New born (СИ)

- …Господи, я глазам своим не верю! Слышишь, Бен! Совершенно нормальный мальчик, Дэн говорит, он здоров! И что теперь делать, я ума не приложу. Как…? Если спросят, откуда он взялся, что мы скажем? Я даже не думал…

Звук пропадает, будто у испорченного телевизора. Бен облизывает немеющие губы, собираясь с силами. Жаль, что он не сказал этого раньше, думал, успеет. Корочка льда, покрывающая сердце, не тает, дышать очень сложно. Тонкая нить, что привязывает его к деревянной ограде, неумолимо рвется. Ему пора улетать, у него мало времени.

- Где-то через неделю… Да, правильно…, - наконец, удается сосредоточиться, - Через неделю приедет мой юрист из Бостона. Он привезет бумаги… Свидетельство о рождении, медицинскую карту и прочее. На имя Калеба Джонатана Локка, рожденного от суррогатной матери. Если даже… Если даже кому-то взбредет в голову потребовать сделать анализ ДНК, ты легко подтвердишь свое отцовство.

Он замолкает и тщетно пытается сделать вдох. Бесполезно сопротивляться, ему не победить на этот раз. Нить, наконец, рвется, он резко, рывком взмывает в воздух. Это страшно – лететь одному в холодной пустоте, без единого шанса на избавление. Где-то вдалеке грохочет гром, такой живой, реальный звук. Как будто голос. Голос Джона? Или ему кажется?

«Дэн, он не дышит! Дэээээн…..!»

========== 13. ==========

Бен медленно, очень медленно поднимает правую руку. Рука как будто весит тонну, в локтевом сгибе торчит катетер для внутривенных вливаний. Подносит к лицу, потом опускает, нащупав кислородную маску. Да, точно. Дэн дал им длинный список лекарств и всего, что может понадобиться во время операции. В списке были два баллона с кислородом и маска. Он не умер, определенно. В какой-то момент из воздушного шара, уносимого ввысь, превратился в тяжелую гирю и ухнул вниз с ошеломляющей скоростью. Это все Джон. Старик точно знал, что ему не выжить, сам не стал бы пытаться и продлевать, тем самым, его мучения. Джон такой упертый.

Повернув голову, Бен утыкается взглядом в растрепанную копну темных волос, рассыпавшихся поверх одеяла - Алекс крепко спит, сидя на стуле и положив голову на край его кровати. Рядом с ней, на двух сдвинутых табуретках, виднеется что-то вроде деревянной лохани, приспособленной под колыбельку. Ребенок тоже спит, Бену видны лишь контуры крошечной фигурки, завернутой в плед. Смешно. Они даже не подумали о таких вещах, как кроватка для младенца, подгузники, детское питание. Разведенное козье молоко сойдет на первое время, но вот все остальное… Ладно, Джон, у него никогда не было детей, со старика тоже спрос невелик – с головой Дэн дружит далеко не всегда. Но, вырастив Алекс, Бен сам мог бы позаботиться обо всем необходимом. Джон… Джон в последнее время на себя не похож – нервный, осунувшийся, похудевший. И глаза как у собаки с камнем на шее – утопят, помилуют? Странно ощущать в себе чувство жалости, странно ощущать в себе заботу о ком-то, кроме Алекс, странно ощущать раскаяние, странно ощущать покорность судьбе. Такая вот широкая палитра чувств, ранее неизведанных.

Джон втайне мечтал о детях. Бывает, мечтаешь о чем-то несбыточном, вроде полета на Луну, с тихой, светлой печалью и принятием этой самой несбыточности. Джон Локк – это ведь не Роджер Лайнус. Он не станет вымещать на ребенке свое чувство потери от его, Бена, кончины, не такой он человек. Отчего-то, возможность выкарабкаться воспринимается как тот пресловутый полет на Луну, и совершенно не хочется бороться. Дышать стало чуть легче, но все тело тяжелое, чужое и будто камень на грудной клетке. А еще он устал. Так устал, что словами не передать.

Дверь в соседнюю комнату, скрипнув, приоткрывается, наверное, от сквозняка. Голоса, звучавшие смутным гулом, в котором не различить слов, становятся громче, теперь можно понять, о чем говорят.

- … нужно немедленно, прямо сейчас!

