Хвостатая мама (СИ)

Чомей и Каеде Учиха остались наедине. Биджу чуть улыбался, почти физически ощущая подозрение со стороны женщины, а Каеде всё больше не доверяла этому улыбчивому молодому человеку, не понимая причины его улыбки. Игра в гляделки длилась около двух минут, пока Учихе не надоела царившая в кабинете тишина:

- Вы Семихвостый биджу?

- Всё верно, - белозубно улыбнулся Чомей.

- И девочка Фуу - ваша джинчурики? - На этот раз биджу просто кивнул в ответ на вопрос. Старушка поджала губы, чуть нахмурившись. - Кушина сказала, что ручается за вас и не позволит нам ставить на вас печати, но…

- Она кажется вам слишком доверчивой и наивной? - в притворном удивлении изогнул брови Чомей, почти с полуслова поняв то, что хотела сказать ему ирьенин-полукровка.

- Она доверяет вам только потому, что вы биджу. Это не очень правильно. Какие гарантии, что вы не разнесете наше поселение по камешку, не предадите? - недовольство росло в Каеде с каждой минутой общения со странноватым, по её мнению, молодым человеком. Он совершенно не располагал к себе и не вызывал у неё доверия. Да и может ли быть нормальным и вызывающим мгновенное расположение к себе биджу, принявший человеческий облик?

- Кушина помогла мне формировать человеческий облик, привычки и повадки, - Чомей передернул плечами, снова тонко улыбнувшись. - Мне нравится ваша деревня, она светлая и сама по себе приятная, здесь чувствуется иная атмосфера, нежели та, которая царит в деревне водопада. Фуу здесь нравится, а раз так, то я сделаю всё возможное, чтобы сохранить это место. Но у меня есть и другие причины быть верным этому поселению, помимо того, что Фуу здесь нравится. Мне тоже здесь многое нравится, в особенности кое-кто.

Каеде не доверяла биджу, но мотивы у него были не слишком пугающими и вполне понятными. Учиха только надеялась на то, что, если человекоподобный демон всё-таки попробует предать деревню, Кушина сможет с ним справиться.

***

За последнею неделю главная экспедиционная группа, то есть та, во главе которой стояла Кушина, не покидала стен деревни. За это время произошло много значимого: открытие общежитий в центре деревни, открытие ремесленных лавок в специальном районе Узушио, начинала функционировать школа для гражданских, воздвиглись все внешние барьеры, в проекте были внутренние. Кушина поговорила с Фугаку насчет Итачи. Глава клана Учиха сначала мягко пытался отвязаться от настырной демонессы, потом уже более грубо. Про то, как он орал на весь квартал, чтобы одна вдова не лезла в дела его семьи, знали все в Узушио, как и про то, что Кушина не уступила. От девятихвостой просто так не отвяжешься. В итоге главе клана Учиха пришлось сдаться демонессе. Не просто так, конечно же. Так Итачи стал учеником Курамы, как и будущий ребенок Микото, который должен был родиться через девять месяцев.

За всеми важными неотложными делами взрослые не могли особо следить за детьми, а те в наблюдателях и строгом контроле совершенно не нуждались, занявшись поисками мифического Сердца Узушио. Легенда о нем обрастала слухами и новыми подробностями со скоростью брошенного джонином куная, потому неудивительно, что практически все дети загорелись идеей отыскать это легендарное “никто-не-знает-что-именно”. Самыми главными искателями, самыми страстными и вдохновленными были Наруто и Фуу, которые поспорили на еще не найденный то ли артефакт, то ли место. На них-то чаще других ругались взрослые, когда неутомимые исследователи путались у них под ногами. Иногда эта парочка объединялась, иногда брала с собой кого-то еще, но страсти вокруг сердца утихали и в конце концов только Наруто и Фуу все еще были одержимы им.

Оказалась, поговорку “Кто ищет, тот всегда найдет”, придумали не на пустом месте. Или просто ребятам улыбнулась удача…

Джинчурики в очередной раз объединились в дуэт для поисков сердца Узушио. Им самим уже начинало казаться, что это лишь легенда, но только упрямство и стойкое нежелание проигрывать удерживало их от того, чтобы отказаться от всей этой затеи. Дети, обыскав ближайшие окрестности за последние несколько дней, направились к побережью, где еще не были.

Идя по кромке воды, внимательно оглядываясь по сторонам, иногда задерживая взгляд на хмуром Наруто, так же осматривающем всё вокруг, Фуу размышляла о легенде, рассказанной Кушиной.

