Сущность Альфы (СИ)

- Двадцать пять процентов по факту покупки, - ответил молодой альфа, при этом опасливо покосившись на отца и опустив плечи. Все же близость более сильной особи давила на него, пусть Акасуна раскрыл лишь малую часть своего биополя, но, тем не менее, чета держалась стойко, не прогибаясь, но уступая, понимая свое положение, но и пытаясь бороться. Да, Сасори собирался им помочь.

- А потянете? – Акасуна приподнял бровь, при этом улыбнувшись уголком губ. Похоже, выражение его лица было понято не совсем правильно, так как молодой альфа, гневно всколыхнув свое биополе, решительно поднялся и, бросив бессмысленный ментальный вызов, решительно посмотрел красноволосому в глаза.

- Да, мы не можем конкурировать с такими гигантами строительства, как, например, Хьюго, да, наш род в ближайшие несколько лет могут понизить до статуса семьи, но мы настроены решительно. Мы будем бороться до тех пор, пока это возможно, - молодой альфа, хотя, судя по всему, он был старше самого Акасуны лет на десять-пятнадцать, тяжело дышал, по его виску скатилась капелька пота, его руки, сжатые в плотные кулаки, дрожали, а биополе гнулось, как травинка на сильном ветру, но он продолжал стоять на своем, разве что взгляд потупил, да голову опустил, признавая главенство над собой более сильной особи. – Тем более, если этот проект будет успешно реализован, наш род сольется с кланом Ходзуки, и тогда мы получим дополнительные капиталы и расширим возможности нашей маленькой компании.

- Ходзуки говоришь? – Сасори опасливо прищурился, и молодой альфа задрожал уже всем телом, а после обессилено присел на диван, но Акасуна не собирался доказывать этому наглецу, что балом правят только сильные мира сего, ведь, зачастую, все зависит от крошечных деталей, которые порой не учитывают из-за их мелкости, при этом совершая грубейшую ошибку. Красноволосый просто хотел посмотреть, что собой представляют эти люди, и на что они готовы ради своих целей. Высокомерно? Похоже на комплекс Бога? Возможно, но в бизнесе иначе никак, потому что, если хочешь удержать свою компанию на плаву, нужно проверять всех и каждого, от зама до уборщика, иначе рискуешь прогореть на том, что этот самый уборщик вместе с мусором вынесет важные документы, а после продаст их конкуренту, а то, что ему предлагали эти альфы, было более чем серьезным делом, из которого он мог выйти нищим, так что излишняя предусмотрительность не помешает.

- Хорошо, - спустя несколько минут тягучего и душного молчания, ответил Сасори, полностью свернув свое биополе. – Я согласен представлять вас на рынке недвижимости, но контракт мы составим по моим правилам, которые, естественно, учтут ваши интересы

- Спасибо, - искренне, от всего сердца поблагодарил старший альфа, при этом встав и низко поклонившись. Сасори лишь фыркнул: и как только Итачи терпит все это. Так и хочется крикнуть: не прогибайся! Не будь тряпкой! Покажи, что ты альфа, а не пресмыкающееся! Но мир таков. Положение и социальный статус. Влияние. Ментальная воля. Сила сущности. Все это решает. Предопределяет. Ставит кого-то выше других. И это уже не наблюдение с высоты 18 этажа. Это возвышение на ровной поверхности. Хотя, впрочем, сам Акасуна не был против, прекрасно помня, что он сам начал свой бизнес с таких же низких поклонов и отведенных взглядов. Главное, не забыть об этом с годами и не стать напыщенным дерьмом, которого будет забавлять такая покорность.

- Пока не за что, - беспристрастно ответил Сасори, слегка улыбнувшись: теперь ему предстоит много работы, в первую очередь, по составлению контракта, а далее как карта ляжет.

Альфы оказались грамотными и понятливыми. Шли на уступки, но при этом отстаивали и свои интересы. И Акасуна не мог не признать, что, похоже, этот контракт сулит ему неплохую прибыль, вот только в самый ключевой момент разговора он запнулся и нахмурился, что его новые партнеры расценили по-разному. Старший альфа обеспокоился его здоровьем и предложил воды, а младший, свободный, осторожно принюхался, после чего расплылся в довольной улыбке. Сасори опасливо рыкнул, защищая свое, и альфа уступил, ещё бы он посмел воспротивиться, а вот одному несносному мальчишке явно не поздоровится.

