Беллатрикс. Перезагрузка (СИ)

Чёрный силуэт замер, лишь едва заметно колыхались его контуры, словно бы лёгкая ткань от несильного ветра. Но никакого ветра тут не было, да и не ткань это.

Фигура протянула ко мне отросток, напоминающий руку. В нём белел бумажный лист. Я собрала всё своё мужество и взяла листок, поднесла к глазам.

“Добровольный отказ от всех прав на замок, именуемый Призрачным”, — это было написано сверху — крупно, красиво, готическим, но вполне понятным шрифтом.

— Подпиши, — прошумело сверху.

Голос был одновременно и гулким, и шипящим — непередаваемым. Рядом материализовался стол с письменными принадлежностями и даже элегантное жёсткое кресло. Надо же, какой сервис!

— Добровольный? — ехидно спросила я. — По-моему, это самую малость не соответствует действительности. Добровольно я от тебя отказываться не хочу.

— Подпиши! — раздалось уже громче, эхо подхватило это единственное слово и превратило его в целый хор.

И тут я разозлилась. Нет, ну я много чего могу понять, и готова была как-то договариваться, честно хотела разобраться, что его, собственно, не устраивает. В общем — когда ко мне по-хорошему, то и я — по-хорошему. А когда вот так…

— Не буду! — выкрикнула я. — Мне нужно надёжное убежище! Оно нужно мистеру Свифту и Северусу! У нас тут война начинается, между прочим. Или уже началась. Тебе-то всё равно, но если тебе наплевать на наши проблемы, то почему мы должны вникать в твои?! Я за тебя деньги заплатила, между прочим! Договор заключён по всем правилам! И никакого “добровольного” отказа по принуждению ты от меня не получишь!

С чувством и удовольствием разрывая плотный лист “добровольного” отказа на мелкие клочки, я уголком сознания понимала, что трудно считать подобное место “надёжным убежищем”, что деньги я за Призрачный заплатила смешные — тут одна мебель больше стоит, и что ручаться за то, что “договор заключён по всем правилам” я решительно не могу, ибо ничего в этом не понимаю!

Но мне сейчас было на всё это наплевать! Нашла коса на камень, как говорится. Ясно, что косе придётся хуже, чем камню, но у неё мозгов недостаточно, чтобы это сообразить! Вот и я такая — если уж оседлала помело, то несусь без тормозов! Какие ж тормоза у помела…

У чёрной фигуры не было лица, но всё равно мне показалось, что на несколько секунд она застыла в недоумении, словно не веря своим глазам.

— Не выпущу! — прогрохотало тёмное нечто и растворилось во мраке. — Ищи путь! Если ты — хозяйка — найдёшь!

Снова стало совершенно темно, но потом вокруг разлился бледный свет. Я быстро осмотрелась. Меня окружили какие-то странные пластины с затуманенными поверхностями, но вот туман начал рассеиваться, в зеркальных глубинах проступало многократно повторённое моё собственное изображение… Зеркала! Это зеркала…

Они выросли, слились друг с другом, образуя сложно изгибающиеся поверхности и уходя вдаль сразу несколькими коридорами. Похоже, я в зеркальном лабиринте. Я заставила себя перестать оглядываться и крутиться на месте. Остановиться. Замереть. Иначе мне не справиться с тошнотой и головокружением.

Тому, кто не пережил подобного, не понять, насколько это жутко — оказаться в тесном и одновременно искривлённом, многократно отражённом пространстве, зажатым в толпе собственных “двойников”. Мне казалось, что они подходят ко мне всё ближе, что они душат меня — мои собственные испуганные отражения.

Вдох, выдох, собраться, вдох, выдох. Я дотронулась до ближайшей стеклянной стены, провела по ней кончиками пальцев. Холодная… Моя зазеркальная копия точно так же прикоснулась ко мне. Я полуприкрыла глаза и пошла вперёд, ведя правой рукой по зеркальной глади, — не выбирая дороги, не останавливаясь, — лишь бы не стоять на месте и не поддаться панике.

