Крыши и дороги (СИ)

— Дженс, — мурлыкнул нежный голосок. — Не стоит обливать даму, если не собираешься сделать ей предложение.

Он крутанул шланг в другую сторону, заливая водой латекс и рыжие волосы, девушка извернулась, пытаясь сохранить равновесие и освободить оружие. Кот поймал ее второй рукой, прижал спиной к себе, обхватывая шею. Едва уклонился от тычка острым локотком в бок.

Звонкий смешок и новое мурлыкание:

— Полегче!

— Дани, — прошептал он ей на ухо. — Если хочешь вежливого разговора, стучись. Сколько раз просил?

— С тобой неинтересно.

— О, да.

Они расцепились, ехидно глядя друг на друга.

У девушки напротив был черный, блестящий костюм, красная маска, длинные железные когти и волосы неестественно-морковного оттенка. Безнадежно мокрые волосы. В ее ID когда-то было записано Эй-Ди Харрис. СМИ называли ее Рыжей Кошкой, он звал ее Данниль. С самого детства. Она звала его Дженсеном.

— Насмотрелся? — фыркнула девушка.

— Просто пытаюсь понять, зачем ты все же покрасила волосы? Совершенно ужасный цвет.

Дани дернула плечиком.

— Ты должен мне душ.

Кот шутовски поклонился, указывая на чудом не перерубленный шланг.

— Я принесу чистое полотенце.

Чистое полотенце, после некоторых поисков, все же нашлось. Минут через двадцать они сидели рядом и заедали пиво печеньем, запасенным все тем же Молчуном.

Маска и трико так и остались на ней. Дженсен счел это намеком, но не совсем понял, на что именно.

— Неплохие крекеры для бюджетных пищевых автоматов. Где ты их берешь?

Он усмехнулся.

— Дани. Не пойми меня неправильно, мне не жалко для тебя ни крекеров, ни горячей воды, но...

— Да, да. Ты всегда был жутким занудой, — она шутливо пихнула его кулачком в плечо. И, наконец, стала серьезной. — Дженс. Дело не движется.

Кот помрачнел.

— Я знаю, Дани, знаю, — он вздохнул. — Ну, все не так плохо. Сегодня я выяснил, как можно прижать Попугайчика, так что...

Дани со смешком положила ладонь ему на плечо.

— Ты так часто произносишь его имя, что мне впору начать ревновать. Ты же прекрасно знаешь, твой враг — не он.

— А мегакорпорация “Роботик Электроникс” и компания “Чистое Небо”, — Дженсен поморщился. — Разве он — не есть корпорация? Джей-Ти Падалеки, инженер-испытатель, ха... Как же, инженер, прямо таки юный гений. Этот засранец даже не прячется.

— Хуже, он тащится от видеокамер. Но у него достаточно денег, чтобы прикрыть свою задницу, — Данниль как-то неприятно, по-взрослому усмехнулась. — Дженс, даже если тебе удастся его посадить, корпорацию этим не свалишь.

— Я не уверен, можно ли свалить ее тем, что мы делаем, — буркнул Дженсен. — Алона так и не смогла добраться ни до чего стоящего. Не думаю, что еще одна развороченная фабрика что-то исправит.

— Смотря как ее разворотить.

— О чем ты?

Дани внимательно рассматривала свою ладонь в латексной перчатке.

— Сегодня вдоль шестьдесят четвертой еще в десяти барах установили кабинки для виртуала. Я видела, как их развозили. Такой серенький грузовичок.

— Как у “Чистого Неба”, только без попугаистого логотипа. Знаю.

— А когда закончили установку, в одном из баров выломали дверь. Была давка... я не стала дальше смотреть.

Кот молчал. Он видел вещи и похуже выломанной двери бара. Обезумевшие, истощенные люди с красными глазами и дергаными движениями, готовые убить за то, чтобы еще хоть на пять минут подключиться к сети. Высохшие мумии в самодельных виртуальных кабинах, мумии с белыми зрачками, с мозгами, сварившимися, потекшими из ушей из-за внезапного скачка напряжения в криво собранной установке. Сумасшедшие, не способные отличить виртуал от реальности, бьющиеся в падучей на мостовой...

Это не считая катастрофы на Третьей фабрике. Кот до сих пор помнил, как оттуда выносили тела.

Официально электронной наркомании не существовало, а за людей, почему-то отказывающихся соблюдать трудовые нормы, “Роботик Электроникс” не отвечала.

— Я иногда думаю, — Дани запнулась, словно ей не хватило воздуха. — Может ли быть хуже... Когда что-то пожирает тебя изнутри. Не могу придумать ничего.

Он обнял ее одной рукой. Она поежилась, обхватила себя ладонями и встала.

— Разберемся, — сказала она деловым тоном. — Идеи у меня есть, но смутные. Покажусь, когда оформятся. Собственно, зачем я заходила. Шестьдесят четвертая, перекресток с восьмой — там, в тоннелях, машина с грузом. Ее надо доставить Доктору. Ну, и сам можешь покопаться, — она лукаво усмехнулась. — Только не наглей. Док без запчастей засохнет.

— И где ты только все это достаешь, — сказал Кот.

— Места знать надо! — ее улыбка стала донельзя самодовольной, и Кот невольно улыбнулся в ответ. Вот так-то лучше. Ему не нравилось, когда она грустила. — Спасибо за крекеры, Котик. Не провожай меня!

Он кинул в нее подушкой.

— Кто бы говорил!

Дани расхохоталась.

— Да, я такая! Ранимый Котик.

Дженсен фыркнул. Дани склонилась к нему и нежно поцеловала. Губы у нее были мягкие и теплые. Но прежде чем Дженсен успел что-то сделать, она уже была на другом конце комнаты. Обернулась на миг — и исчезла.

Он знал, что если пойдет следом, не найдет никого. Рыжая Кошка всегда уходила на мягких лапах и бродила сама по себе.

Иногда он совсем ее не понимал.

Дани исчезла, когда им было четырнадцать, и вернулась год назад — с длинными кошками, красной маской во все лицо и отвратительными, морковного цвета волосами. Они по-прежнему иногда говорили всю ночь, почти как в старые добрые времена... почти. Он слышал в новостях о бойце Высшей Лиги, диверсантке и наемнице. Но толком никогда не спрашивал. Она появлялась раз в две-три недели — с информацией, просьбой или чтобы просто побыть рядом. Временами ему казалось, что она смотрит на него не как на друга детства, почти брата. Но каждый раз, когда он надумывал что-то предпринять, она уходила. Словно боялась. Дженсен не представлял, чего могла бы бояться прежняя Дани. Эту он не знал вовсе.

Кот посмотрел в окно. С нижних этажей Восьмого района не было видно неба и луны. Но ее должно быть видно с крыш.

Он вздохнул и пошел искать чистое трико.

В студии было жарко. Летун щурился на беспощадные софиты.

— Неужели при всех достоинствах современной техники до сих пор необходимо так освещать площадку?

Восходящая по обломкам фабрик Падалеки телевизионная звезда со звучным именем Алона мило улыбнулась.

— Вам неуютно под ярким светом?

Он фыркнул и рассмеялся. Алона явно считала себя очень умной.

— Мне просто жарко под софитами.

Девушка ничего не ответила. В ее взгляде читалось, что Джей-Ти Падалеки — злобная акула империализма и заслуживает еще и не такой пытки.

Злобная акула склонил голову к плечу. Алона ведь молода, во всяком случае, должна быть моложе него, и красива — тонкое личико, пышные светлые волосы. Крашеные наверняка — он снова фыркнул. Интересно, может такая, как она, действительно верить в то, о чем рассказывает?

Джефф бы, наверное, его высмеял за этот вопрос.

— Я вас забавляю? — холодно спросила Алона.

— Да, — не смутившись, ответил Джаред.

— Камера, — раздался механический голос. — Десять секунд до эфира... девять... восемь... семь...

На экранчике над их головами поплыла заставка “Интеркома”, потом — спецвыпуска новостей “Разговор лицом к лицу”. Он прикрыл глаза.

— Четыре... три... два... один... мотор!

— Здравствуйте, уважаемые зрители. Сегодня с вами спецвыпуск новостей “Разговор лицом к лицу”, и я, его ведущая Алона Талл.

Джей-Ти открыл глаза навстречу камерам и ее ледяной улыбке.

— Сегодня у нас в гостях...

— Вы не против, если я сам представлюсь? — он обернулся и помахал ближайшей камере. — Привет! Меня зовут Джей-Ти Падалеки, я, вроде как, владелец целой кучи ужасно скучных вещей и большая шишка. Думаю, вы предпочли бы поговорить о Летуне, не спорю, он забавный — но вот этой милой леди с ним не очень интересно. Так что вы уж нас простите, беседа может показаться чересчур серьезной, но поверьте, мы будем говорить о достаточно важных вещах, чтобы вы захотели подольше остаться у экранов, — он обернулся к Алоне, и обезоруживающе улыбнулся. — Не правда ли?