Golden Age (СИ)

- Чтоб больше такого не было, Эд, - тихо предупредила Сьюзен, не переставая улыбаться. – А то Питеру скажу.

Мальчик только глаза закатил. Эти угрозы давно на него не действовали, ибо он знал: не расскажет. Верховный король Нарнии слишком занят, чтобы отвлекать его от дел подобными мелочами. Пока Питер отсутствовал, Сьюзен старалась заменить его и хоть как-то приструнить непослушных младших, но на это у нее не хватало ни рвения, ни авторитета, ни твердости. У нее было полно своих забот, и даже угрозы, последнее оружие, на деле оказывались пустыми… И от этого становилось даже немного грустно.

Люси никак не желала отлипать от старшего брата. Она как никто другой скучала по нему, с головой ушедшему в дела и правление государством. Еще бы, Питер Великолепный ведь лицо Нарнии, ее главный представитель на мировой арене! Задача перед ним стояла глобальная, а брат всегда подходил ко всему слишком уж ответственно. Казалось, со временем все должно утрястись. Поначалу всем ребятам приходилось нелегко, настолько кардинально изменилась их жизнь. Однако и Эдмунд привык, где юля, где работая, а Питер чаще выныривать из своих забот не стал. Наоборот, погрузился туда еще глубже. Теперь короли не выезжали вместе на прогулки, столь редкие, пересекались лишь на советах, где на посторонние темы не поболтать. Эдмунд даже ловил себя на том, что не прочь получить за свои прогулы поучительный подзатыльник… Однако титул Верховного короля накладывал на Питера слишком много ответственности, чтобы у него хватало времени и сил на все.

Даже сейчас, в кругу семьи, он ел быстро, заметно обогнав и брата, и сестер. Люси смотрела ему прямо в рот – она хуже остальных переносила вынужденную разлуку с Питером. Ввиду детской непосредственности девочка еще не очень понимала всех сложностей жизни правителя и потому спросила:

- Мы же погуляем сегодня, да?

- Люси, Питер сейчас очень занят, - мягко обратилась к ней Сьюзен. Государь Нарнии смотрел на младшую сестру столь виноватым и несчастным взглядом, что даже у Эдмунда, не терпящего нежностей и соплей, неприятно засосало под ложечкой. Питер бы и рад, но не может. Как не может и отказать Люси прямо в глаза.

- Опять запарка? – небрежно спросил младший король. Вилка Верховного звякнула о край тарелки, уже почти пустой.

- Это только начало. Дальше будет хуже.

- А что случилось? – полюбопытствовал Эдмунд. Питер тяжело вздохнул.

- Скоро прибудут послы из Орландии с официальным визитом.

- Первая иностранная делегация? – ахнула Сьюзен, распахнув глаза от изумления. – И когда именно?

- Через месяц.

- Какие они вежливые, - буркнул Эдмунд, сверля Питера мрачным взглядом исподлобья. – Мало того, что ждали столько времени, давая Нарнии оправиться, так еще и заранее предупреждают.

- Тебе бы не помешало у короля Лума поучиться, - заметила язвительно старшая сестра. Мальчик презрительно фыркнул. Сьюзен же отреагировала на новость с гораздо большим воодушевлением.

- Это же сколько всего нужно подготовить! - Питер кивнул, но как-то обреченно. Кажется, его усталость достигла предела, когда дополнительная нагрузка уже не играет роли. Разве что в кругу семьи Верховный король мог себе позволить не притворяться железным, способным работать без отдыха лидером, в котором Нарния так нуждалась. От этого зрелища желание Эдмунда язвить угасало само собой. Сьюзен тем временем уже представляла в красках, каким будет прием. Она заявила, что возьмет подготовку на себя, чем вызвала искреннюю благодарность государя, который был рад любой помощи.

На этой ноте разговор и затих. Стоило Питеру покинуть обеденный зал – он, как обычно, закончил раньше всех, и беседа завершилась сама собой. Люси загрустила, расставшись с братом, Сьюзен, как и Эдмунд, думала о чем-то своем. Эти мрачные мысли не покидали мальчика до самого вечера. Урок фехтования не поправил, а только усугубил положение.

