Meow (СИ)

– Не трогал? – конечно, первое впечатление о хозяине дома и его матери позволяло Галлагеру предположить подобное, но поверить неожиданной удаче и такому благородству он, как ни старался, не мог.

Вновь поворачиваясь к Микки и заглядывая в голубые глаза в поисках ответов, студент задержал дыхание, взглядом зеленых умоляя того сказать правду, какой бы она не была.

И брюнет не стал дальше мучить израненное красочными фантазиями и не самыми приятными предположениями сердце взволнованного парня:

– Меня накормили таблетками и заперли в комнате, – тихо признался гибрид, вспоминая проведенные в четырех стенах пару суток, благодарно кивнув Хорнеру за возможность сохранить верность своему парню (и, нет, Микки не признается рыжему в том, что только что мысленно назвал его именно так).

– Так вот зачем Катрина их у меня попросила, – догадалась Светлана, вспоминая свой короткий диалог с миссис Норрис и небольшой огонек сомнения, разгоревшийся в ее груди при передачи пузырька с успокоительным.

– Да, – подтвердил ее слова блондин. – Мы решили подстраховаться, потому что мистер Милкович очень уж красочно расписывал, каким покладистым и ласковым может быть гибрид в эти дни, – бросив короткий взгляд на притихшую Мэнди, течка которой должна была начаться через пару недель, пояснил он, понижая голос до шепота, увидев, что девушка задремала на его плече. – Эй, малыш, – позвал Хорнер брюнетку, аккуратно снимая ее голову с острой неудобной подушки и приобнимая, – давай-ка, я тебя отнесу в кровать, – заботливо прошептал он, подхватывая гибрида под колени и поднимаясь.

– Черт, времени-то уже сколько, – опомнилась шатенка, посмотрев на циферблат старинных часов, отмечая уже глубокую ночь. – Давай, Морковкин, домой собирайся, – поднимаясь следом за хозяином дома, распорядилась она, наградив вжавшегося в спинку кресла в протест рыжего суровым взглядом, понимая, что теперь Галлагера с места едва ли сдвинет бульдозер.

– Никаких «домой», – оценив молчаливые переглядки друзей и тихое недовольное фырканье, раздавшееся из груди неосознанно придвинувшегося ближе к Йену брюнета, прошептал Хорнер, удобнее перехватывая спящую девушку. – Оставайтесь ночевать у нас, комнат свободных много, – предложил он, встречая полный надежды взгляд голубых глаз гибрида, вцепившегося в руку Галлагера, лежавшую на его бедре, умоляя остаться.

Как будто рыжий нашел бы в себе сейчас силы уйти.

– Йен? – привлекая внимание Галлагера, залипнувшего взглядом на пальцах, обхвативших его руку, позвала Светлана, ожидая решения друга.

– Мы не хотим тебя стеснять, – вместо «да, конечно, мы останемся» тихо проговорил студент, не желая выглядеть невоспитанным перед человеком, сделавшим для них с Микки так много.

– Ох, Йен, – улыбнулся на его скромность Дэймон. – Этот дом такой большой, мы можем тут пару дней даже не пересекаться, поверь, – воспринимая отсутствие отказа за согласие, добавил он на всякий случай еще один аргумент. – Решено, вы остаетесь тут, – и, прижав спящую Мэнди к груди крепче, развернулся к лестнице, ведущей на второй этаж. – Сейчас я котенка уложу и устрою вас, – обернувшись на первой ступеньке, попросил гостей подождать его блондин и поспешил наверх со своей ношей, спускать с рук которую ему, ой, как не хотелось.

Но проявить гостеприимство он был должен.

– Я не верю, что это правда, – наконец, оставшись наедине с Микки, осел на краешек кровати Галлагер, качая переполненной новой информацией и подробностями головой в попытках уложить все на полочки и найти подвох.

Ну, не может все так просто закончиться.

– Я поначалу тоже пиздецки напрягся, но Дэй, кажется, реально в сеструху втрескался, – поделился своими мыслями брюнет, подходя ближе и останавливаясь напротив Йена, борясь с желанием наброситься на него, выкручивающим кости и суставы весь вечер, оставляя им еще немного времени на диалог. – А вообще он странный какой-то, – пожал плечами Микки. – Какой дебил потратит полляма баксов на то, чтобы купить брата гибрида, и так уже принадлежавшего ему?

