Музыканты из Мичигана (СИ)

— Музыка. Меня интересует музыка.

Он засмеялся. Это оскорбило меня, но я стойко выдержал его насмешку.

— Музыка — это хобби. Ей ты можешь заниматься в свободное от работы время. Стать музыкантом — это самая глупая мечта на свете. Оставь это ребячество! А продолжать дело своего отца, вот что по-настоящему важно.

— Ты можешь называть мою мечту глупой, но я не собираюсь отказываться от неё.

— Ты мечтал стать музыкантом в детстве, и я воспринимал это как простую детскую мечту. Но сейчас ты стал взрослым, Логан! Может, тебе пора уже понять, чем ты должен заниматься в этой жизни?

Я разозлился. Отец никогда не понимал меня, мы с ним абсолютно по-разному смотрели на мир. Алкоголь развязал мой язык, и я сердито спросил:

— Может, тебе пора закрыть свой поганый рот и хоть раз прислушаться к мнению сына?

Я видел, каким огнём полыхнули глаза отца. Он схватил меня за плечи и со всей силы толкнул. Я упал прямо на стеклянный стол, и тот с оглушительным треском развалился подо мной.

— Как ты смеешь так говорить со мной?! — в гневе закричал он. — Не верю своим ушам! Неужели я заслужил такое отношение к себе?

По ступенькам сбежала испуганная мама. Увидев меня, лежащего на осколках, она громко ахнула.

— Что здесь происходит? — спросила она, глядя на отца боязливым взглядом.

— Этот засранец пришёл пьяным в мой дом! — закричал отец, активно жестикулируя. Вены на его шее вздулись. — И, представь себе, он посмел заткнуть мне рот!

Мама молча смотрела на меня. Я по-прежнему лежал на груде осколков, даже не пытаясь встать. Битое стекло больно впивалось в мою спину, и я иногда постанывал от неприятной боли.

— Я жду извинений, — сказал отец, приняв глубоко оскорблённый вид. — И я очень хочу услышать от тебя слова раскаяния.

— Ты их не дождёшься, — с трудом выговорил я. — Я не чувствую себя виноватым перед тобой.

Отец покраснел от возмущения. Мама положила руку на его плечо, будто стараясь успокоить. Я выжидающе глядел на них обоих.

— Сегодня с ним бесполезно разговаривать, — произнёс отец, взяв себя в руки. — Поговорим с тобой завтра, неблагодарный сын. У тебя будет достаточно времени, чтобы подумать над своим отвратительным поведением.

Он покрепче затянул пояс своего халата и поднялся к себе в спальню. Мама помогла мне подняться с пола и обеспокоенно спросила:

— Что ты сказал ему?

— Мам, ну на этот раз я точно ни в чём не виноват. Он первый начал.

— Что начал?

— Он назвал мою мечту стать музыкантом глупой! И пытался внушить мне, что я обязан продолжать его дело. А мне это не интересно, понимаешь?

Мы дошли до моей спальни. Я стянул с себя майку, и мама испуганно ахнула.

— У тебя кровь на спине, Логан. Я принесу аптечку.

— Не надо, мам… Я сам сделаю всё. Завтра утром.

Я упал на кровать и устало вздохнул. На душе скребли кошки. Да, меня сильно ранила ссора с Джеймсом, но этот спор с отцом… Он нисколько не задел меня. Мы так часто ссорились с ним, что мне начинало казаться, будто так всё и должно быть. Мысли о Джеймсе и о моём предательстве нещадно терзали моё сердце.

— Не хочу идти к нему в постель, — пожаловалась мама. — Я видела его глаза. Он сейчас просто в бешенстве.

— Ляг со мной, — сказал я, похлопав по пустому месту рядом с собой. — Пусть он бесится в одиночестве.

Улыбнувшись, мама легла рядом. Я закрыл глаза и уже начал погружаться в реку снов, как голос мамы вырвал меня из полудрёма:

— Что ты сказал ему потом?

— Просто попросил заткнуться и хотя бы раз послушать сына. Да забей, мам. Завтра утром… Всё завтра.

На меня навалилась такая усталость, что не хотелось даже думать о предстоящем разговоре. Я решил отложить тяжёлые мысли на потом и, отвернувшись к стене, уснул.

