Вторая игра (СИ)

Наконец, всё было кончено. Сложив за секунду последовательность из двенадцати знаков, я исчез. Перед этим Кушина развеяла клона.

Плюсы окружения обнаружились сразу: нет ни вакуума, ни километров воды наверху, ни лавы под ногами… только лёд. Лёд и безмолвие. Даже слабого ветерка не дуло. Абсолютная тишина.

Достав из инвентаря специальный свиток, я подал в него чакру. Бумага в моей руке сгорела. Это был хороший знак — атмосфера идентична привычной мне. Вдохнув, я упал на колени и сжал рот, подавая в лёгкие и гортань медчакру. Воздух был ледяной. Даже не так — ЛЕДЯНОЙ. Дыша тем, что успел взять с собой, я постепенно стал смешивать его с внешним. Остановившись на пропорции один к одному, я прекратил это гиблое дело: и так уже едва вдыхал эту ледяную смесь.

Не испытывая и дальше судьбу, я побрёл, куда глаза глядят. Повсюду был только лёд и снег. Ледяные глыбы, холмы… а ещё трещины. Огромные трещины в земле. “А нет, тоже во льду,” — мысленно хмыкнул я, глянув в одну из них. Она спускалась очень, очень глубоко.

Защитная печать работала и против температуры. В таком режиме, как сейчас, её хватит часа на два… примерно.

Я уже устал бродить здесь и начал порядком подмерзать. По субъективному времени я уже скитаюсь часа три. Печать получилось перевести в более щадящий режим. Температура вокруг теперь градусов десять, но зато такой она продержится ещё долгое время. Реально же, как мне кажется, должно быть что-то около минус семидесяти-восьмидесяти. В конце концов я решил спустится вниз: там должно быть теплее.

“И кто может ЗДЕСЬ водиться? Снежные барсы? Ледяные змеи? Плесень какая-то? Бля, нахера я сюда полез. И какой у этого грёбаного мира коэффициент времени? Десять к одному? Нет, уже точно больше, раз мама с Цунаде меня до сих пор не вытащили…”

Расщелина постепенно расширялась, образуя ледяной коридор. В конце концов я достиг пола, оказавшегося, для разнообразия, каменным. Дальше я брёл уже по коридору. Только когда потолок над моей головой сомкнулся, я обратил внимание, что лёд вокруг светится фиолетовым. Самое поганое — я всё больше мёрз. Мне пришлось ослабить действие печати ещё, а потом и ещё, и ещё раз. По ощущениям температура сначала была под минус десять, потом — тридцать и наконец примерно пятьдесят градусов. Чакра, гоняемая по телу, помогала, но я всё равно мёрз. А чем-нибудь огненным дышать мне было просто страшно: вдруг щас вся эта громада надо мной возьмёт и рухнет?

По ощущениям прошли уже почти сутки. Материться даже мысленно я просто устал. Хорошо хоть есть еда и вода в запасе. Да и воздух тоже. Спать нельзя: замёрзну. Как и дышать тем, что тут заменяет атмосферу: только смешивая здешний воздух и прихваченый с собой. Иначе, как бы я не старался привыкнуть, лёгкие всё равно обжигает. Сам я попал в какой-то подземный лабиринт, в котором по дурости потерялся. Трещин больше не видно, а тоннели ведут всё глубже. Какое-то время я просто ждал, пока меня вытащат, но так и не дождался. Здесь уже ускорение больше ста раз точно. Раз уж пятнадцать минут там длятся тут больше суток.

Через какое-то время я выбрел на подземную реку. Не слишком широкую, метра четыре, но это было не главное, главное — вода! Она текла! А значит точно не ниже нуля! Хорошо, что я тогда попробовал засунуть туда палец, который тут же выдернул из-за адской боли. Оставшиеся капельки на нём тут же превратились в лёд. Сам палец не сгибался, но после слабенькой подачи чакры Катона и ударной дозы медицинской — пришёл в норму. Активировал Риненган, я обнаружил, что вода очень насыщена чакрой, напоминающей чакру Хаку. А это в свою очередь значит, что никакого тепла тут и близко быть не может.

Сутки с половиной. Я уже почти на всё плевал и окружал своё тело чакрой Катона. О! Как же было хорошо! Ровно до тех пор, пока за спиной не обвалился потолок: мои опасения оказались не напрасными. Правда мощный кокон чакры давал тот же эффект, но сколько сил на него уходило! Кушина почему-то отрубилась и лежала без сознания, по словам биджу. Я бы и рад залезть во внутренний мир, но боюсь замёрзнуть. Благо ещё чакра Курамы и Сон Гоку вместе вполне себе неплохо греет, но я не могу гонять её всё время без вреда для себя! И остановиться не могу: замёрзну или потрачу время, которое можно использовать с большей пользой.

