Вторая игра (СИ)

— Одно слово и прикончу, как твоего дружка, ясно? Пусть у меня сейчас нет чакры, но Ки ещё осталась, — захрипел я в широко открытые от ужаса глаза. Первый раз вижу, как человек седеет. Жуткая картина… последний член их команды бросился на меня, но упал, закричав. Волосы начали осыпаться пеплом, а на коже оставаться жуткие отметены, похожие на ожоги. Концентрированная некро — это круто.

— Наруто, — твёрдый голос Какаши отрезвил меня и я повернулся к нему, прекратив выпускать струю энергии смерти.

— Прошу прощения, нервное.

— По тебе видно, — хмыкнул Саске.

— Н-да? — удивился я.

— У тебя теперь седая прядь над левым глазом.

— Роши был сильным противником. С ним и Хокаге поседел бы.

Наши невольные сопровождающие ничего не сказали, только добили остальных придурков и запечатали их тела. Не всё в порядке в Королевстве Датском, раз Хьюги так себя ведут. Да, они если что отмажутся, но такое поведение от той команды и от команды Хьюг по отношению к шиноби родной деревни…

Дальше был лагерь, нормальная помощь медиков и еда. А особенно — вода. Помощь нам оказывали первоклассную, а кормили вообще как на убой. Сюда же нам прибыло сообщение о присвоении мне и Саске звания джонинов. Только мне и Саске. Больше никому, что странно. Странно и непонятно. Ладно, джонины, но на Токубецу большинство теперь точно тянет! Но никому и ничего. Ещё прислали извещение мне о призовых за Роши в размере сорока миллионов, что тоже мало. За Сасори около ста, а за Джинчурики всего сорок? Нонсенс. Ну, спишем на войну и недостаток бабла.

Само противостояние движется ни шатко, ни валко, силы примерно равны. Суна потеряла своего биджу в самом начале войны, несколько дней назад — Ива. У Камня остался только один Джинчурики: Хан. У Конохи изначально было больше шиноби, чем у других деревень, раза в полтора. И на чунин-шикене по большей части все эти шиноби были ранены, но не убиты, в отличие от нападавших. Потом у противника начались дополнительные потери, когда они решили сначала дипломатией, а потом и силой объединиться или убрать Аме, которая, будь раза в три-четыре сильней и имей биджу, стала бы шестой великой Гакурезато.

Мы такой ошибки не делали, так что к основной фазе войны силы более-менее сравнялись. Преимущество по всем параметрам было за противником, но оно было не фатальным. Бесит меня эта война. Хорошо, что для меня она уже закончилась… или нет? Всё-таки я теперь полноценный Джинчурики и вряд ли сумею это скрыть, иначе мне никак не объяснить, как я победил Роши. Ну ничего, у меня уже два стихийных Кеккей Генкая. Если смогу одолеть ещё и Хана, получив от него Гоби. Хорошо, что у меня почти абсолютная память и я помню имена всех биджу. Ммм… а если запечатать их всех в себе? Хотя тогда возникнет проблема с Курамой и Шукаку. Однохвостый ненавидит Девятихвостого, да и вообще просто сумасшедший. А остальные вряд ли согласятся держать его на цепи, а даже если и согласятся, то я сам стану для всех клеткой чисто психологически, чего бы мне не хотелось. Стоп! А почему бы не спросить у них самих?

“Курама, Хого.”

“Да?”

“Что мне делать с Шукаку? Он вряд ли согласится сидеть во мне добровольно из-за тебя, Курама, выпустить я его тоже не могу: начнёт громить всё вокруг, всё-таки он сумасшедший… Просто не представляю, как поступить.”

“Мы подумаем, Асура. Спасибо, что обратился по этому вопросу именно за нашим мнением.”

“Спасибо.”

Возвращение в Коноху вышло будничным, только на меня теперь косились со страхом, а уже потом с ненавистью. Видимо, разлетелась весть о том, кто завалил Шукаку, а потом к этому добавился ещё и Сон Гоку. Цунаде на фронте побывала, но не долго, где-то около месяца. Когда мы к ней зашли, то были тут же затисканы. Я больше, Саске — меньше. Яме боязливо отошла в сторонку, так что её просто крепко обняли. Нам Сенджу передала и документы, которыми занималась до этого. Я, помню, ставил какие-то подписи, особо не читая и удовлетворяясь мнением Кушины, что всё нормально, так что когда наш отряд уходил, то у Цунаде уже всё необходимое было и ей оставалось лишь закончить текучку. Во время войны бюрократия неслабо страдает, так что с её связями было не слишком сложно провернуть всё достаточно незаметно. Через недельку всё вскроется, но вряд ли у Хокаге или ещё кого найдётся время ещё и для нас.