Военное искусство преподавал генерал Ореиус, возглавлявший армию Аслана вместе с королями. Именно искусному кентавру было доверено сделать из мальчишек, едва взявших в руки мечи, достойных воинов. И если Питер, едва не валясь с ног от усталости, и в этом делал успехи, то у Эдмунда дела шли гораздо плачевнее. И, что печальнее всего, причина была не в недостатке внимания.

Отработка отдельных приемов не вызывала проблем. Наедине с собой мальчик мог упражняться сколько угодно, тренируя ловкость и выносливость. Однако без достойного и опытного противника невозможно стать умелым бойцом, и вот тут и давала о себе знать битва при Беруне. Стоило Ореиусу сделать хотя бы намек на атаку, как сердце Эдмунда замирало, а его хозяин не был способен даже двинуться с места. Он впадал в полный ступор, не в силах шевельнуться. Перед глазами вставала Белая Колдунья, заносящая жезл, к горлу подкатывала тошнота от осознания, что увернуться не получится, что это конец. Точно наяву король чувствовал, как ледяной металл разрывает плоть, впивается в живот. Как сочится между пальцев горячая, но стынущая на воздухе, вязнущая кровь, как сохнет в горле и не хватает воздуха. Как становится все холоднее и страшнее… Он словно заново переживал те мгновения ужаса, что последовали за разрушением жезла. Это повторялось раз за разом, стоило мальчику увидеть оружие, направленное против него, и делало невозможным развитие в качестве воина.

Эта проблема вызывала у Эдмунда отчаяние. Умом он понимал, что кентавр не причинит ему вреда. Это всего лишь тренировка, репетиция боя, который предстоит ему в дальнейшем. Ведь он король Нарнии, ее первый защитник и второй лидер после Питера. Но стоило блеснуть стали, как тело переставало слушаться, его пронзали холодом зеленые, безжалостные глаза, которые мальчик так бы хотел забыть!.. Он боролся с собой, уговаривал, пытался убедить себя в безопасности и необходимости обучения, но не мог, не мог пересилить собственную память. Приступы паники в первое время были настолько сильны, что от фехтования пришлось и вовсе отказаться. Сейчас хотя бы меч и его острое лезвие не вызывает у него животного ужаса, уже прогресс. Ореиус, обычно жесткий и требовательный, пошел королю навстречу. Видя, что помогает только время, он не настаивал на спаррингах и ждал, когда Эдмунд станет менее восприимчивым к угрожающей ауре оружия. Наука, о которой мечтал бы любой мальчишка, стала для младшего короля сложным испытанием на устойчивость и отвагу, с которым он пока был не в силах справиться до конца.

Так что занятие вымотало тело, но не подняло настроения. Эдмунд вернулся в свои покои столь же мрачным и задумчивым, каким ушел с обеда. Слуги были отосланы восвояси мимолетным движением руки. Правила правилами, а обслуживать себя король привык сам. Компания ему сейчас явно не требовалась. Он привел себя в порядок, чуть морщась от боли в мышцах, однако мысли мальчика были совсем о другом.

Послы из Орландии… Это будет первая встреча с лидером соседнего, могущественного государства. Итог этих переговоров определит позицию Нарнии на политической арене, покажет, чего стоит страна, пробывшая в плену Белой Колдуньи целое столетие. И авторитет Верховного короля Нарнии во многом зависит от этого мероприятия. Понятно, почему Питер зарывается в дела с головой, хотя, казалось, глубже уже невозможно. Чем ближе будет подходить дата прибытия орландцев, тем больше возникнет дел. А значит…

Эдмунд с неприязнью и одновременно мольбой покосился на стол. От его пронзительного взгляда гора свитков вполне могла бы заискриться и пропасть, обладай мальчик колдовским даром, но увы. То были лишь мечты и тщетные надежды, что разбиваются о реальность вдребезги. Тихо, как-то грустно и обреченно вздохнув, младший король уселся за стол, зажег свечу. Ее слабый, беззащитный огонек колебался под касаниями сквозняка, врывающегося в покои из приоткрытого окна. Но Эдмунд знал, что в духоте не выдержит куда раньше. В планах была бессонная ночь, лишь первая в череде таких же, что наверняка ознаменуют прибытие орландцев. Питер не справится в одиночку, ему потребуется надежное подспорье. А это значит, что младшему королю предстоит много работы. Скучной, нудной, неинтересной порою, но надо. Это слово Эдмунд постарался заучить получше, чем заумные нарнийские руны.