Мне снился ужасный сон. Я был один в мрачном сером городе, совершенно один. Я стоял посреди пустой длинной улицы. Вокруг ни души. Рядом не было никого, с кем бы я мог поговорить. А главное — рядом со мной не было Джеймса. Не было того человека, который прибавлял мне сил и уверенности в себе, который заставлял меня чувствовать то, что я не чувствовал больше ни к кому. Джеймса просто не было рядом. Я звал его, кричал его имя, но угнетающая тишина была мне ответом. Мне было холодно, тоскливо, одиноко. Хотелось разрыдаться от обиды, что буквально разрывала мою душу на части. Мне нужен был Джеймс.

Когда я проснулся, мамы уже не было рядом. Я взглянул на часы. Было одиннадцать утра.

Присев на кровати, я лениво потянулся. Моё самочувствие оставляло желать лучшего, я чувствовал себя просто отвратительно. Голова кружилась, тошнило, да и душевная рана от крупной ссоры с Джеймсом давала знать о себе дикой болью.

Моя простынь была перепачкана кровью. На полу валялась моя майка; на серой ткани проступали кровавые пятна. Я с трудом встал с кровати и спустился вниз.

— Где отец? — прямо спросил я, увидев маму на кухне. — Он дома?

— Нет. Уехал рано утром.

Я опустился на стул и потёр сонные глаза.

— Он говорил тебе что-нибудь?

— Ни слова не проронил, — ответила мама. — Его оскорбило то, что сегодня он спал один.

— Да и пусть. Так ему и надо, идиоту.

— Логан, нельзя так. Он твой отец, если ты не забыл. И тем более, ты сам стал инициатором вашей ссоры.

— Поверить не могу! — всплеснул руками я. — Мам, неужели ты на его стороне? Не надо его бояться, слышишь? Хватит, мы с тобой уже достаточно натерпелись.

— Я не могу признать, что он прав. Но ты, Логан, не прав тоже.

— Перестань, мам. Я не чувствую себя виноватым, а потому даже не собираюсь извиняться перед ним. И я не считаю, что я не прав. А ты… Ай, да забудь. Я должен был привыкнуть к тому, что ты всегда становишься на его сторону, если дело доходит до ссоры.

— Пойми же, я не на его стороне. Я стараюсь поддерживать тебя.

— Да ты что? А я вот не чувствую твоей поддержки. Я чувствую только, что остался один на один со всеми своими проблемами. Я чувствую, что помощи ждать неоткуда.

Мама положила руку мне на плечо и с сочувствием вздохнула. Я молча смотрел в одну точку.

— Поделись со мной своими проблемами, сынок.

— Отстань. — Я убрал её руку со своего плеча и встал на ноги. — Я не хочу с тобой ничем делиться. Сейчас я поеду к Джеймсу и постараюсь сам решить свою проблему. Спасибо большое за помощь.

— Логан…

Я ушёл и даже не обернулся. Иногда возникало ощущение, что мама и папа нарочно объединяются против меня. Они давили на меня, требовали от меня чего-то невозможного, а иногда говорили со мной таким тоном, будто мне пять лет. И меня это бесило. В конце концов я уже взрослый и сам в состоянии решать, как мне жить и что делать.

Когда я подошёл к дому Джеймса, Хэйзи спускалась по ступенькам крыльца. Увидев меня, она слабо улыбнулась.

— Он полностью твой. — Хэйзи вложила в мою ладонь ключи от дома. — Сегодня он поспокойнее, чем вчера.

— А что было вчера?

— Вчера он психовал так, что стены дома дрожали. Если бы ты знал, Логан, как страшно мне было находиться рядом с ним в тот момент…

— Страшно? — переспросил я. — Почему? Он тебя не убил бы.

— Вчера я и не о таком думала.

— Да? Джеймс что, ударил тебя?

— Слава богу, обошлось без этого. Но… Он оскорбил меня. Впервые за три года, что мы вместе.

— Что он сказал?

— Он назвал меня потаскухой.

Я задумчиво отвёл глаза. Джеймс впервые в жизни посмел обозвать девушку, и это удивляло. Но ещё больше удивляло то, что он обозвал свою любимую девушку! Да, похоже, он действительно разозлился, причём очень сильно. Мне никогда не доводилось видеть его таким грубым и несдержанным.

— Логан, — позвала меня Хэйзи, и я взглянул на неё. — О чём ты собираешься говорить с ним?

— Не твоё дело, ясно?

Я двинулся в сторону крыльца, но Хэйзи вновь окликнула меня:

— Подожди, Логан.

— Ну, что ещё?

Она молча смотрела на меня некоторое время, после чего тихо спросила: