Время основателей

* * *

— Добро пожаловать на последний квиддичный матч в этом сезоне, на котором умные равенкловцы будут сражаться с хитрыми слизеринцами за кубок по квиддичу! И я ваш комментатор, Сэмюель Пивз, из Хаффлпаффа, желаю вам насладиться игрой!

Гарри и Галатея взволнованно вышли на поле, они были расстроены. Для Гарри это был важный матч, не только из–за кубка по квиддичу, а еще потому, что он — последний с Галатеей. Его подруга была расстроена по этой же причине. Гарри открыл для них этот вид спорта, и он был одной из тех вещей, которые останутся тогда, когда Гарри уйдет. Игра никогда не будет столь хорошей без него. Отгородившись от всех своих тревог и волнений, Галатея сконцентрировалась на игре.

— Вот выходят на поле обе команды, и наша прекрасная судья, красивая, талантливая, умная…

— ПИВЗ!

— … Леди Хаффлпафф! Похлопайте им, они нуждаются в вашей поддержке. Игроки сели на свои метлы, так как леди Хаффлпафф выпустила бладжеры и снитч, и запустила квоффл! Игра началась!

Обе команды устремились вверх, стараясь перехватить квоффл. Гарри и ловец Слизерина тоже поднялись в воздух и стали озираться в поисках снитча. Ему пришлось резко наклониться, так как там, где секунду назад была его голова, пронеслась Галатея.

— Галатея Равенкло захватила квоффл. Она собирается забить? ДА! Десять — ноль в пользу Равенкло!

Гарри внимательно посмотрел на слизеринского ловца, прокручивая в голове все варианты исхода событий. В других матчах их ловец проявляла себя очень хорошо, и как ему кажется, она не купится на финт Вронского. Ища другой выход, он заметил Галатею, которая неслась на огромной скорости к кольцам…

К удивлению вратаря, Гарри начал быстро набирать скорость, летя в сторону своих колец. Оглянувшись назад, он увидел, что другой ловец летит следом за ним, ища предположительный снитч.

— Гарри Поттер летит к кольцам Равенкло! Неужели он увидел снитч? Алена де Анфристэ летит следом за ним, но кто будет первым? Вперед Гарри, вперед!

— Пивз!

— Простите, Леди Равенкло.

Загонщику Равенкло пришлось отлететь в сторону с пути ловцов. За одну секунду до столкновения с центральным кольцом, Гарри резко сменил направление. Ловец Слизерина не была столь удачлива. С жутким хрустом она врезалась в кольцо и упала с тридцатифутовой высоты. Гарри взял тайм–аут, чтобы позволить Лолиде осмотреть ее. Несколько минут спустя ее отправили в больничное крыло и сообщили, что к игре она не вернется. Гарри показалось это хорошим знаком. Он оказался единственным ловцом, и теперь должен был поймать снитч до тех пор, пока разница в счете между Слизерином и Равенкло, не в пользу последних, не станет слишком большой. Осмотревшись, он заметил злые взгляды, которыми его награждали слизеринцы.

Два часа спустя матч все еще продолжался, со счетом 120:110 в пользу Равенкло. Игроки обоих команд начали уставать, а Гарри все еще не нашел снитч. Десять минут спустя он, наконец, заметил его возле мест, где сидят гриффиндорцы. Набрав скорость, он зажал его в руке, после чего почувствовал как один из бладжеров, любезно посланный все еще злящимся слизеринцем, врезался в рукоятку его метлы. Он всеми силами попытался выровнять свою молнию, и к счастью был не слишком высоко над землей, поэтому не пострадал при падении. В это время равекнловцы радовались победе, громко аплодируя команде, игроки которой, за исключением Гарри и Галатеи совершали почетный круг. В следующее мгновение Гарри почувствовал, как Галатея крепко его обняла.

— Гарри, ты в порядке? Ты не должен больше так пугать меня!

— Извини, Тея.

Гарри растерянно посмотрел на сломанную метлу, которую все еще сжимал в руках. Это был первый подарок от Сириуса, и, глядя на ее обломки, на глаза навернулись слезы.

