Into The World (СИ)

Карл сидел в ванной полной воды, в повседневной одежде. Ему больно двигаться, даже говорить. Он скуривает уже десятую сигарету за день, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей в его «туманной» голове. Карл никогда ещё не чувствовал себя так паршиво, как физически, так и морально. Его руки дрожат, когда он подносит сигарету к губам и вдыхает уже приятный для него дым в легкие.

Он чувствовал, что подставил самого себя. Галлагер знал, что рано или поздно с ним могло это произойти, и в этом есть только одна вина. Его самого, но Карл не жалеет об этом. Он вообще ни разу ни о чем не жалел в своей жизни. Не жалел, что связался с наркоторговцами, что загремел в колонию, что лишился друга, что поцеловал Кейт.

Кейти включает холодный душ и садиться в ванную в футболке и шортах, которые она успела надеть на улице. Её трясет, словно сумасшедшую, и она не может прекратить поток слез. Мать стучит в дверь и просит девочку открыть дверь, но Кейти не отвечает ей. Она подавлена, растоптана, напугана. Кейт просто хочет, чтобы всё исчезло, чтобы гребанный конец света накрыл эту Землю, чтобы больше никогда не совершать того, чего совершала она.

Она чувствует, что что-то не так. Шею как будто сдавили сотнями веревок. Дышать становилось всё тяжелее с каждой секундой. Кейт не может вдохнуть. Дикий кашель вырывается из её легких. Они словно заполнены водой.

Мать врывается в ванную, когда девочка обессиленно падает, ударяясь головой о кафель.

Комментарий к Мы в дерьме, но это не значит, что мы сдохнем в конце.

https://pp.vk.me/c633121/v633121883/35d4e/tNgnFTbstgg.jpg

Спасибо вам за отзывы и поддержку! Я буду стараться радовать вас главами как можно чаще.

========== Страх бывает заразен. ==========

— Кейти, девочка, ты меня слышишь? — казалось, что голос доносился откуда-то с конца тоннеля.

Дарнелл резко вскочила в сидячее положение. В глазах плыло и голова кружилась так, словно Кейти целый день каталась на вращающейся карусели.

— Тихо, спокойно, ложись, — она не может понять кто говорит с ней, но голос был бархатный и дружелюбный, что очень подкупило Кейт. Незнакомец легонько нажал на плечо девочки, чтобы та вернулась в лежачее положение. — Как ты себя чувствуешь?

— Где я? — сиплым голосом произнесла Кейти, смотря куда-то сквозь потолок.

— Ты в больнице, детка, — обеспокоенный голос матери рядом заставил девочку сжать губы.

— Всё хорошо, Кейт, — вновь произнес добрый голос, — у тебя была обыкновенная паническая атака, — спустя пару секунд девочка может разглядеть мужчину в белом халате с несильной сединой на голове и колючей щетиной на щеках и подбородке. — Такое иногда бывает у детей твоего возраста, — дружелюбно улыбнувшись, произносит врач и делает несколько пометок в своём блокноте.

— Она будет в порядке? — мать кажется такой замученной что никогда не показывалось на её лице. Она всегда одевалась как шикарная модель, делала укладки и заботилась о лице, но сейчас Марриет совсем другая, что немного пугает юную Дарнелл.

— Она уже в порядке, — улыбается врач, — Но я бы хотел последить за ней несколько дней, чтобы удостовериться в этом. Если вы не против, конечно.

Мать взглянула на своего ребенка. Ей было страшно. Что творится с Кейт? В Марриет борются чувства страха и стыда. Она позволила случиться всему тому, что сейчас происходит с ее дочкой, и это пугает её.

— Я вернусь за тобой через несколько дней, дорогая, — произнесла женщина и коснулась бархатной щеки Кейти.

Девочка боится. В последний раз, когда она говорила эти слова случилось ужасное. Марриет бы не вернулась за дочерью и зачем сейчас верить ей.

— Я обещаю, милая, — улыбнувшись одними губами, произнесла женщина.

Кейти послушно кивнула и сжала губы, наблюдая за тем, как её мама покидает палату.

Карл просыпается в пять утра от ужасной боли в руке. Он резко вдыхает кислород, который неприятно царапает дыхательные пути и ускоряет сердечный ритм. В висках стучало, а руки тряслись. Галлагер резко вскакивает в сидячее положение и закрывает руками уши, словно пытаясь возобновить тишину в голове. Ему снилась Кейт. И он поймал себя на мысли, что он был настолько реальным, что Галлагеру младшему казалось, что всё происходит по-настоящему. Каждое её прикосновение, каждый вздох — всё казалось настоящим.

