The Lie I've Lived (СИ)

Ошеломляющий ловец и сенсация Болгарии Виктор Крам осторожно подбирает слова: «Поттер — мальчик, сражающийся в состязании для взрослых. Я лишь надеюсь, что организаторов не будут принуждать… Как там это называется? Ах, да, «смягчить» соревнование из страха травмировать дитя».

Эйми Бокурт, дочь французского министра внутренних дел, и Афина Манос из очень влиятельной семьи в Греции — бенефициары сомнительного решения Поттера. Обе они выразили удивление тем, что их пригласили участвовать в соревновании, и ни одна из них не нашла хороших слов в пользу Гарри Поттера.

Пожалуй, единственный защитник Поттера — другой чемпион Хогвартса, приятный и скромный Седрик Диггори из Хаффлпаффа. «Гарри сказал, что он не бросал свое имя, и я ему верю. Я желаю ему и всем остальным удачи в турнире».

Думаю, всем понятно, кто на самом деле является чемпионом Хогвартса.

Источники в Министерстве говорят, что Хогвартс не слишком настроен на сотрудничество относительно данных фактов. Пресс-секретарь министра сказал только лишь следующее: «Министр Фадж уделяет пристальное внимание событиям в Хогвартсе. Пока происшествие расследуется, он продолжит плотно отслеживать ситуацию».

Весьма уважаемый Люциус Малфой, не понаслышке знакомый с закулисной политикой Дамблора, сказал, что в случае, если будет доказано, что причиной путаницы послужил Поттер, то стоимость урегулирования изменений в турнире будет вычтена из семейных хранилищ Поттеров.

Я не сомневаюсь, что мы увидели лишь самый краешек интриги, творящейся в стенах Хогвартса, и где бы ни творились новые события, там вы обязательно найдете Риту Скитер.

***

Полагаю, дело могло быть и хуже. Перед больницей, в коридоре на третьем этаже, поджидают Драко и несколько его слизеринских подпевал.

— Поттер! Не поставишь мне вот здесь автограф?

— Отвали, Малфой!

Он хихикает как девчонка и продолжает пафосным драматическим тоном:

— О, нет! Ты ведь не рассердился на меня, ведь так? Я бы этого не хотел, учитывая твое нестабильное и жестокое поведение.

Прохожу среди ржача остальных и замечаю притаившуюся знакомую фигуру. Поворачиваюсь к двери в крыло:

— Малфой, пошли нахр…н и ты, и твой отец, и твоя мать, да и вообще вся ваша проклятая родня!

Блондин тянется за палочкой и начинает было кастовать простенькое проклятье. Спокойно могу от него увернуться, но стою прямо. Палочку Малфоя откидывает прилетевшее из ниоткуда заклинание, и из теней выступает Аластор Хмури.

— Я не совсем уверен, о чем ты думал, Малфой, но дуэли в коридорах запрещены. Полагаю, за это увижу тебя на отработке в следующий хогсмидский выходной. Можешь также объяснить недоумкам со своего факультета, по какой причине ты потерял двадцать очков. А сейчас забери свою палочку и брысь отсюда!

— Вы слышали, что он сказал о моей семье!

— Нет, слух у меня уже не так хорош, мальчик, зато зрение — великолепное! Что я вижу, так это что ты не спешишь отсюда со всех ног — значит, ещё одна отработка со мной. А теперь — убирайся!

Я бы сказал, что Малфою не надо повторять дважды, но Хмури это удалось.

— Интересный трюк ты придумал. Дергать его за усы — не лучшая идея, когда у тебя поддержки нет, а у него — сколько угодно.

— Я видел вас всё это время и подумал, что вы ждете шанса порвать их в клочки. Я специально встал боком, чтобы было легче уклониться. Даже если бы вы позволили ему разыграть карту, он все равно бы промахнулся, а я бы прошмыгнул в больницу, пока остальные прочухивались.

Бывший аврор одобрительно кивает.

— Схватываешь на лету, парень. Так держать, и ты отлично выступишь на турнире. Если от меня что-нибудь потребуется, совет или что-то другое, моя дверь всегда для тебя открыта.

— Спасибо, профессор. Есть соображения о том, кто меня так подставил с участием?

