Папины сыночки (СИ)

Куруфин, задумчиво: – Папа приходил, но я не мог прервать химическую операцию.

Маглор, не открывая глаз: – Кстати, если ты будешь его искать, то Амрод в тумбочке в прихожей.

Куруфин: – Откуда ты знаешь?

Маглор, таинственным голосом: – Я видел его в хрустальном шаре!

Куруфин, недоверчиво: – Он же в тумбочке.

Маглор, после секундной заминки: – Я видел тумбочку, дверца которой открылась, а внутри оказался Амрод. Кстати, на этой тумбочке стоит пакет… впрочем, тебе нельзя прерывать операцию. – Маглор встаёт, спокойно перешагивает свечи и отправляется в прихожую рыться в пакете. Впрочем, как выясняется, там уже с большим удовольствием хозяйничают близнецы.

Куруфин, выходя к ним: – А Амроса ты тоже видел в хрустальном шаре?

Маглор, вытаскивая из пакета шоколадку: – Нет. Амроса закрывала пелена секретности.

Амрос, в одной руке держащий шоколадку, открывает шкаф и показывает плюшевого Мелькора, частично накрытого большой белой наволочкой.

Куруфин: – Это одеяло?

Амрод: – Это накидка-невидимка!

Амрос, значительно: – Технологии!

Ночь. Фингольфин, мучаясь бессонницей и мыслью о персиках, играет в крестики-нолики с компьютером. Слышится стук в окно.

Фингольфин вздрагивает: – Проклятый ветер…

Стук повторяется настойчивее.

Фингольфин поворачивается и обмирает: за окном висит Феанор и жестами просит открыть. Фингольфин подбирается к краю кровати и поворачивает ручку. Феанор как ни в чём не бывало присаживается на подоконник, на нём снаряжение для промышленного альпинизма, к конструкции из ремней на карабине крепится верёвка.

Феанор: – Ты уж прости, но санитарка обещала меня больше не пускать. – Протягивает пакет. – Кажется, ты хотел персиков.

Фингольфин, обалдело: – Ээ… но… не ночью же.

Феанор, улыбаясь: – Поверь мне, я знаю, что это такое, когда чего-то нестерпимо хочется!

Фингольфин, приходя в себя: – Ты с ума сошёл?! Это же четвёртый этаж!..

Феанор фыркает: – Я и десятый брал.

Фингольфин, в шоке: – Как?!

Феанор, улыбнувшись: – Утром расскажу. Не забудь выспаться к тому времени. И окно закрой, продует. – Берётся за верёвку.

Фингольфин, тихо: – Спасибо…

Феанор подмигивает и соскальзывает вниз. Фингольфин с трудом приподнимается на руках, выглядывает из окна и видит, как Феанор внизу, жив и невредим, сматывает верёвку, машет ему рукой и спокойно удаляется.

Фингольфин: – Ничего себе… – Достаёт из пакета большущий сочный персик, впивается в него зубами и, жуя, расплывается в счастливой улыбке от уха до уха.

Квартира Феанора, кухня. По кухне носятся Амрос и Амрод с плюшевым Мелькором, Кэлегорм и Маглор. Все бурно выясняют, какая шоколадка кому предназначена. Куруфин сидит на полу и методично расковыривает пластиковую коробку с замороженными овощами.

Маэдрос, через гам: – Фингон, у тебя голова не болит?

Фингон, держась за свою чашку с чаем как за спасательный круг и с лёгким ужасом наблюдая круговерть из родственников своего возлюбленного: – Кажется, нет…

Маэдрос: – Может быть, спать пойдёшь?

Фингон, светлея: – А ты?

Маэдрос: – А я не усну, пока они все не лягут и не уснут. – Последнее он произносит с таким нажимом, что Маглор перестаёт запихивать за шиворот извивающемуся Кэлегорму обёртки от конфет, а Амрос не доносит до рта плюшевого Мелькора растаявшую карамельку.

В прихожей слышится возня, и все срываются туда с воплями: – Папа! Папа!

Фингон нерешительно идёт следом.

В прихожей Феанор на одной руке держит Амроса, другой снимает с плеча верёвки и рюкзак. Амрод, востороженно дрыгая ногами, висит на одном из надетых на папу альпинистских ремней. Нижняя половина плюшевого Мелькора печально свисает из тумбочки, вокруг носится Кэлегорм с радостными криками, Маглор в его адрес с достоинством говорит: – Ты скачешь как три жертвенных козла сразу, если бы не папа, я бы снял с тебя кожу и сделал коврик!

