Четкие линии (СИ)

— Мистер Поттер, наша новая знаменитость, — профессор Снейп неожиданно остановился.

Подозреваю, мой взгляд был излишне жадным, но остановиться я не мог. У профессора широкие плечи, стройные, длинные ноги. А еще — очень красивые руки, только в них можно влюбиться без оглядки. Широкие запястья с выступающей под бледной кожей косточкой, длинные пальцы, гибкие и подвижные, как у хирурга, в редких пятнышках от зелий. И, наверное, чудесная задница, жаль, этого нельзя увидеть за длинной мантией. Но определенно крепкая и подтянутая: профессор ходит гибко, плавно, как люди, которые долго тренируются управлять своим телом, фехтовальщики, к примеру. У такого просто не может быть пивного животика.

Представил его в белой рубашке с расстегнутым воротом, чтобы были открыты ключицы, виднелась начинающаяся поросль жестких черных волос. Девушки любят таких: мрачных, замкнутых, с тяжелым прошлым, от последствий которого нужно обязательно излечить. Например, любовью.

Хм, а вот и вторая парочка и второй сюжет. Почему бы не переплести линии? Бобренок мой, ты будешь счастлива с нашим зельеваром. Обидно, что его уроки у нас совмещены со Слизерином, но буду рисовать Гермиону с горящим взглядом, каким она смотрела на профессора Макгонагалл.

Снейп не стал меня третировать, развернулся к доске с такой скоростью, что взметнулась мантия. Из-под черных волос виднелись нежные, аккуратные уши. Кстати, а заклинание Алохомора подействует на бесконечный ряд пуговиц декана Слизерина? Гермионе оно удавалось неплохо.

С каждым взмахом черной палочки на доске рождались пункты техники безопасности. Движения уверенные, четко выверенные.

— Поттер, прекращай есть декана глазами! — зашипел Малфой.

— Ты что, такой мужчина пропадает!

Кажется, подвисли абсолютно все слизеринцы и несколько когтевранцев. Уже люблю свой факультет за позицию невмешательства в дела ближнего. Но вот слухи пойдут, пойдут. Ничего, будет отличной подготовкой к грядущему выпуску первого номера.

К вечеру я закончил с черновым вариантом и, когда все покинули гостиную, приступил к разметке страниц. Линейка и карандаш мне в помощь. К счастью или к горю, но сейчас у меня нет Сатико, которая могла бы дать совет, при расстановке персонажей, при написании фраз придется полагаться на собственный опыт. Поэтому далеко отходить от реальности не стану.

Получилось чуть больше стандартных двадцати страниц. Ну, у меня же не типичная манга. И я уже вижу зарисовку первой страницы.

3

Да! Да! Да! Наконец-то я закончил чистовой вариант манги!

Устало откатился в кресле от стола, потер руками лицо по привычке. Глаза болели от линз, но очки я не надевал — в них можно смотреть только вперед, мелкие детали по бокам остаются незамеченными.

Оказалось, что без строгого редактора в наличии раскадровка идет гораздо быстрее. Я как-то уже позабыл, что львиная доля второго этапа отводится на споры с издателем, перерисовку и исправление неудачных листов, фраз, поз героев, даже их внешности. А потом начинается работа уже с чистовым вариантом, пока только — карандашом.

И тут остро встал вопрос с мастерской. Куда в Хогвартсе можно пойти, чтобы не быть застигнутым врасплох любопытствующими да и просто случайно проходящими мимо студентами? На ум приходило два места, но Тайная комната отметалась сразу. Слишком много влаги, что может привести к пузырящейся краске и кучерявым краям бумажных листов. К тому же, там слишком мало света, а он играет важную роль в работе художника.