Как результат махинаций блондинки, в Конохе появился новый Ичизоку: Узумаки-Сенджу, в который теперь входил я, Цунаде, Саске и Яме. Клан получал оба наших квартала и все предприятия, все деньги обоих кланов и все договора и союзы. В общем, я чуток прифигел, но всё-таки отошёл. Я-то готовился к долгой и нудной бюрократической войне и интригам, а тут так быстро всё…

Моя… невеста теперь уже нас окончательно и долечила, особенно меня, так как мои чакро каналы до сих пор не восстановились до конца, а работать с СЦЧ полноценно может только ирьенин S ранга. Собственно, именно это умение и определяет такой ранг. Заодно Цунаде оценила и наш уровень силы. Впечатлилась. Сначала саскеным (П. А. Я В КУРСЕ, ЧТО САСКЕ НЕ СКЛОНЯЕТСЯ!!! ЧТО ХОЧУ, ТО И ВОРОЧУ!), а затем и моим. Особенно когда я создал на полигоне тысячу клонов и сказал, что могу ещё столько же раз эдак десять. Теперь я человек-армия, ведь каждый мой клон — это очень сильный генин. Даже скорее хилый чунин. Только вот Мадару количеством не возьмёшь. Всех этих клонов даже Шукаку размажет, не говоря уже о ком-то посильнее.

Оставив… невесте пару десятков клонов для занятий ирьениндзюцу, я полез… правильно! На горячие источники! Всё-таки это гениальное изобретение! Здесь можно по-настоящему снять стресс и расслабиться. Только ощущая, как горячая вода обволакивает кожу, а холодная стекает между волос и ниже по шее, можно выплеснуть из себя всё накопившееся. Хотя выплеснуть — не верное слово. Скорее позволить вытечь… в этих чудесных местах я отмокал около шести дней, ни о чём не думая и ничем не занимаясь.

— Тебе пора получить собственный призыв, — огорошила меня Цунаде с утра пораньше.

— Слизни?

— Нет, пойдёшь в свободный поиск. Нанесём тебе печать общей защиты, в рот — преобразующие Футон и Суйтон в воздух и воду. И ещё добавим запечатывающую. Засунем в неё пару сотен пищевых пилюль.

— А другие почему так не делают?! — в шоке спросил я. Блин, а ведь реально такие возможности открываются! Как я раньше-то не подумал?!

— Не могут нанести достаточно точно и так, чтобы держалась нужное количество времени, — хмыкнула бывшая Сенджу.

“Я помогу, дай контроль.”

“Щас.”

— Каге Бушин но Дзюцу! — говорят мои губы, управляемые чужой волей, пока руки складывают нужные печати. Тут же появляется Кушина, мгновенно использую Хенге, пока ещё не рассеялся дым от клона. И то правда: мало ли где наблюдатель сидеть может, мы же в деревне шиноби. Паранойя ещё никому не вредила… наверное, — Кстати, — я тут же вернул себе возможность говорить, — А что будет, если я там не смогу заключить контракт?

— Нанесём тебе ещё и печать призыва. Через пятнадцать минут вернём. Там время должно идти быстрее, так что тебе хватит времени. А с твоими запасами чакры ты сможешь просто создать из неё кокон и дождаться нашего призыва, в случае проблем.

— Ну хорошо.

— Тогда раздевайся, — с абсолютно серьёзным лицом произнесла блондинка.

— Полностью? — ехидно спрашиваю, поднимая бровь.

— Да. Хотя трусы можешь оставить.

— Язва, — бурчу, стягивая шорты и майку, которые ненадолго сменили мой истерзанный костюм. Всё-таки он чрезвычайно удобен.

Следующие три часа стали для меня пыткой. Эти две мучительницы только и делали, что водили по мне кончиками кистей. А я даже дышал еле-еле. Под конец они вообще начали говорить задержать дыхание на какое-то время. Блин…

Потом меня оставили просыхать. Вот никогда не поверю, что у Узумаки нет техник для просушки печатей! А когда я спросил, почему эту жуть на мне рисуют кистями, то сама пояснила, что подобные печати хоть и перекладывали на ручные знаки, но она их не учила в таком виде, а рыться в библиотеке — долго.