- И как ты себе это представляешь? Допустим, он перенесет транспортировку через лес на руках, потом на обычном авто, не оборудованном как скорая. Допустим, ты привезешь его в Дарк Лейк живым. У него явное функциональное нарушение, возможно, пролапс митрального клапана, или что-то в этом роде, не знаю, я специализировался на полостной хирургии, а не на кардиологии. Они наверняка отправят его в районную больницу, диагностика там куда лучше и врачи квалифицированнее. У него свежий шов от операции, как ты это объяснишь?

- Да мне плевать! Главное, чтобы он выжил!

- Тебя наверняка арестуют, Алекс заберет социальная служба. Неясно, что будет с новорожденным. На это тебе тоже плевать? И не факт, что он, в итоге, выживет. При всех имеющихся условиях, у него ничтожные шансы.

Бен думает, что старый индеец, временами, бывает очень даже рассудительным и предусмотрительным.

Джон молчит, слышится лишь легкий скрип половиц. Бен ясно представляет, как Джон сейчас смотрит на старика – взгляд у него тяжелее булыжника.

- Не знаю как, но я не позволю ему умереть!

- А что, если ему суждено умереть, дав жизнь этому ребенку? Ты ведь веришь в судьбу, веришь в предназначение. Побывав на Острове, невозможно не верить. Кто мы такие, чтобы спорить? Моей задачей было помочь ребенку появиться на свет, ваша с Беном судьба меня не касается.

Бен не может удержаться от легкой улыбки, слушая, как Джон детально, доходчиво и малоцензурно объясняет Дэну, куда именно тому следует засунуть себе и судьбу, и предназначение. Потом слышится какая-то возня и сдавленный голос Дэна.

- Если ты свернешь мне шею, Джон, лучше от этого никому не станет.

Шумный вздох, снова скрип половиц.

- Прости. Ты действительно не обязан нам помогать.

Полторы минуты молчания, потом вновь голос Дэна.

- Какой помощи ты от меня хочешь? Помощи врача? Помощи индейского шамана?

- Я хочу ТВОЕЙ помощи, Мшистый Камень. Той, на которую расщедрится твое сердце.

Молчание перед ответом Дэна длится чуть дольше, чем в предыдущий раз.

- Мой брат был на год старше меня. Несмотря на это, я, с самого начала, обгонял его по всем физическим показателям – я был выше и крепче, быстрее бегал, дальше прыгал, метко кидал камни. Я любил охотиться, а он любил читать книжки и собирать лекарственные травы. Ему было двенадцать, когда он упал со скалы. Он едва дышал, пока я на руках нес его к шаману нашего племени. Сильнее, чем тяжесть его покалеченного тела, к земле меня придавливало чувство вины – мы на спор прыгали через расщелину в скале, и он оступился, случайно соскользнула нога. Помню, как я плакал и умолял, а шаман глядел на меня безо всякого выражения. Потом сказал, что брата нужно отнести в Священную Пещеру, где духи леса решат его судьбу. Я сам нес брата на спине, шаман не стал мне помогать. Помню, как мы зашли внутрь – было темно, слышалось журчание воды. Посреди пещеры я увидел каменное углубление, заполненное жидкостью странного желтоватого цвета, широкое, округлой формы. Шаман сказал, что нам с братом повезло – если бы вода ушла, и Источник был бы пуст, это означало бы, что духи леса приговорили моего брата к смерти.

- И что… что с ним произошло?

- Он выжил. Я погрузил его в Источник и, спустя полчаса, он пришел в себя. А через сутки встал на ноги и пошел, несмотря на сломанный позвоночник. Он вырос, обогнал меня, наконец, ростом и физической силой. Завербовался добровольцем в армию, погиб во Вьетнаме в семьдесят втором. А я стал врачом. Вот так вот странно все обернулось.

- Постой, ты хочешь, чтобы…, - Джон громко и негодующе фыркает, - И это, по-твоему, лучше, чем отвезти его в больницу?

Аккуратно выпростав из-под одеяла левую руку, и стараясь не потревожить Алекс, Бен медленно тянет кислородную маску вниз, вдыхает полной грудью. Будто порыв свежего ветра, с солоноватым привкусом, врывается в дом, перебивая запах сырости, прелой древесины и дезинфекции.

У Джона широкая, теплая спина. Он аккуратно подхватывает Бена под коленки, сдвигает чуть выше, чтобы было удобнее нести; Дэн зажигает факел и идет вперед, показывая дорогу.