Оставалась только Выручай-комната. Удивительное место, которое для каждого человека создавало свой определенный уголок. Главное — правильно попросить. Опытным путем было выяснено, что, несмотря на то, что Комната "считывает" подсознательные желания, основную роль играет четкая словесная формулировка, пусть даже мысленная. И совершенно не имеет значения, на каком языке она была произнесена. Хогвартс являлся одной из первых магических школ не только в Британии, но и во всей Европе, Шармбатон и Дурмстранг были построены гораздо позже, а потому поначалу все маленькие маги, в том числе из-за пролива, привозились сюда. Поэтому замок подстраивался под их нужды. Свое желание и формулировку я высказал на японском. Вряд ли кто сумеет повторить, а, значит, доступа к мастерской не получит.

Комната подарила мне просторное, светлое помещение, залитое солнцем вне зависимости от времени суток. По всему периметру стояло с десяток мольбертов с картонной основой. Если художник выбирает в качестве полотна бумагу, ему следует подложить под нее более твердую основу, чтобы уверенно накладывать мазки и штрихи.

Сбоку расположился письменный стол с креслом на колесиках, точно таким, каким я его себе и представлял. Какое мне подарила бабушка на очередное Рождество, ругая за скрюченную осанку. Дедушка же присовокупил лампу, неодобрительно кивая на появившиеся на носу очки. Многие мангаки предпочитали работать за традиционными японскими столиками, согнувшись в три погибели над горизонтальной поверхностью. И дело было не столько в традициях, сколько в привычке и удобстве. Каждый выбирает по себе. Мне же импонировал стол и наклонный планшет. Так как электричества Хогвартс не видел никогда, вместо лампы над столом висел магический шарик-светильник, его можно было настроить: оттолкнуть, пододвинуть. Только погасить его Комната не давала, заботилась о зрении студента. Он не обжигал ладони, мягкий, теплый и… пушистый? Воображение подкидывало ассоциацию жмурящегося котенка. Кстати, он стал моим первым рисунком — подарком Комнате. И висел рядом со столом.

В углу притулился диванчик, на котором можно было вытянуть ноги и попить чаю в перерывах между набросками.

Среди мангак наберется разве что половина получивших профессиональное художественное образование. В большинстве своем это талантливые люди, которые любят рисовать. Они не стесняются использовать любые средства для облегчения собственной работы или уменьшения ее количества. Специальная бумага, разлинованная для манги, трафареты с рамками, на которые можно было положить лист, чтобы не ошибиться в границах и многое, многое другое. В Англии ничего этого не имелось, мангу сюда привозили из Италии и Франции, свою не выпускали, не редактировали, поэтому купить специфическое оборудование невозможно.

Мне же пришлось расчерчивать листы окошками вручную, с помощью линейки и карандаша. Существует около двадцати основных видов разметки страницы: например, моменты кульминации обязательно должны занимать весь разворот, а противостояние героев выражается двумя большими окошками. Мангаки могут расчерчивать по-своему, изменять одно или два нижних окна, но за основу берут именно эти двадцать видов.

Поэтому я, как только заканчивал один лист, сразу же копировал его чарами. В дальнейшем мне не придется этим заниматься, у меня будут уже готовые варианты, которые я также смогу скопировать. И после раскадровки сразу приступлю к чистовой работе.

Чары значительно облегчали жизнь, убирали мелкие недочеты, стирали неправильно проведенные линии. Правда, приходилось их постоянно отрабатывать. Лучше не знать, сколько листов я спалил, пока научился убирать случайно выехавшую черточку, сколько взорвал ваз. Вполне мог посоревноваться с Шеймусом по разрушительности. Копировальные чары завалили всю комнату… лягушками. Но стоило их освоить, и работа пошла быстрее. Уже не приходилось выбрасывать весь лист из-за слишком заметной потертости — чары не оставляли следов.

В общем, они выполняли все то, чем обычно занимаются помощники мангаки. У особо занятых, сериальных, художников может быть семь-восемь ассистентов. Все зависит от популярности манги, темпов ее производства и объемов работы. Автор рисует главных персонажей, оставляя фон и природу на откуп помощникам. Но случается и так, что мангака сам рисует только глаза, особенно если сроки поджимают. Многие художники в прошлом являлись именно помощниками.