Маска (И)

В идеале, провернуть все это надо было до окончания Конфликта Колец, то есть до отъезда Иемитсу обратно в Италию. Но вся сложность была в том, что мужчина стал проводить почти все время с Хранителями Тсуны и днями не бывал дома. Таким образом, он сводил на нет все старания Реборна вывести Нану на чистую воду. Хотя в то же время прекрасно и сам с этим справлялся. Его постоянные отсутствия дома сильно нервировали женщину, и по ней было видно, что до срыва осталось не долго.

«Главное, быть рядом в этот момент и защитить Тсуну» — думал Реборн, задумчиво глядя на небо.

***

Первый этап тренировки Тсуне, к счастью, удалось закончить в срок, как и хотел Реборн. Киллер не двусмысленно намекнул парню, что с ним случится в противном случае. «Воодушевленный» таким ультиматумом, Тсуна выкладывался на все сто, из-за чего постоянно отрубался прямо там, у реки. Когда же ему наконец удалось взобраться на скалу и пару минут порадоваться своему достижению, Реборн тут же осадил его, с садистской улыбочкой заявив, что теперь его ждут спарринги.

Тсуна тогда мысленно взвыл от этой новости, но покорно поплелся навстречу своему партнеру — Базилю. Хотя шатену решительно не хотелось сражаться, пусть даже это и была тренировка, другого выбора у него не было. Особенно после того, как Реборн доступно объяснил, для чего предназначен второй этап: спарринги разовьют в Тсуне не только бойцовские способности, выносливость и силу, а так же они помогут увеличить время пребывания в гиппер-режиме, что необходимо для дальнейшего продвижения. Ко всему прочему Базиль оказался отличным бойцом, способным многому научить шатена. Также он был приятным, вежливым подростком, готовым прийти на помощь в любой момент. Хотя это не помешало ему как следует вывалять Тсуну в пыли во время спаррингов.

Так прошло еще несколько дней, пока однажды Тсуна не проснулся с самым дурным предчувствием, которое когда-либо вообще испытывал. Интуиция просто кричала об опасности, едва ли не разрывая черепную коробку парня. Тсуна, сжимая руками голову, сел на кровати и зажмурился, как будто это помогло бы ему снять боль. Он медленно встал и поплелся в ванную, надеясь, что прохладный душ сможет хоть немного ослабить давление внутри его черепа. Шатен даже не подумал проверить, есть ли кто-нибудь за дверью, прежде чем выйти, и, как оказалось, зря. Как только он ступил в коридор, то едва ли не нос к носу столкнулся с Наной. Ее глаза на миг удивленно расширились, видимо, она тоже не ожидала встретить Тсуну, но затем зловеще заблестели.

Женщина вмиг приблизила свое лицо к сыну и сжала рукой его шею. Парень дернулся в стальной хватке и, мертвенно побледнев, с ужасом уставился на мать. Зловещий оскал озарил лицо Наны, когда она сильнее сжала пальцы на тонкой шее сына. Тсуна задрожал и попытался сделать шаг назад, чтобы освободиться, но не смог. Воздуха с каждой секундой становилось все меньше, а сердце, как назло, заходилось в бешенном темпе, мешая думать.

— Ты мне за все ответишь, — прошипела Нана, наслаждаясь паникой в глазах Тсуны. — Как только Иемитсу уедет, ты познаешь ад!

Тсуна хрипел и старался вырваться, но с каждым его движением хватка матери становилась сильнее. Не было никакой возможности вырваться или позвать на помощь. Парень беспомощно смотрел на Нану, молясь, чтобы кто-нибудь пришел и спас его. Лицо женщины выражало такую злобу и ненависть, что у Тсуны подкашивались колени от осознания того, что она могла сделать в таком состоянии. Страх своими липкими объятиями сковал Тсуну так же сильно, как Нана. Парень взмолился Небесам, чтобы они послали ему помощь, и вдруг он не услышал, а почувствовал, как кто-то поднимается по ступеням.

