Meow (СИ)

– Ты прости нас за это представление в питомнике, – продолжал говорить Хорнер, обращаясь к Йену, разместившему свою ладонь на колене взгромоздившегося на подлокотник его кресла брюнета, будто желая удостовериться лишний раз в том, что гибрид здесь и никуда теперь от него не денется. – Я попросил мать стать документальным владельцем Микки, чтобы мистер Милкович ничего не заподозрил и не продал его кому-то другому, – пояснил блондин, улыбаясь кивку понимания, полученному от своего гостя и немного краснея от несдержанности хвостатой девушки, в очередной раз поблагодарившей мужчину за спасение брата поцелуем. – У нас с ней фамилии разные, и я подумал, что Терри связи искать не будет.

– Ему и не до этого было, – встряла в разговор Светлана, до этого момента сохраняющая молчание. – Отец просто хотел от него избавиться и получить хоть какую-то прибыль, – поделилась она своими мыслями с друзьями и новым знакомым. – Только я не понимаю, зачем тебе это? – и задала вопрос, беспокоивший не только ее.

Легкая дрожь еще не остывшей в сердце ревности прошлась по телу тут же напрягшегося и обратившегося в слух Галлагера, крепче сжавшего пальцами колено Микки в страхе услышать вполне определенный ответ.

– Надоело засыпать на мокрой подушке, – но Дэймон его удивил.

Наградив брюнетку искренне влюбленным взглядом и устроив четырехухую голову на своем плече, блондин пустился в разъяснения:

– Когда Мэнди привезли всю в слезах, рычавшую и шипевшую на любого, кто подходил ближе, чем на пять метров, я понял, что случилось что-то, и попытался поговорить с ней, – начал он свой короткий рассказ, несмело улыбнувшись воспоминаниям.

– Я его укусила и пожелала смерти, – поддакнула своему мужчине брюнетка, потираясь носом о мягкую кожу шеи Хорнера.

– Моя школа, – усмехнулся на услышанное Микки, подмигнув повернувшемуся к нему Галлагеру, напоминая о затянувшейся ранке на ладони рыжего, оставленной его собственными клыками, и кивнул, прося о продолжении.

– Несколько дней она просидела в комнате, не ела и не пила ничего, – и Дэймон внял его просьбе. – Я даже думал врача вызывать или в питомник обратно ее отвезти, – рассказывал он, заметно хмурясь, искренностью эмоций на лице своем заверяя слушателей в серьезности прошлых переживаний.

– Хах, это у них тоже семейное, – хмыкнула Милкович, припоминая другу и его голодовку. – Мохнатую жопу чуть ли не на капельницу уже посадили, – пояснила она паре на диване.

– Ну, а что? Действенный метод же, – улыбнулась Мэнди, поднимая голову с плеча Хорнера и широко ему улыбаясь.

– Конечно, – кивнул блондин, – я тогда так перепугался, когда Эмми прибежала и сказала, что ты без сознания, – сжимая в своих руках девушку крепче, вспомнил он. – Я готов был ее на все четыре стороны отпустить, лишь бы только она поела, – покачал головой Дэймон, возвращая внимание другим собеседникам и переходя к главному.

– И я бы ушла, если бы силы были, – подтвердила его слова гибрид и притихла, позволяя мужчине закончить мысль.

– Мэнди рассказала мне о том, что случилось с вами при попытке ее побега, и опять расплакалась, обвиняя меня в том, что она теперь заперта здесь и не сможет помочь брату, пытавшемуся вытащить ее из системы, – воспроизвел события почти месячной давности Хорнер, виновато посмотрев на брюнета, нахмурившегося его словам, уже не один раз заверившего Дэймона в том, что помощь в его освобождении перекрыла собой временные трудности и дни проживания гибрида в питомнике. – Тогда я и подумал, что, возможно, смогу оформить Микки на себя, – стараясь избегать слова «купить», продолжил блондин. – Мэнди я ничего не сказал, чтобы не обнадеживать, и попросил маму помочь.

– Я так и не поняла, зачем? – вновь напомнила о своем вопросе Светлана, предвосхищая попытку до сих пор молчавшего Галлагера задать его же.