- Ты где сейчас должен быть? – семейная чета покинула его офис буквально минуту назад, а Сасори уже стоял посреди своего кабинета, угрюмым взглядом буравя мальчишку, который вальяжно развалился в его собственном кресле. Не то чтобы Хаку за эти полтора месяца сильно изменился, но все же он стал менее зашуганным и теперь нагло пользовался тем, что люди, и альфы в частности, больше не вызывали в нем страх, по крайней мере, не такой панический, но к нему в офис, сам, без сопровождения, омежка пришел впервые, более того, судя по ментальному отзыву на его присутствие, мальчишка был настроен игриво, тревожа всех альф на этаже своим ярким запахом.

- На уроке, - буркнул Хаку, бросив на любимого обиженный взгляд, - но Широяма-сан так нудно рассказывает, - мальчик закатил глаза, а после резко, из-под густых ресниц, взглянул на красноволосого, - что я от него сбежал

- Так и скажи, что тебе просто нечем заняться, - фыркнул Акасуна, присаживаясь на диван и демонстративно закидывая ногу на ногу. Конечно же, альфа чувствовал, что его омега жаждет внимания к себе, причем внимания ласкового, нежного, откровенного, но в то же время он понимал, что это провокация, на которую он не собирался поддаваться. Впрочем, хотя с виду его поза и была расслаблена, а биополе мирно вихрилось вокруг, сам красноволосый возбудился сразу же, как только вошел в свой кабинет и на полную грудь вдохнул запах своей Пары, что он и попытался скрыть, но, похоже, не очень успешно.

- Ну, нечем, - Хаку помедлил с минуту, явно ожидая, что альфа первым либо заговорит, либо откликнется на его зов, но Акасуна, казалось, вообще не реагировал на его присутствие, поэтому омежка сдался и медленно, кошачьей поступью, начал приближаться к дивану. Сасори, конечно же, оценил внешний вид своего мальчика: обтягивающие, зауженные темные джинсы, однотонная, светло-голубая рубашка, но не классическая, а на выпуск, с широкими манжетами и большими пуговицами, а поверх короткая черная кожаная курточка с множеством заклепок и молний, - эффектно, ничего не скажешь, но красноволосый решил посмотреть, что же будет дальше.

Хаку, сбросив на мягкий ковер курточку, приблизился к альфе, сразу же взывая к их узам Пары, сплетая пару нитей своего биополя с нитями красноволосого, а после, осторожно, плавно, сперва упираясь одной коленкой, а после и второй, сел ему на бедра, плотно прижавшись и шумно вдохнув.

- Тебя что-то тревожит? – спросил Сасори, медленно поглаживая кожу на затылке омежки, волосы которого сейчас были собраны в высокий хвост. Близость Истинного, конечно же, была соблазнительной, но альфа слишком хорошо чувствовал смятение своего мальчика, который так старательно пытался его скрыть за маской беззаботности и ветрености. И так уже несколько недель. Нет, Хаку не изменился: так же встречал его с работы с искренней улыбкой, рассказывал о своих успехах в учебе, когда они вдвоем сидели в лоджии и пили чай, и страстно отдавался по ночам, выпивая все его силы до дна, - но все же омегу что-то тревожило. Впрочем, Акасуна и не спрашивал, точнее, не выпрашивал, посчитав, что Хаку все расскажет ему сам, когда придет время, и, похоже, время пришло.

- Он такой грустный, - ответил омега, прижимаясь к крепкому телу своего альфы и сжимая лацканы его пиджака в своих маленьких, но крепких кулачках

- Кто? – спросил Сасори, чувствуя, что и его мальчику сейчас грустно, а ещё, что он в растерянности, очевидно, не зная, что ему делать

- Омега – грустный, - немного помедлив, ответил мальчик. – Тот, что живет с нами по-соседству. Я часто вижу его, точнее, вижу, как он бесцельно бродит по территории особняка или сидит в беседке и просто смотрит в небо, или начинает что-то делать, а после бросает, будто теряя не только интерес к делу, но и надежду на то, что у него что-то получится, - Хаку перевел дух, а после, отстранившись, посмотрел красноволосому в глаза. – Мне кажется, что в его жизни произошло что-то такое, из-за чего он больше не видит в ней смысла, хотя его альфа очень заботится о нем, но он так грустно ему улыбается… - омега, вздохнув, замолчал, а Сасори нахмурился, тут же забыв и о том, что ему нужно, не медля, связаться с юристом, и о том, что он сегодня ещё не обедал, и уж тем более о своем возбуждении. Его мальчик был расстроен. Он, похоже, проникся переживаниями этого омеги и хотел ему помочь, вот только не знал – как.