Он ненавидит себя. За то, что так сильно ненавидит Кейт. Эта девчонка бесит его до трясучки, но ему хочется вновь увидеть этот сон. Ради него он готов проспать вечность.

— Ты чё, малой? — сонный и хриплый голос Липа не вызывает у Галлагера младшего абсолютно никаких эмоций.

— Ничё, — грубо вырывается у Карла.

Он опускает взгляд на правую руку. Сквозь первые лучи солнца, просачивающиеся через плотные, потрепанные темно-зеленые шторы, Карл отчетливо разглядывает огромную гематому, простилающуюся от локтя и почти до запястья.

— Ух ты ж, епт, — протягивает прокуренный голос брата, заставляя Карла тут же спрятать руку под одеяло, — Тебе в больницу надо, чувак, — протирая глаза рукой, произнес Лип.

— Да мне по пизде как-то, — закатив глаза, ответил Карл и спрыгнул с кровати.

Он чувствовал себя погано и уже не пытался этого скрыть. Его не спасало уже ничего. Даже выпивка, даже сигареты, даже Доминик, даже семья. Он ненавидит себя за то, что ему нужна Кейт.

Карл по привычке смотрит в её окно, выдыхая сигаретный дым. Обычно он всегда мог наблюдать такую картину в пять утра, когда за её окном виднеется женский силуэт, который двигается слишком быстро для повседневной жизни и вытягивает ноги, доставая ими почти до носа. Но сейчас там темно.

Для Кейт это тихое весеннее утро, пропитанное тишиной и спокойствием, казалось не особо добрым. В больнице веяло духотой и воняло препаратами, и грустью. Из-за странных таблеток, которые она выпила по указанию врача, её тошнило и клонило в сон.

Юная балерина сидела на подоконнике, прижав ноги к груди. Она вспомнила, что так сидел Карл, и теперь Кейт понимает, почему. Когда смотришь на улицу с высоты пятого этажа, мир кажется другим. Такими невинным, безмятежным, спокойным. Аж дух захватывает.

Кейти чешет ногу ногтями и с забавным хмыканьем вспоминает, как Карл схватил её за ногу под столом. И тогда это казалось не веселым, но сейчас Кейт смеется над этим. Она помнит, как Карл коснулся её лица. Как изучал его взглядом. От этих воспоминаний по коже пробегаются мурашки, а в кончиках пальцев приятно колет.

Мама ушла, а отец, скорее всего, и понятия не имеет, где сейчас Кейти. Это и к лучшему. Она отрывочно помнит вчерашний день, особенно вечер. Кейт помнит, как было омерзительно чувствовать грубые мужские руки на своих бедрах. Ни за какие деньги Китти больше не пойдет на это.

— Карл, тебе надо в больницу! — грубо рявкнула Фиона. — Тебе поставят гипс.

— Нахуя мне гипс? — недовольно проговорил Карл.

— Выбирай: либо сам идешь, либо я силком тебя тащу.

— Да чё вы ко мне все приебались?

— Говори, что хочешь, но если я сегодня не увижу гипса, то, думаю, Лип и Йен мне помогут тебя донести.

— Ладно, блять, ладно, — прорычал Галлагер и резко встал.

Он чувствует боль во всех конечностях, хотя и почти все синяки на теле немного зажили. Карл выходит из дома и тут же замечает знакомую фигуру через дорогу. Его пробирает злость, ведь этот парень стоит у дома Кейт. Он не раз видел, как Бил и Кейти разговаривали. Этот ублюдок даже несколько раз провожал её до дома. И его это бесило. Жутко бесило.

— Эй, слышь, — произнес Карл, переходя через дорогу, — ты тут какого хуя забыл? Пиздуй в свою ебаную школу. Здесь моя территория, — вскинув подбородок, сказал он.

— Отвали, Галлагер. Я жду Кейт, а ты можешь валить. Там уже очередь собралась к тебе за наркотой, — высокомерно вскинув голову, ответил Бил и напряженно сжал губы.

— Съебись в туман, пока пизды не получил.

— От тебя? — усмехнулся парень. — Насколько мне известно, ты сейчас вообще должен отлеживаться в больнице. Не хочешь туда вернуться?