– Не знаю, – приврал мужчина, пожимая плечами. – Мэнди так переживала и плакала постоянно. А еще эта голодовка, от нее одни кости остались, – начал на ходу придумывать причины он, умалчивая о главной. – Мне было ее так жалко и…

– Ой, да ладно тебе, – хмыкнула девушка, улыбаясь друзьям. – Так и скажи, что хотел залезть ко мне под хвост, но приказать отдаться не позволяло воспитание, да и сопли со слезами не особо возбуждают, – поддела она Хорнера, получая в ответ осуждающе-смущенный взгляд и слова протеста:

– Неправда, – мотнул головой мужчина, – ну, отчасти, – получив легкий тычок под ребра локтем, признался он. – Сначала да, – и окончательно сдался под требовательным взглядом голубых глаз, отказать которым теперь ни в чем он не мог. – А потом… ну, пока за ней ухаживал и откармливал, – Дэймон тяжело сглотнул и вобрал в грудь побольше воздуха, чтобы озвучить приговор. – В общем, я по-настоящему влюбился, – выдохнул он и смущенно отвел взгляд, прекрасно зная о самодовольной улыбке, появившейся на губах его хвостатой девушки. – На самом деле, я влюбился в нее еще до встречи, когда на сайте фото увидел, но когда ее привезли и… черт, – протараторил он, запинаясь на половине фразы, понимая, что и так сболтнул уже слишком много и выставил себя полным идиотом.

– Ты такой милый, – усмехнулась Мэнди, растрепав волосы блондина пальцами и вновь их пригладив.

– Эй, – попытался было сопротивляться Дэймон, но ему слишком нравились прикосновения брюнетки, чтобы запретить их.

– Короче, Ди хочет сказать, что покупкой Микки он хотел покорить мое сердце, – подытожила девушка, целуя колючую щеку мужчины и заканчивая эту часть разговора, но не смогла удержаться и добавила, наклонившись к Светлане, шепотом, который, впрочем, с легкостью услышал каждый: – и залезть ко мне в трусики.

– Мэнди! – простонал Хорнер, окончательно краснея под смешки присутствующих и едва слышный скрип зубов брата своей возлюбленной, чуть напрягшегося от услышанного, но тут же успокоенного теплой ладонью Йена, скользнувшей по его бедру.

Дальнейший рассказ Дэймона о разработанном плане и участии в нем матери занял чуть больше часа, прерываясь встревающей в разговор Мэнди, в очередной раз высказывающей свое недовольство фактом собственной неосведомленности, и подвел гостей и хозяина дома к финалу, когда напольные часы оповестили о наступлении нового дня:

– … и вот, вы оказались тут, – облизывая пересохшие за время монолога губы, заключил Дэймон, потянувшись за принесенным недавно Эмми стаканом сока, кивая новым знакомым в предложении угоститься своими напитками. – Микки, правда, сам хотел тебя навестить, Йен, но ты, как я понял, не особо терпением отличаешься, – усмехнулся он рыжему, резко обернувшемуся на мурлыкающего в свое шоколадное молоко гибриду.

– Я беспокоился, – признался Галлагер, сглатывая на каждое движении кадыка брюнета, сосредоточенно опустошающего свой высокий стакан. – Я ведь не знал, что Катрина твоя мать, а не…

– …дряхлая извращенка, насилующая ЕГО Микки, – перебила парня Светлана, воспроизводя одно из определений, подобранных рыжим миловидной женщине, принявшей непосредственное участие в афере Хорнера, покрывая конопатые щеки толстым слоем розовой краски.

– Я обязательно передам это маме, – усмехнулся на озвученное девушкой Дэймон. – Эх, а ведь ты ей понравился, Йен, – и подбавил пару оттенков красного на острые скулы.

– С хуя ли твоего? – вмиг сошедшего с лица рыжего, когда Микки, подавившись своим молоком, повернулся к нему с вопросом.

– Я… – бегая глазами от лица блондина к гибриду и обратно, замялся Галлагер, мысленно проклиная длинный язык Милкович и пытаясь придумать правильный ответ для каждого.

Благо, Хорнер вовремя пришел на помощь студенту с шуткой:

– Ну, если посмотреть со стороны закона, она насиловала бы своего гибрида, – широко улыбнулся Дэймон, протягивая руку помощи тонувшему в заиканиях и смущении рыжему парню, но, заметив напряжение, мелькнувшее на конопатом лице при произнесении фразы, решил оговориться: – да успокойся ты, никто его не трогал, – заверил блондин Йена, прекрасно понимая его чувства, не зная, как отреагировал бы он сам, скажи ему кто подобное о Мэнди.