– Влюбленный, – не раздумывая ответил рыжий, зная, что будь у него пухлый банковский счет, он выкупил бы весь питомник, только чтобы Микки был рядом. – Думаю, когда любишь кого-то, ты готов сделать ради него все, – предположил Галлагер, поднимаясь и делая шаг к хвостатому, едва ли не прикасаясь к груди парня своей.

«Например, все бросить и сбежать с ним на край света» – пронеслось в рыжей голове, напоминая запинающемуся на ударах сердцу о принятом недавно решении.

«Или покалечить себя ради свободы и призрачной надежды на то, что он тебя таким неправильным примет» – раздалось в ответ в четырехухой, и дышать стало трудно.

Они потянулись друг к другу одновременно, губами встречаясь на середине пути, обмениваясь своими молчаливыми признаниями и позволяя себе почувствовать.

Это было по-настоящему.

Все, кажется, и правда закончилось.

***

Не так давно Йен, проснувшись с Микки в своих объятьях, жаловался гибриду на его хвост, зажатый между ними, норовивший залезть ему в рот и другие доступные отверстия, прося кото-человека впредь ложиться к нему лицом или убирать шерстяной отросток под одеяло.

Но Галлагер даже не задумался о подобном этим утром – морщась от щекотавшей веки и скулы черной шерсти, рыжий лишь сильнее прижал к себе спящего парня, обнимая его руками и ногой, двигаясь по подушке и зарываясь в короткие волоски затылка носом, целуя шею, сразу тремя своими органами чувств удостоверяясь в том, что все это ему не приснилось.

Микки был здесь, рядом с ним, и никуда пропадать не собирался.

Он лишь довольно улыбнулся полученной ласке и громко замурчал, дернув своим кошачьим ухом, в относительном здоровье которого позволил убедиться Йену раз десять за ночь в перерывах между продолжительными поцелуями и тихими разговорами ни о чем и обо всем сразу, пока усталость и эмоциональная передозировка не сморили обоих сном.

Рыжий проспал всего несколько часов, но чувствовал себя гораздо более отдохнувшим, чем за короткие отключки сознания в прошедшие несколько недель разлуки. И, возможно, он даже попытался бы уснуть вновь, но переполненный мочевой пузырь требовал опустошения, вынуждая Галлагера тихо простонать от необходимости выйти из комнаты и оставить Микки одного на несколько минут.

Необходимости, причиняющей физический дискомфорт холодом опасения новых потерь, но все же не сумевшей выстоять перед настойчивой просьбой первичных потребностей организма, грозивших опозорить его перед брюнетом в первое же утро после воссоединения.

Шлепая по коридору босыми ногами, заметно повеселевший и довольный Йен не сразу заметил в дальнем его конце хозяина особняка, обернувшегося на своего гостя, приветственным взмахом руки и озвученным вопросом заставляя рыжего подскочить на месте от неожиданности:

– Ты чего так рано встал? – развернувшись на пятках и приближаясь к Галлагеру, поинтересовался Дэймон.

– В туалет ходил, – отчитался студент, оправдывая свои несанкционированные прогулки по чужому дому.

– Оу, – засмущался Хорнер. – Извини, что задержал, ты, наверное, еще поспать хочешь, – закусил щеку он, опуская взгляд.

– Да не особо, – пожал плечами рыжий. Спать ему, и правда, не хотелось, но вернуться в комнату и заобнимать до хруста костей своего парня значилось в планах. А еще поцеловать раз сто, пока тот не проснется и не начнет угрожать ему кровавой расправой, воплотить в реальность которую, стоит заметить, он так никогда и не пытался. – А что? – но воспитание не позволило Йену так быстро закончить диалог с блондином.

– Подумал, может, ты со мной позавтракаешь, – поделился своими мыслями Дэймон. – Я постоянно ем один, даже по выходным, – пожаловался он рыжему, раскачиваясь на пятках, в домашней одежде и с растрепанной ото сна прической выглядя не более чем лет на восемнадцать, хотя в документах цифра стояла в полтора раза больше. – Мэнди до обеда в кровати проваляться может, – а недовольно надутые губы на светлом лице скинули еще около года.