— Тсуна! — послышался с лестницы голос Реборна. Нана тут же отступила от сына, недовольно нахмурив брови и метнув в парня убийственный взгляд, и скрылась в своей комнате. Судорожно вздохнув, Тсуна прижал руки к груди и оперся на стену, потому что после пережитого ужаса ноги подкашивались, и шатен всерьез опасался, что рухнет на пол. — Тсуна? — Реборн быстро преодолел разделяющее их расстояние и опустил руки на плечи парня. Тсуна мелко дрожал и, закрыв глаза, старался прийти в себя. — Что случилось? — спросил киллер, стараясь как можно тщательней скрыть свое беспокойство. Однако его глаза, не скрытые полами шляпы выдали его в тот момент, когда он заметил пока что едва видные следы удушения. Волна ярости на ту, кто это сделал, и волнение за Тсуну накрыли киллера так, что он едва смог удержать маску спокойствия на лице. Однако он не смог скрыть своего состояния от собственного ученика: как только Тсуна заглянул ему в глаза, то сразу же увидел всю то бурю чувств, что бушевала в его наставнике. На сердце у Тсуны потеплело, и он, поддавшись внезапному порыву, шагнул вперед, охватывая руками своего репетитора.

— Пожалуйста… — едва слышно прошептал парень, сильнее сжимая руки и утыкаясь лицом в грудь Реборна. — Всего одну минуту…

Тсуна боялся и ждал, что киллер сейчас же отстранит его, ведь то, что он сейчас делал, было проявлением слабости, которую не может себе позволить будущий босс. Однако вопреки этому шатен почувствовал, как сильные руки его репетитора легли на его спину и затылок, прижимая ближе. На лице Тсуны расцвела легкая улыбка, которую не увидел, но почувствовал Реборн. Киллер буквально кожей ощущал, как его подопечному становится лучше, и от этого губы самого репетитора растягивались в улыбке, а не привычной ухмылке.

В душе обоих вдруг стало так спокойно, что на миг все проблемы оказались настолько ничтожными, что не стоили внимания. Их сердца забились в унисон, наполняясь теплом и… чем-то новым и неизвестным, тем, чего они пока не могли разобрать. Было так легко и радостно, будто это не Тсуну еще пару минут назад душила собственная мать, а Реборн, почувствовав что-то неладное, едва ли не взлетел по лестнице от беспокойства. Они просто наслаждались мгновением спокойствия и тепла, в тайне мечтая, чтобы он длился вечность.

Однако, как известно, все однажды кончается. И этот миг тоже закончился. Прошло несколько минут, Реборн, вздохнув, взъерошил волосы шатена и сказал:

— Нам пора на тренировку. Не думаю, что у нас осталось много времени. Вария уже скоро будет здесь.

— Ты прав, — кивнул Тсуна, нехотя разжав руки. Он поднял взгляд на Реборна но, встретившись с ним, покраснел и поспешил отвернуться, стараясь скрыть смущение. Киллер на это усмехнулся и, ребячески щелкнув шатена по носу, ушел вниз, где собирался найти Иемитсу и обсудить с ним тренировки Хранителей. Хотя сейчас он меньше всего думал о предстоящем сражении, в его мыслях все еще был его ученик, такой хрупкий, доверчивый и невинный.

А как только Реборн скрылся из поля зрения шатена, парень прижал ладонь к сердцу, которое, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Эти пару минут, что Тсуна провел в сильных руках своего репетитора, превратили его утро из полного кошмара в нечто не столь ужасное, можно даже сказать хорошее. Настолько хорошее, что Тсуна сам не заметил, как сама собой унялась его головная боль и притихла интуиция.

«Наверное, она пыталась предупредить меня о матери» — подумал парень, шагая в ванную. Интуиция на это промолчала, что несколько обеспокоило Тсуну, но затем он махнул рукой, решив, что время покажет, о чем там кричала эта противная женщина.

***

Весь день прошел как-то слишком быстро и незаметно для шатена. Он до обеда потренировался с Базилем и был избит в лучших традициях их спаррингов. Затем два часа занимался с Реборном, изучая различные блоки, удары и увертки. Кстати, эти занятия Тсуна любил больше всего, ведь вопреки всеобщему мнению, его репетитор мог все-таки нормально что-то объяснить и исправить, если потребуется. Реборн в такое время сперва показывал прием, потом они с Тсуной отрабатывали его, и киллер рассказывал о сильных и слабых сторонах той или иной техники, наглядно демонстрируя, как можно ее обезвредить.

Киллер считал — и всегда говорил об этом Тсуне — что победа в сражении определяется не только за счет сильной техники, но и за умение сражаться без нее. То есть смысл был в том, что, даже если у тебя есть какая-то невероятная техника, ты можешь просто не успеть исполнить ее. Именно поэтому Реборн после нескольких часов спаррингов Тсуны и Базиля разбирал с ними их ошибки и то, как можно было бы их исправить. Он показывал, как можно было обезвредить врага или вырваться из его захвата, после чего парни разучивали эти приемы и в следующем бою старались их применить.