, когда заявилась Амбридж и начала выспрашивать, где он пропадал. К счастью, мы захватили с собой... э-э... твою мантию, так что она нас не видела. Хагрид ей явно не нравится. Когда он не смог объяснить происхождение своих ран, думаю, всё стало только хуже.