Человек такая тварь: привыкает ко всему. Я уже привык к ледяному воздуху: старый стал слишком горячим для меня. Да, здешний всё ещё сильно обжигал лёгкие при каждом вдохе, но большого вреда не наносил. Я чуть-чуть подогревал его, выпуская слабенькие язычки пламени в рот, но это было неудобно: ротовая полость обжигалась, а жечь зубы было особенно больно. После же небольших трещин, которые появились на потолке, когда я открывал при этой процедуре рот, мне стало страшно выпускать хоть сколько-нибудь горячего воздуха наружу. Небольшие — они небольшие, но если их будет много, то меня может и погрести. Не факт, что всё остановится, как в прошлый раз.

Хрен знает, где я теперь. Старый воздух закончился, тело уже не чувствуется, чтобы не сдохнуть, наполнил всего себя медчакрой. За счёт этого и живу. Поддержание мощного Покрова уже непосильная задача. Чакра уходила, как в бездонный колодец. Приходилось ещё и Риненган всё время активированным держать, чтобы видеть сквозь закрытые веки. Иначе глаза промерзали. Ну а потом я просто не смог их открыть. Плюнул: не мешают — и ладно. По ощущениям прошло уже больше двух с половиной суток. Сколько реально — не знаю. Этот подземный лабиринт я больше не выдержу, он уже просто убивает. Особенно светящийся лёд: его свет стал более тёмным, что не добавило мне оптимизма. Не то, чтобы я к чёрному плохо относился, но мрачная и однообразная атмосфера давила по мозгам не хуже боя с Роши. Идти нормально я уже давно не мог. Вообще не понимаю, как я мог идти. В голове билась лишь одна мысль: “остановлюсь — сдохну.”

Наконец я упал. Что примечательно, упал в очередной пещере с подземной рекой. Эта была чуть крупнее, но не сильно отличалась. Попытавшись попить, я не смог справиться с промёрзшим ртом и вода потоком хлынула наружу, обливая меня всего. Сил встать уже не было, но сквозь смёрзшиеся веки я всё ещё видел, как моя одежда начинает медленно блестеть, становясь твёрдой.

“Асура, смешай медчакру!”

“Откуда бы мне взять обычную?” — вяло шелохнулась мысль в голове.

“Мы с Хого успели собрать немного.”

“Ну смешал…”

“В тело направь!”

“А зачем, Курама? Чтобы дольше помучиться?”

“Ты сдался?!”

“Нет, но выхода не вижу.”

“Дай мне контроль,” — рыкнул обезьян.

“Да на, держи…”

Только я успел отключиться от управления своей тушкой, как во все стороны хлынул поток огня, нагревая воздух, а в тело — созданная мною медчакра, не позволяющая сдохнуть от перепада температур и мгновенно сращивая трескающуюся кожу. Посидев немного и погревшись, я встал на ноги.

“Сколько мы выиграли?” — деловито спросил Курама.

“Часа два, — хмыкаю, — Ладно, попробую ещё побарахтаться, раз уж вы так старались.”

Я побрёл дальше по коридорам. Ещё через час, когда мне уже казалось, что я упаду, обстановка резко сменилась. Коридор вывел меня к очередной реке, но здесь я был не один. Странное прозрачно-фиолетовое существо. Тёмный плащ с капюшоном, под которым клубится туман. Этот же туман, только более плотный, выходит из дырок для рук, оканчиваясь пальцами, с длинными когтями-ножами. Под капюшоном горят два чёрно-серых глаза, которые тут же не мигающие уставились на меня.

Кто-то попытался войти в мой разум, но он был очень слаб. Тогда этот некто начал “стучаться”, проситься. Просить… показать. И я показал. Сначала, последние события, потом — чуть предшествующие. Когтистая рука махнула мне в жесте следовать за ним и я опять побрёл по коридорам, но на этот раз — за проводником. Дороги я даже не запомнил, все усилия были сосредоточены, чтобы не упасть. Кажется, мы проходили какие-то залы, большие пещеры и что-то ещё… в конце концов меня довели до средних размеров, по сравнению с самыми большими, помещения, похожего по форме на пузырь. Там был ещё кто-то, но я не запомнил: свалился на пол без сознания.