*~*~*

На следующий день друзья были очень расстроены. Это был последний день учебы, и Ардивк, Кристабель и Пивз уедут завтра, до обеда, домой. Хотя все трое приедут в июле, на день рождения Гарри, им все равно было грустно, стоило только подумать о расставании. В этот день на прощальном пире ни у кого из них не было аппетита. Для Галатеи все было не настолько плохо, ведь она увидит своих друзей в начале следующего учебного года, тогда как для путешественников во времени это было настоящей пыткой. Кроме завтрашнего утра они увидят своих друзей только один раз, после чего расстанутся навсегда. Для Ардвика, Кристабель и Пивза все это было менее трагичным, ведь они будут точно знать, что в будущем с их друзьями все будет в порядке. Для Гарри, Рона и Гермионы эта мысль была просто ужасна. Они раньше никогда не задумывались о своем «отъезде». Они в глубине души понимали, что все те люди, с которыми они познакомятся за время их путешествия, в будущем будут мертвы. И так как большинство из них никогда не упоминалось в книгах по истории, путешественники не смогут узнать о том, что случилось с ними. Конечно, в их времени будет Пивз, но, зная его характер в будущем, они вряд ли смогут узнать что–то полезное от него. Они все прервали свои грустные мысли, так как Леди Равенкло встала со своего места и обратилась к ученикам:

— Дамы и господа, приветствую вас на прощальном пире. В этом году у нас есть несколько хороших и плохих новостей. Во–первых, я бы хотела поздравить равенкловскую команду по квиддичу, которая выиграла самый первый кубок по квиддичу.

Стол Равенкло взорвался бурными аплодисментами, тогда как остальные просто вежливо похлопали. Как только все успокоились, основательница продолжила:

— В этом году я рада объявить, что факультет Хаффлпафф, не смотря на наличие в нем одного из мародеров, набрали достаточное количество очков и получают кубок школы. Поздравляю, Хаффлпафф.

На сей раз громкие возгласы и хлопки послышались со стороны хаффлпафцев. Спустя несколько минут Леди Равенкло пустила в воздух несколько искр, чтобы заставить студентов успокоиться.

— К сожалению, у меня есть не только хорошие новости, но и несколько плохих. К сожалению, самые новые наши студенты, Гарри Поттер, Рональд и Вирджиния Уизли, и Гермиона Грейнджер покидают нас, чтобы продолжить свое обучение в другом месте. Наш преподавательский состав хотел бы поблагодарить их за тот вклад, который они внесли в школу, и желаем им удачи в будущем.

К большому смущению всей четверки, все студенты и учителя начали аплодировать им. Многие из их соседей за столом хлопали их по спине и пожимали руки, лично благодаря их за квиддич. Наконец, все успокоились, на столах появилась еда. После того, как все наелись, ученики спешили пообщаться со своими друзьями в оставшееся время до расставания на лето.

Следующее утро было полностью посвящено спешной сборке вещей и последним минутам общения. Гарри и Рон проводили время с Ардивком и Пивзом на последней встрече мародеров. У них была книга всех их шуток, с фотографиями, сделанными Джинни. В ней была целая глава, посвященная войне шуток. Во время их последней встречи Рон создал пять копий книг, для каждого по одной, и еще одну, чтобы отдать Ремусу и Сириусу, когда они вернуться домой. Каждый из мародеров подписал все копии. Каждая книга была заполнена только на треть, пустые страницы друзьям предстоит заполнить уже в будущем.

В то же время девочки сидели в углу библиотеки, наслаждаясь последними минутами общения. Когда по школе пронесся сигнал о том, что пора идти к каретам, у Гермионы возникла идея:

— Тея, ты не могла бы попросить свою мать, чтобы она собрала всех преподавателей и студентов у входа в Хогвартс?

— Конечно, почему бы и нет. Но зачем?

— Я хочу сделать фотографию на память.

— Конечно, я пойду и попрошу ее.

Двадцать минут спустя все обитатели Хогвартса стояли перед главными воротами. Джинни стояла впереди всех и настраивала свою камеру. Она подняла ее с помощью левитации на нужную высоту и установила таймер. Дождавшись яркой вспышки, все направились к каретам. Достигнув Хогсмида, они подошли к недавно построенной станции, на которой уже стоял Хогвартс — Экспресс. Большинство студентов сразу же начали садиться в поезд. Восемь друзей задержались на платформе, и со слезами на глазах обнялись друг с другом, пообещав писать. В итоге наступило время, когда Ардивку, Крситабель и Пивзу нужно было заходить в поезд. Забравшись в него, они нашли пустое купе и высунулись из окна, махая им все то время, пока поезд не скрылся из виду.