- А что если сердце уже кто-то нашел, но не стал об этом рассказывать? - предположила вслух девочка. Узумаки мрачно на неё посмотрел.

- Если бы нашел, то рассказал бы. - У мальчика в голове не укладывалось, как о такой находке можно умолчать. Джинчурики Семихвостого топнула ножкой, надув щеки.

- Нет, ты не понимаешь! Кто-то мог пожелать, чтобы это сокровище было только его, принадлежало только ему! Потому никому не рассказал или вообще перепрятал, - пояснила свою точку зрения Фуу. Наруто удивленно на неё посмотрел, а потом на его лицо пала тень раздумий.

- Ну-у… в таком случае мы все равно отыщем сердце, куда бы его ни перепрятали, - передернул плечами мальчишка. - Я боюсь только того, что пещеру с ним или портал к нему затопило водой. Мама говорила, что когда-то остров был больше, но потом вода прибыла…

- Да… это будет обидно. Тогда мы никогда его не отыщем, - согласилась погрустневшая Фуу. Заметив, что верная соперница в поисках мифического артефакта (а чем еще могло быть сердце, по мнению Наруто?) расстроилась, Узумаки поспешил её приободрить:

- Я чувствую, что оно на острове! И что я его найду! И тогда ты исполнишь моё желание! - вскинув кулак вверх, самоуверенно заявил джинчурики Девятихвостой. Фуу тут же перестала печалиться, насмешливо посмотрев на друга-соперника.

- Ты ведь так и не придумал желание, так что уступи победу мне, - заявила девочка, вскинув голову и улыбнувшись.

- Ага, взял и уступил, - фыркнул задорно Наруто. На этом разговор был окончен, и далее они шли молча, изредка препираясь.

Фуу отбежала от воды к кусту с благоухающими приятным ароматом цветами. Наруто проводил девочку взглядом в стиле “чего еще от девчонки ожидать?”, продолжая свои поиски. Но неожиданный крик заставил его в мгновение ока оказаться рядом с тем цветущим кустом.

- Фуу! - Джинчурики Семихвостого нигде не было видно. Её тоненький крик раздавался снизу. Узумаки отважно кинулся в кусты, но очень даже зря. Он полетел по какой-то склизкой трубе в темноту неизвестности. В темноту, где только что оборвался крик его подруги.

***

Кушина стояла на берегу страны Огня, поглядывая на остров, где раскинулась процветающая деревня. Её деревня. Отсюда домов почти не было видно, все постройки закрывал лес, да и женщине иногда казалось, что деревня скрывается в каком-то “кармане” этой реальности, но только казалось, ведь будь оно так на самом деле, то вход в деревню был бы в строго определенных огороженных местах, типа арок в лесах, и её бы просто так не уничтожили. О том, кто был предателем и как вообще произошло падение деревни аловолосых демонов, размышляли многие, но никто не мог дать точного ответа, что произошло в ту кровавую ночь. В ту ночь, когда произошла бойня и почти полное уничтожение Узумаки, остатки которых разбрелись по свету. Сама Курама была в Конохе, потому не могла знать наверняка, кто виноват. Только предполагать.

- Ты нервничаешь, - не спросил, а констатировал Чомей, мягко улыбнувшись своей “сестре”. Демонесса раздраженно посмотрела на него: честно сказать, Семихвостый за последнюю неделю здорово её достал своими настойчивыми знаками внимания. Он буквально не давал ей продыху, а о причинах такого поведения женщина даже не догадывалась, от чего раздражалась еще больше.

- Ничего я не нервничаю! - зачем-то стала отпираться женщина, хотя прекрасно понимала, что волнуется. Еще бы ей не волноваться, ведь сейчас в трех разных местах должны были пройти встречи с Легендарными санинами Конохи! Орочимару уговаривал кто-то из Учих и Хаку, так как именно его мать была воскрешена одной из техник Узумаки. Тсунадэ в оборот решили взять Каеде, кто-то из Яманака, Мейё Узумаки и Шизуне, которая пусть и путешествовала с принцессой слизней, но охотно пошла на контакт с бодрым старичком Узумаки. Джирайю же должна была уговорить Кушина, она сама так решила, но сейчас это казалось не лучшей идеей. Она же вроде как мертва… И вроде как не Кушина. Чомей ободряюще сжал ладонь Курамы, а та не стала сопротивляться, чувствуя нарастающее волнение, которое достигло апогея, когда на побережье, чуть в отдалении, показался мужчина с шикарной гривой белых волос.