Молниеносная (СИ)

***

- Фрэнк! – Окликнула рыжеволосого неофита массивная Эйприл. – Можно тебя на минуту? – Она выглядела слишком застенчиво, чтобы он смог отпустить шутку, поэтому просто подошел, недоуменно глядя на девушку. Что ей могло понадобиться?

- Да, Эйпс, что ты хотела? Ты в порядке после стычки с командиром? – Он тревожно взглянул в глаза Эйприл.

- Что? О, нет, все хорошо. Просто… - Она вздохнула. – Кажется, я узнала что-то очень важное.

- Что такое? – Заинтересованно спросил парень. Она выглядела по-настоящему расстроенной.

- Она жива, Фрэнк! Мятежница жива! Я краем уха подслушала разговор Кристины и Эрика. Я… Я не знаю, что теперь делать! – Она беспомощно заломила руки.

- Как это что делать? Рассказать мне все поподробнее, конечно! – Неискренне засмеялся Фрэнк, попутно оглядываясь по сторонам. Он не хотел, чтобы кто-то видел их вместе. Просто так, на всякий случай.

Девушка глубоко вздохнула и выпалила:

- Ты знаешь что-то о Сопротивлении?

***

Утро нового дня встретило неофитов ужасной новостью. Эйприл Янг сбросилась с обрыва ночью. Виноватым в её смерти посчитали Эрика, который напугал её не далее как вчера. Однако подойти к Лидеру никто не решился, и инцидент был исчерпан сам собой.

========== Глава 2. Мертвая жена и прелести занавесок ==========

Тобиас не собирался делать глупости, они сами нашли его.

Он ко всему тщательно подготовился, проверил все ходы-выходы в здание, дважды уточнил расписание всех сотрудников, но его все равно схватили. И самая обидная новость дня: его жены здесь действительно нет. Куда она, черт побери, делась?

Комната для пыток в Эрудиции выглядела… как любая другая комната, они же в Эрудиции, ну. Что еще могло встретить его здесь помимо блестящего металла и стекла? Он начинал ненавидеть это сочетание.

Справа от стола, на который положили вырубленного Фора, а потом и привязали, для надежности, стоял еще один стол. Его отличительной чертой было наличие сотен различных по величине и, как Тобиас знал, по назначению устройств. Все эти хитроумные устройства были соединены между собой единым компьютерным обеспечением, и информация подавалась на три огромных монитора, висящих над столом.

О, Тобиас уже знал, что все это значит. Его взгляд не совсем прояснился, но мужчина уже понимал, что компьютер сканирует его состояние. Джанин снова будет пробовать на нем свои сыворотки? И нет Трис, которая смогла бы остановить его? Дело плохо.

Внезапно дверь открылась, и в комнату проскользнул Калеб. Молодой человек был бледен, хотя за четыре года, он все же успел превратиться в мужчину, верного и ответственного. Смерть Кары и вина перед сестрой сделали его непримиримым врагом Джанин и хорошим сотрудником Сопротивления. Иногда он даже лез на рожон, лишь бы сестра, наконец, обратила на него внимание. Однако Трис была глуха и слепа, когда дело касалось «предателя». Самое удивительное для Тобиаса было то, что она без особых усилий приняла в ряды Сопротивления Питера и Эрика, которые по всем статьям не заслужили никакого прощения, но Калеба простить отказывалась.

Возможно, дело было в том, что совершенное Калебом предательство было слишком личным для его жены, в то время как от Питера и Лидера Бесстрашных она всегда ожидала подвоха.

Впрочем, отношения между Трис и этими ребятами были странными, и Фор не всегда мог понять их. Трис не доверяла Эрику, но каждый раз брала с собой на ответственные задания, будто бы зная, что у того есть стимул помогать ей. Стимул был, Фор знал это, но как могла знать Трис? Что же касается Питера, то всему штабу Сопротивления было ясно, что парень любит Беатрис. Незадолго до пропажи, Питер сам подошел к нему и объяснил, что всегда был влюблен в Стиффа, хотя и не мог позволить себе чувств к такой «убогой» и слабой девушке как она. Что ж…Это не оправдывало его в глазах людей. Его мелочность и жестокость по отношению к другим нельзя было объяснить простой влюбленностью, однако с того момента, как Трис пригласила его в Сопротивление, он, казалось, заново обрел себя. Тобиас почти смеялся, слушая рассказы Кристины о восторженных новеньких, которые преследуют Питера на каждом шагу, видя в нем романтичный образ мятежника.