Кэлегорм строит ему рожи.

Фингон: – Э… а вы откуда?

Феанор, спокойно: – Решил твоему папе персиков занести. Идёмте чай пить.

Маэдрос, придерживая друга за локоть: – Пап, мы не пойдём, мы уже попили.

Феанор, задержавшись на секунду и улыбнувшись им: – А, конечно. Я всех уложу, не переживай, Мэдди.

Маэдрос, схватив Фингона за руку, радостно устремляется с ним в свою комнату через оставленную Маглором пентаграмму.

Ночь. Феанор заботливо поправляет одеяло наконец уснувшему Кэлегорму и выходит на балкон. Достав из кармана пачку сигарет, он достаёт одну, прикуривает и блаженно выпускает из ноздрей дым.

Звонит телефон.

Феанор, не глядя на экран, нажимает кнопку и устало отвечает: – Привет, Мелькор.

Радостный голос Мелькора в трубке: – Феанорчик, ты представляешь, я с ним помирился! Только что! И он меня простил!

Феанор, кисло: – Как будто могло быть иначе…

Мелькор, беспокойно: – А ты как?

Феанор: – Мел, я хочу спать.

Мелькор, тут же умерив эмоции: – Доброй ночи, дружище.

Феанор – молчащему аппарату, с искренней благодарностью: – Спасибо! – отключает телефон, суёт его в карман и снова с наслаждением затягивается.

Больничная палата. У окна стоит Мелькор с телефоном в руке и умилённо смотрит на койку. На койке, весь обложенный цветами, коробками конфет и пакетами с фруктами и баночками витаминов, с простуженным сопением спит Гортхаур, и вид у него всё ещё ужасно кислый и неприступный.

2009 – 25 мая 2010

Конец седьмой серии.

====== Восьмая серия. Доброе утро! ======

Больничная палата. На койке лежит Гортхаур и привычно шарит по кровати в поисках мышки. Не найдя искомого, он недовольно открывает глаза и видит над собой белый больничный потолок. Не замечая его пробуждения, Мелькор рядом разговаривает со смазливым санитаром.

Мелькор: – У вас здесь точно хорошо кормят?

Санитар: – Никто пока не жаловался.

Мелькор: – Может, не могли пожаловаться, потому что отравились и умерли.

Санитар, слегка поперхнувшись от его предположения: – Нет, у нас очень жёсткие нормы. Ничего жирного, жареного, солёного, содержащего холестерин… в общем, ничего вредного.

Мелькор, под нос: – Я бы точно умер.

Санитар, который прекрасно всё расслышал, оскорблённо: – Вам бы тоже не помешало устроить себе пару разгрузочных дней!

Мелькор, мурлыкающе: – Хотите лично меня заставить?

Санитар, чуя что-то не то, подозрительно на него смотрит: – А у психиатра вы давно проверялись?

Мелькор, раздражённо: – Нет, я ещё не купил себе личного психиатра! Обошёлся личным дантистом!

Гортхаур поднимает с кровати апельсин и метко кидает его в Мелькора.

Мелькор, подскочив от неожиданности и потерев ушибленное бедро: – Гор! Ты проснулся!

Гортхаур, сипло: – Хватит флиртовать… – закашливается.

Мелькор, кидаясь к нему и принимаясь покрывать его восторженными поцелуями: – Доброе утро, моя радость, ты проснулся, как я этого ждал! Ты хорошо себя чувствуешь, у тебя ничего не болит?!

Гортхаур, несколько обалдевший от такого внимания: – Кхе-кхе… кха! Только горло…

Мелькор, сурово глядя на застывшего рядом санитара, поражённого увиденным: – Его нужно срочно лечить!

Санитар: – Мне кажется, его можно уже выписывать. В обморок на улице он упал от слабости, а боль в горле…

Мелькор с каждым его словом становится всё суровее.

Санитар, наконец, начиная опасаться за своё собственное здоровье: – Я пойду узнаю, что ему выписали, и принесу его таблетки.

Мелькор, снова обращаясь к Гору с самым сияющим видом: – Ты слышал, тебе принесут таблетки!

Гортхаур, ворчливо: – Поцелуй меня!

Мелькор с радостью исполняет его желание, усевшись к нему на кровать.

Санитар, выходя в коридор: – Таблетки… мел ему выпишу… и вазелина целое ведро!

Утро. Офис Феанора. Феанор, проталкиваясь через толпу, подходит к двери своей приёмной и открывает её. Вслед за ним в приёмную вливается толпа, часть остаётся на лестничной площадке.