— Я не сдамся. Слышишь, Призрачный? Не сдамся, — бормотала я, едва шевеля немеющими губами и трясясь от холода. — Не отступлюсь… Тебе придётся убить меня, чтобы избавиться…

Не знаю, сколько я так шла — несколько часов, а может, и несколько минут… Рука онемела, я почти не чувствовала ног, механически переставляя их. Холодно… как холодно… Холодно и хочется спать. Я очень устала…

Что-то промелькнуло рядом — я заметила это через полуопущенные ресницы. Медленно, тяжело повернула голову. В зеркалах была не я. Женщина, очень похожая на меня, то есть — похожая на Беллатрису Блек, но это не я, и, кажется, даже не Беллатриса. Хотя тут я могла ошибаться.

Она не была отражением, хотя и находилась по ту сторону зеркальной поверхности. Но теперь не мои отражения окружали меня, а многократно повторённая и отражённая фигура этой женщины. Взор её пылал яростью. Но это была не безумная злоба Беллатрисы, а нечто более глубокое и осмысленное, что ли, и смотрела она не на меня. Значит, и злится она на кого-то другого?

— Это мой замок, — сказала она. — Мой.

Возможно, она что-то ещё прибавила, но я этого уже не услышала. В ушах зашумело, в глазах потемнело, и я медленно осела на холодный пол, проваливаясь в спасительное беспамятство.

Комментарий к Глава 33. Завещание и его последствия

А на “Хобби” будет больше:))

И кто, кстати, мой фанфик на Фанфикс уволок?:) Будете шалить - буду продолжение только на Хобби выкладывать - и только для зарегистрированных!:)

Впрочем - это не больно - регистрация одна минута:)

http://hobby-land.info/forum/showtopic-574

========== Глава 34. Замок, призрак и Северус ==========

Замок был в ярости. Он почти примирился с тем, что в нём поселились люди. И не особенно удивился тому, что количество этих самых людей растёт, как на дрожжах, — только что было двое, и вот — уже четверо.

Ладно, они не очень ему мешали, и один из них был ребёнком, а дети, как и домовики, ему нравились. В нём даже зашевелилось тёплое воспоминание о том времени, когда он растил ребёнка…

Да, обычного ребёнка, ну, почти обычного… Он разговаривал с ним через зеркала, показывал волшебные сны, дарил подарки, он согревал его.

Таким замок сделали его создатели. Он был заботливым и бережным хранителем для тех, кого ему доверяли, для слабых и добрых существ, к какому бы виду они не принадлежали.

Но потом мерзкие гоблины погубили дитя, выпестованное им. Погубили молодую семью, которую он собирался хранить долго-долго, которая должна была подарить ему новых детей, наполнить его залы шумом, беготнёй и счастливым смехом.

Он вспомнил о ребёнке, а потом — с новой силой — в нём пробудилась боль той трагедии и укрепилась решимость: он не позволит снова закабалить себя. И не нужны ему новые привязанности. Пусть уходят! Пусть все уходят! Даже если они заберут с собой домовиков — всё равно!

Завещание… Да как она посмела! Он начал привыкать к её присутствию, новая хранительница даже слегка забавляла его, а ребёнок, со своим всепоглощающим любопытством и любознательностью — умилял, а старик — вызывал уважение. Мать ребёнка его, правда, раздражала. Он не любил плохих матерей, не умеющих хорошо заботиться о детях. Он хотел бы, чтобы она ушла и не мешала ему самому заботиться о мальчике.

Мальчик… Тот, которого он знал когда-то, был другим. Но это и хорошо… Они разные. Может быть, на этот раз всё будет иначе… Он начал привыкать к новой жизни, но тут… — завещание! Она осмелилась думать, что может распоряжаться им — и сейчас, и даже после смерти! Решать за него, завещать его, как какую-то бездушную вещь!

Замок был уверен, что легко справится с ней. Запрёт, лишит магии, изолирует от домовиков. Через несколько минут, осознав свою беспомощность, — она сдастся!

Но что-то пошло не так… Он не учёл, что эта женщина большую часть своей жизни — практически всю свою жизнь — прожила без магии. Для волшебников лишиться силы было чем-то совершенно немыслимым и чудовищным, но не для неё.

Сначала всё шло, как он задумал, — она испугалась, начала звать домовиков, а когда они не явились, испугалась ещё больше. Но потом — всё пошло наперекосяк.

Следовало признать, что эта женщина была сильной. Она не сдавалась.