— Боюсь, нет. Заклинание на Кубке не оставило никаких следов. Если бы кто-то просто бросил твое имя, я бы больше склонялся к тому, что это ученик, но принимая во внимание все события, вынужден сказать, что это сделал кто-то достаточно умелый, а не самоуверенный сопляк. Бэгмен меня раздражает. Игорь Каркаров до невозможности скользкий, и каждый прожитый им день, на мой взгляд, это совершенно лишнее!

Что можно ответить на такое заявление? Киваю, но молчу.

— Я слышал, что у тебя есть пергамент, который мог бы мне помочь кое за кем присматривать. Если у тебя есть такой предмет, он бы мне очень помог.

— Люпин рассказал вам о карте? — воистину его второе имя — Иуда!

— Нет, ничего такого. Эта информация получена от твоего отца. Мы с ним немного тренировались и он как-то вскользь её упомянул. Ходят слухи, что у тебя есть плащ твоего отца — я подумал, что и карта тоже может быть.

— У меня её с собой нет, — запинаюсь я.

— Когда она у тебя будет, принеси её мне. Чем скорее я её получу, тем скорее мы сможем установить наблюдение. Принеси её к началу занятий в обед.

Одноногий мужчина выходит, а я захожу в больницу, чтобы заняться утренними делами. Механически выполняю задачи, мысленно просматривая воспоминания ДП, ища упомянутый разговор о карте. Из того, что я помню, Джеймс занимался с Хмури в основном делами. Изредка они расслаблялись за бутылкой огневиски, вспоминая о старых добрых временах. У мародеров был кодекс: «Что происходит в Хогварсте, остается в Хогвартсе». Насколько я знаю, он нарушил его один-единственный раз, ради Лили.

Это меня беспокоит.

_____

[1] — из фильма «Выпускник», комедия с Дастином Хоффманом в главной роли.

Примечание автора:

Я знаю, как зовут Джинни Уизли. Я прописал это специально, чтобы подчеркнуть — Рита Скитер не проверяет факты. Это ошибка Риты, а не моя.

========== Глава 9. Искусство торговать правдой ==========

— Смотрю, тебе не пригодилось мое предупреждение, — прерывает мои обеспокоенные мысли голос призрака Уильяма Поттера. Даже в этом замке, полном привидений, «Кровавого Барона» окружает какая-то бросающая в дрожь аура. Мыслями я далеко — пытаюсь понять, как выглядел этот мужчина при жизни.

При помощи палочки убеждаюсь, что в больнице всё в порядке.

— Малфой с его лакеями — не моя проблема. Они больше похожи на сыпь, которая никак не пройдет. Однако благодарю вас за беспокойство, лорд Барон.

Древний призрак придвигается ко мне вплотную и снимает шлем. Между нами есть определенное сходство, особенно если накинуть мне лет двадцать пять и добавить во взгляд обеспокоенности, присущей проклятому мужчине, который пребывает на земле вот уже почти тысячу лет.

— Ну-ну, мой потомок. Тремудрый Турнир чреват опасностями. Я был свидетелем смерти Мориса Поттера. Чемпион Бобатона уже погиб, в живых остались лишь он и русская ведьма из Дурмштранга. Она наложила на сфинкса обычный конфундус, требуя ответа, тогда как он уже ответил на загадку правильно. Сфинкс взбеленился и убил их обоих. Не думаю, что ты сам вдруг захотел стать участником.

Пристально рассматриваю пейзаж за окном, дожидаясь Добби с завтраком.

— Вы правы. Не сам, и пытаюсь выяснить, кто меня так подставил. Пользы особой мало — приходится много домысливать.

— Что тебя мучает?

— Сколько я могу рассказать вам по секрету?

Он качает головой.

— Я вынужден отвечать на вопросы директора Хогвартса честно и правдиво, но он — единственный, кто способен от меня такое потребовать.

Этого-то я и боялся.

— В таком случае, вряд ли я могу много сказать, по крайней мере, сейчас. Кое-кто попросил у меня кое-что, но я не знаю, откуда он об этом знает — я ему не рассказывал.

— Возможно, тебе стерли или изменили воспоминания?

— Такая возможность имеется, но полностью я не уверен.

— Мог ли этот человек узнать информацию от кого-то ещё?

Возможность рассказать Хмури была у Люпина.

— Не исключено, хотя он отрицает подобную возможность.

Уильям Поттер потирает свой призрачный подбородок.

— Всё слишком расплывчато. Реально ли проверить информацию от этого человека каким-то другим образом?