Как бы то ни было, все, кроме Эрика, старались заслужить свое прощение поступками, и Калеб старался больше остальных.

Вот и сейчас он тенью подошел к «ложу» Фора и аккуратно вложил в привязанные руки маленький нож – со стороны это выглядело так, будто бы он прощупывает его пульс. После парень пошел проверить аппаратуру, и в этот момент в комнату зашла Джанин Мэтьюс собственной персоной.

- Мистер Итон, какая встреча! Не ожидала встретить вас после стольких лет, да еще и в таком прекрасном виде. – Ядовитый тон этой женщины мог вывести из себя кого угодно, и Фор не был исключением.

- Не в таком уж и прекрасном, мисс Мэтьюс. Хотя… вынужден признать, что я выгляжу лучше, чем вы сейчас. Старость, знаете ли, берет свое. Сколько вам? Уже около 50-ти? В Бесстрашии вас бы уже давно выгнали к Афракционерам. – Как можно более саркастично заметил Тобиас.

- Ах, как прекрасен этот порыв. Должна заметить, что вас-то из этой фракции изгнали даже раньше, так что не вам меня судить, а впрочем, мы ведь не в Бесстрашии, верно? Мы в Эрудиции, и у меня к вам есть серьезный разговор. Калеб, выйди, пожалуйста. – Вежливо попросила Лидер Эрудиции, и молодой человек бесшумно направился к двери. Уже у порога он обернулся, бросив на Тобиаса предостерегающий взгляд. «Не дергайся пока» - попросил его Эрудит. Фор незаметно кивнул.

Как только дверь захлопнулась, Джанин улыбнулась и подошла к мониторам.

- Итак, поговорим о вашей девушке Трис.

- Моей жене. – Автоматически поправил Фор. – Она мертва.

***

Трис уже почти умирала от скуки, когда её вновь посетила, - теперь-то она уже знала, кто это, - Царица Рима. Женщина неслышно вошла в комнату и присела на искусно вырезанное кресло рядом с кроватью. Девушка не видела выражения глаз под маской, но могла понять, что её пристально изучают. Что ж, значит, она может делать то же самое!

Мысль о том, что она не ровня правительнице целого города, как-то не пришла в голову Беатрис. Она разглядывала руки, скрытые под золотыми украшениями и задавалась вопросом, зачем женщине носить на себе такую тяжесть, ведь, насколько она помнит, римлянки не очень-то злоупотребляли золотом. Как назло, в комнате не было окон, а вот занавески всех оттенков преобладали. Обладательницу золотой маски невозможно было рассмотреть внимательней.

Внезапно Маска заговорила.

- К этому моменту, тебе точно должно быть интересно, откуда я знаю, к какой фракции ты принадлежишь. – Она не спрашивала, она утверждала.

- Вы поняли это по моим татуировкам. В конце концов, символ Бесстрашия есть на моем плече. – Смело ответила Трис, глядя в глаза Маске.

- Да, а на другом – символ Отречения, что приводит меня к вопросу: что общего между этими фракциями? Отречение – твой родной дом?

- И да, и нет. – Нехотя призналась Трис. Эта Маска не внушала ей большого доверия, но было очевидно, что она не хотела ей навредить, иначе давно бы сделала это. Значит, Трис должна хотя бы проявить любезность, ответив на её вопросы. – Отречение раньше было моим домом, теперь этой фракции почти не существует. Джанин уничтожила фракцию, намереваясь отстроить заново, по своим правилам.

- Ох уж эта Джанин… - Сквозь зубы прошипела Маска. – Она позор для всей Эрудиции.

- Ты знакома с ней? – Удивленно девушка.

- А что тебя так смущает? Ты, очевидно, умная девушка, раз можешь увязать все события вместе. Ты давно должна была понять, что я тоже сбежала оттуда. – Эмоции Маски трудно было определить.

Трис хотела задать множество вопросов, но вместо этого выдала:

- Я не сбежала. Меня выгнали. Я хочу вернуться. – Все эти слова она произнесла со спокойной уверенностью. Казалось, воздух накалился и что-то щелкнуло.